Интервью с Дмитрием Глуховским

BSV: Дмитрий, спасибо за готовность ответить на вопросы для участников и читателей «Пролёта Фантазии». И сначала, конечно же, о новой книге. «Текст». Безусловно, тем, кто прочитал «Метро», «Сумерки», «Будущее», будет интересно узнать, почему Вы решили написать реалистический роман.

 

Дмитрий Глуховский: На самом деле, я никогда и не собирался писать одну только фантастику. Всегда возражал против этого жанрового расизма: мол, если ты рожден фантастом, то фантастом тебе и оставаться, а если ты реалист, то в фантастическое гетто тебе лучше не заходить, чтобы не замараться. Какого черта? Есть идея, которую в реалистическом повествовании не реализовать – пиши фантастический роман. Есть задумка, которая не требует фантастических костылей – пиши обычную прозу. Хочешь смешивать жанры – смешивай, кто это решил, что так нельзя? Литература – самое свободное из искусств, между писательской душой и читательской никаких посредников уже нет и быть не должно: в Интернете вообще можно публиковать любое, и ни редактор, ни издатель тебе не указ. Нашел путь к читательскому сердцу – значит, сделал, как правильно. Так что «Текст» — реалистическая вещь, а что будет дальше – поглядим. Что угодно.

 BSV: Годы, в которые происходят события книги, они выбраны — почему?

 Дмитрий Глуховский: Мне очень хотелось написать вещь про здесь и сейчас, сделать точный слепок сегодняшней Москвы, России – посткрымской, постсчастливой, постправдивой. Знаете, в Иерусалиме можно купить стеклянные баночки с иерусалимским воздухом для паломников. Вот мне хотелось московский воздух 2016 года также закрутить в баночку и оставить для тех, кто решит однажды заняться паломничеством в прошлое. Мы сейчас живем в очень интересное время, драматическое, хотя и кажется, что застой и что не происходит ровным счетом ничего. Это такое время, когда будущие перемены копятся, набирают вес, напряжение материала растет, но снаружи ничего пока не заметно. И очень мало пишут сейчас про настоящее сегодня – а мне захотелось.

 BSV: Будет ли сценарий у этой истории, то есть, видите ли Вы ее на экране?

 Дмитрий Глуховский: Мне бы очень хотелось, чтобы «Текст» оказался экранизирован. Мне уже поступил десяток предложений об экранизации. Но это все, конечно, ровным счетом ничего не значит: «Метро» мне предлагают экранизировать уже лет десять как, а сдвигов существенных – никаких. Я как-то уже устал этого ждать и продюсерам верить перестал. Да и сотворит ли со мной и моими книгами какое-то настоящее чудо эта экранизация?

 BSV: Дмитрий, среди участников нашего конкурса, много тех, кто только пробует себя в жанре фэнтези, да и в писательстве вообще. Что говорить, зачастую оценка своего таланта не совпадает с мнением читателей… Если вспомнить начало Вашего пути в литературе, к кому Вы обращались, был ли некий бета-ридер, мнению которого доверяли, как реагировали на замечания? Может быть, совет для наших участников — как воспринимать мнение читателей?

 Дмитрий Глуховский: Очень трудно решить, на чьи отзывы обращать внимание, а на чьи – нет. Родные и друзья предвзяты и будут в любом случае хвалить тебя и поощрять. Профессиональные критики реализуют себя через разнос и унижение писателей с одной стороны, и через коронацию никому не известных авторов – с другой; при этом всегда надо помнить, что критик – такой же творческий человек, а значит, им движут те же побуждения, что и вами – желание признания, страсть к провокации, необходимость быть в центре внимания. Наверное, стоит по-настоящему обращать внимание только на мнение обычного – неизвестного тебе, непрофессионального – читателя. Ведь это для него, по большому счету, ты и пишешь. Правда, непрофессиональный читатель не всегда взыскателен, и он совершенно необязательно оценит твой эксперимент по поиску правильной формы или неожиданной эмоциональной канвы. Люди читают по той же причине, по которой они ходят в кино – у них есть некий эмоциональный дефицит, который они стараются восполнить. Кому-то в жизни не хватает любви, кому-то страданий, кому-то приключений, кому-то страха… Если твоя книга способна дать человеку эти чувства, заставить его прожить эти страсти, если человек просит продолжения – значит, вещь хороша. Если она способная перевернуть чей-то мир, раскрыть глаза и пробудить душу – она прекрасна. Но все люди ищут разного, поэтому не надейся, что тебе удастся создать книгу, которая покорит всех. Даже Библия по душе только одному из пяти человек на планете.

 06.11.2017

Источник