Проезжая... - конкурс: Тайный корабль

— Право, жаль барышню, — проговорил мужчина средних лет непримечательной внешности в невзрачном костюме, вскользь посмотрев на своего собеседника. Тот, как будто очнувшись от сна, с удивлением огляделся по сторонам и рассеянно взглянул на собеседника. А первый, тем временем, продолжил:

— Видит Бог, я всеми силами старался предотвратить это. Но, видимо, на все воля Божья, и теперь Лариса Дмитриевна находится в лучших мирах.

За окном было темно, время было далеко за полночь. Улица была пуста, вдали тихо плескалась сонная Волга, мерно покачивая на своих волнах пароходы и баржи всех мастей.

— Лариса Дмитриевна? О чем Вы, любезный Робинзон, говорите? Что с ней? — с раздражением и едва заметным опасением в голосе промолвил молодой человек в богатом костюме, скроенном по новой европейской моде.

Последние несколько минут он не мог припомнить события минувших дней, блуждающим взглядом осматривая привычную обстановку уютной кофейни на берегу Волги. В камине потрескивали дрова, разнося по комнате приятный запах сладковатой хвои. В зале кроме них двоих не было никого, даже вездесущий буфетчик Гаврило куда-то запропастился. Однако стоявшие на столе чашки приятно пахли свежим кофе, и над ними поднимался легкий пар.

— Василий Данилыч, — обратился Робинзон к собеседнику. — Лариса Дмитриевна убита. Выстрелом в сердце.

Василий ахнул и откинулся на спинку стула.

— Кто? — только и смог произнести он.

Робинзон отхлебнул кофе и проговорил:

— Правильнее спросить не кто, а зачем?

Молодой человек молчал, ошарашено уставившись в одну точку.

— Что ж, — спокойно промолвил Робинзон. — Раз Вы не настроены говорить, я сам Вам расскажу удивительную историю, а после мы решим, что будем со всем этим делать.

Василий Данилыч не стал возражать, что и не удивительно, т.к. он не сводил взгляда со своей чашки, как будто отражение его лица в темной жидкости могло дать ответы на все вопросы, в эти минуты хаотично возникающие в его голове. Тем временем Робинзон начал рассказ.

— Любезный Василий Данилыч, правила этикета заставляют меня Вам отрекомендоваться, прежде всего. Однако имя мое ни о чем Вам не скажет, как и занимаемый мною пост. Да и особенности рода моих занятий требуют некой конфиденциальности. Поэтому оставляем для меня это забавное имя — Робинзон. Оказался я в вашем городе отнюдь не случайно, а по поручению моего руководства для расследования темных дел некой… секты, если хотите.

— Секты? — переспросил Василий. — Это они убили Ларису?

— О нет, дорогой мой, это не их рук дело, хотя, и ходят слухи о кровавых жертвоприношениях и прочих богомерзких ритуалах. Это еще один вопрос, который мне предстоит решить, но это уже другой разговор.
Моим заданием было раскрытие тайного сообщества, именующего себя «Хлысты» и арест их главы. Мое руководство подозревало одного господина, наделенного властью и богатством, но доказательств, к сожалению, не имело, поэтому и был послан я, чтобы…

— Руководство? Кто оно, кому же Вы подчиняетесь? — перебил Робинзона Василий, краем глаза замечая остатки вещества, похожего на порох, на своих пальцах. — Тайным секретным службам Его Величества?

— О нет, берите выше, любезный — улыбнулся Робинзон.

— Патриарху, Богу?

— Нет, теперь уж, извольте брать пониже. Впрочем, это не суть важно. У меня достаточно полномочий, чтобы отправить в тюрьмы пол вашего чудесного города Бряхимова. Но сейчас не об этом.

Как я уже говорил, меня прислали, чтобы раскрыть тайное общество, секту, ложе, а вернее, как они сами его называют «корабль». Его рулевой — это местный глава, который распоряжается жизнью тайной общины, руководит обрядами. Ему молятся как Христу и почитают его так же. Свершаемые ими ритуалы мерзки и отвратительны, при напускной набожности и целомудрии под личинами благопристойных прихожан скрываются порочные люди, ненавидящие окружающих и правительство.

— Простите, ну при чем здесь я, Лариса, и вообще, зачем Вы мне это все рассказываете? — не выдержал Василий. — Лариса в этом замешана?

Робинзон на несколько секунд задумался и произнес:

— Вы замешаны косвенно, а Лариса… Она пала жертвой обстоятельств.
Видите ли, кормовой этого «Корабля» должен иметь соратницу, спутницу, духовную жену. Это помимо его законной супруги, с которой он поддерживает вид благополучной семейной пары, причем, его законная вторая половина может и не догадываться об участии мужа в тайной секте.
Дело в том, любезный Василий Данилыч, что в вашем славном Бряхимове уже много лет действует эта секта, и возглавляет ее никто иной, как Мокий Пармевыч Кнуров.

Василий раскрыл рот от удивления и ахнул.

— Да, да, — продолжил его визави. — И это еще не все, — много лет его тайной женой была мать Ларисы Дмитриевны — Харита Огудалова. Именно она стояла по правую руку от Мокия Пармевыча на протяжении многих лет, именно ее Хлысты считали матерью «корабля», заступницей и пророчицей. Она принимала участие в посвящении новых членов секты, вместе с Мокием Пармевычем участвовала в регулярных «Радениях».
Предвосхищая Ваш вопрос, отвечу, что Радения — это тайные собрания Хлыстов, где братья-корабельщики проводят свои ритуалы. Не вдаваясь в подробности, замечу, что зачастую оканчиваются такие черные мессы свальным грехом. Что удивительно, оргия прикрывается такими трактованиями, как снисхождения Святого Духа на всех присутствующих, что особенно мерзко.
По нашим данным, все дочери Госпожи Огудаловой были зачаты именно в такой способ, поэтому фактически их отцы неизвестны. Дети, зачатые в оргии, сразу причисляются к богоугодным. Сожитие с «духовными женами» считается полнее приемлемым и даже похвальным, в отличие от отношений с супругами законными.
Так вот, с недавних пор Мокий Пармевыч, в которого по приданиям Хлыстов вселился дух самого Христа, начал подыскивать замену своей духовной жене — Харите Игнатьевне. Выбор его, уж не знаю по каким причинам, пал на дочерей госпожи Огудаловой, но та, как и любая ревнивая женщина, привыкшая к власти, не желала уступать даже своим дочерям. Поэтому двух старших она поспешно выдала замуж. Но семейное счастье оказалось весьма сомнительным, как Вы знаете, старшая же, и вовсе пала от рук новоиспеченного мужа, как говорит молва.
Осталась лишь одна незамужняя дочь — Лариса Дмитриевна, которая очень мешала Харите Огудаловой, и та была готова избавиться от нее, выдав замуж за первого встречного. Но Мокий Пармевыч оказался настойчивее, пообещав Харите неплохую денежную компенсацию, и та якобы согласилась.

— А как же Лариса? Она знала обо всем этом? — спросил Василий.

— Нет, — ответил Робинзон. — Она не должна была знать об этом до последнего момента, вернее до сегодняшнего дня. Инициация была назначена через неделю, в Париже. А сообщить об этом Ларисе Мокий Пармевыч собирался сегодня. Но ему помешали…

— Погодите, Робинзон, а Паратов? Он тоже был в этом обществе?

— Да, Сергей Сергеич тоже был в курсе. Не так давно его пригласили возглавить «Корабль» в другом городе, назначили ему «духовную супругу» из местных, хотя, он сам был не прочь забрать с собой Ларису Дмитриевну.

— Все-то Вы знаете, Робинзон, а почему Вы не допрашиваете меня? Почему не спрашиваете, вхож ли я в эту секту?

— О, дорогой мой друг, о Вас и Ваших секретах мне все доподлинно известно, поэтому, господин Вожеватов, я не имею намерений допрашивать Вас. Все, что мне нужно — мне о Вас известно.

— Тогда зачем Вы все мне это рассказываете, Робинзон? Что Вы от меня хотите?! И где Лариса?! Я хочу увидеть ее … тело… И откуда Вы все это знаете? Все эти подробности?

— Видите ли, Василий Данилыч, — задумчиво произнес человек, именующий себя Робинзоном. — Такие люди, как я, не только могут умело играть свою роль, маскируясь под недалекого пьянчужку, случайно оказавшегося на борту «Ласточки», но и находить хороших осведомителей. Шпионов, если хотите, за звонкую монету тут каждый продаст и родную матушку. В моем деле мне очень помогли цыгане, а особенно Илья, который хорошо относился к Ларисе и был вхож в их дом в качестве слуги.
Цыгане — народ пронырливый ввиду своей природы. К тому же, некоторые из цыган использовались в качестве охранников на тайных мессах Хлыстов. Кнуров хорошо им платил за молчание, но мое руководство — еще больше, но за подробные доклады.

Вожеватов сидел, задумавшись, опершись локтями о дубовую столешницу. Кофе в его чашке давно остыл. Тем временем, Робинзон продолжил.

— Василий Данилыч, как я уже упоминал, мне известно абсолютно все. В том числе о Вас и Вашем прискорбном недуге. Я весьма сожалею, что обстоятельства сложились так, что очередное обострение болезни пришлось как раз на время нашей тайной операции по раскрытию секты Хлыстов.

Василий обеспокоенно заерзал и поднял глаза на Робинзона, в его взгляде читался страх загнанного зверя и запоздалое озарение.

— Да, любезный друг, нам известно, что всю свою жизнь Вы вынуждены бороться с недугом под названием Расщепление рассудка1, и что в последние годы Вам это прекрасно удавалось. Но в последние недели Ваши силы были на исходе, поэтому Вы вновь собирались посетить Париж и того знаменитого лекаря душевных болезней, который десять лет назад вернул Вас к нормальной жизни.

Василий сидел бледный и едва дышал. В памяти всплывали ужасные картины: разодранные руки, поломанная мебель, страх в глазах матушки и брезгливое выражение на лице отца.

—И самое главное, мой друг, — промолвил Робинзон. — Настало время открыть Вам правду…

Василий напрягся, его скулы сжались, а руки, сцепленные в замок руки, побелели от напряжения. Он уже знал, что скажет его визави.

— Убийца Ларисы — это Вы, — тихо сказал его собеседник.

Сердце Василия ухнуло вниз, вместе с ним в тартарары провалилась комната. Шум в ушах затмил и треск огня, и тихое плескание Волги за окном, и далекие гудки странствующих в ночи пароходов.

Робинзон молчал, задумчиво щурясь на пламя в очаге, допивая остатки кофе, и, как будто забыв о существовании Вожеватова. Последний же через несколько минут придя в себя спросил:

— Почему же я до сих пор не арестован? — его голос дрожал, лоб покрылся каплями пота, а руки предательски тряслись, когда он, не зная куда их деть, попытался взять чашку с холодным напитком.

— Всему свое время, любезный Василий Данилыч, всему свое время, — ответил Робинзон и продолжил: Вы не хотите знать, как это случилось?

Василий едва заметно кивнул.

— Видите ли, друг мой, Ваша вторая личность, которую Вы старательно держали в цепях последние годы, пробудилась и дала о себе знать. Ей, как и Вам пришлась по душе красота Ларисы Дмитриевны, поэтому он , называющий себя Карандышевым Юлием Капитонычем , начал бороться за руку этой молодой барышни.

Вожеватов сидел, не шевелясь и внимая каждому слову, холодные пальцы ужаса все крепче сжимали его сердце.

— В тайне от Вас, — продолжил Робинзон, — Ваше тайное Я , как водится, вело свою жизнь. Конечно, это не могло не вызвать удивления окружающих, но о Вашем недуге давно знал весь ваш небольшой городок, а Харите Игнатьевне было все равно, за кого отдать свою последнюю дочь, лишь бы поскорее.

— Погодите, — перебил Робинзона Василий. — Давеча ко мне подходил Кнуров с недвусмысленным предложением. Он пообещал мне приличный капитал за то, что я оставлю Огудалову в покое и не буду претендовать на ее руку. Он, дескать, собирался сделать ее своей любовницей…

— Да-да, — продолжил Робинзон. — И забрать ее в Париж, озолотить и так далее. Все так и выглядело бы, но бедная девушка попала бы навечно в лапы сектантов, а кто оказывается среди Хлыстов, как правило, уже не возвращается к прежней жизни. Уж не знаю, что там с ними происходит.

Он помолчал, задумавшись, а после сказал:

— Я не слишком силен в медицине, но то, что я понял, заключается в следующем, уважаемый Василий Данилыч. Ваша вторая личность, как и подобает, была полной противоположностью Вашему привычному характеру. Она была подобна недалекому мелкому чиновнику с множеством предрассудков и склонностью к необдуманным поступкам. Карандышев ревновал Ларису, в особенности к Паратову, ревновал и ненавидел их обоих. Прихватив из дому пистолет, Вы, то есть он в порыве ревности выстрелил в девушку. Ранение оказалось смертельным.

Василий молча внимал, а Робинзон задумчиво помолчал минуту, а затем сказал:

— Возможно, это и к лучшему. Теперь ее чистая и незапятнанная душа отправилась прямиком в Райские сады вместо того, чтобы прозябать в пороке и блуде, в который ее стремился втянуть Кнутов.

После этих слов до Вожеватова дошел весь ужас происходящего, он встал и начал мерить шагами зал кофейной, приговаривая себе под нос слова «Что же я наделал?». В это время в дверях кухни показался буфетчик и осведомился, нужно ли что-то господам. В ответ на это Робинзон спросил, где сейчас находятся Паратов и Кнуров, на что Гаврило сказал:

— Дык, их отпустили по домам после допроса, — и покосился на Вожеватова.

— Свободен, — сказал Робинзон, и буфетчик поспешил скрыться, плотно прикрыв за собой дверь.

— Василий Данилыч, — промолвил Робинзон. — У меня к Вам есть предложение. Вожеватов замер, медленно подняв глаза на сидящего за столом человеку. Он как будто впервые его увидел. Невзрачная внешность, простой костюм, но проницательные глаза и дольно доброжелательное выражение лица.

— Сейчас я правомочен поступить двумя путями, — начал Робинзон. — Первый заключается в Вашем немедленном заключении под стражу, — Вожеватов судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. — а второй, — продолжил загадочный собеседник, — состоит в том, что Вы содействуете следствию в обличении местного сообщества Хлыстов во главе с Кнуровым, а затем признаетесь невменяемым и отправляетесь на лечение в лучшую лечебницу. Отбыв там отведенный срок, сможете вернуться домой.

— И каков будет этот срок? — поинтересовался Вожеватов.

— Ну не более 5 лет, — сказал Робинзон. — А может и меньше, учитывая Ваше заболевание и то, что убийство совершено в невменяемом состоянии.

— Я согласен, — тихо ответил Василий.

— Отлично, — потирая руки, сказал Робинзон. — Тогда я изложу Вам суть дела.

***
Василий шел по тихим и безлюдным улицам Бряхимова. Ночь близилась к рассвету, была такая темень, какой она бывает лишь за считанные минуты до восхода солнца, где-то в необозримой темноте плескалась волнами Волга. Ночь была безветренной, и слышался каждый шорох, растворявшийся в густых предрассветных часах.
Вожеватов брел в полном одиночестве. В голове все еще звучали слова Робинзона, а разум его до сих пор не мог поверить в случившееся. Отомстить за смерть Ларисы… Хотя, кому мстить, если на курок нажал он сам. И взять деньги у подлого и лживого Кнурова тоже согласился он сам. Оправдать свое доброе имея? Такой позор уже ничем не смоешь. Вожеватов до сих пор не понимал, что же им двигало, когда он согласился помочь Робинзону. Про себя он называл его тайным агентом.
Видимо, Василий понадеялся хоть как-то искупить свою вину перед Богом, помогая раскрыть мерзкую секту, которая прикрываясь Библейскими истинами, творила свои черные дела.
««Корабль», почему «Корабль?», — думал он, удивительно, но за всю свою жизнь в городе он ни о чем подобном не слышал. Также в голове не могла уложиться лживая и двойственная натура матери Ларисы — Хариты Огудаловой. Как и вообще возможность существования такой тайной общины, как Хлысты.
По словам Робинзона, община насчитывала около сотни приспешников, среди которых был как простой люд, так и особы благородных кровей. Свое имя — Хлысты, члены сообщества получили за активное применение самобичевания с помощью хлыстов для «умерщвления порочной плоти». Что удивительно, оргии и свальный грех, практиковавшиеся почти на каждом собрании, называемом Радением, вовсе не осуждались.
Хлысты считали, что так они общаются с Богом, что на них снисходит Святой Дух. И вообще, их развращенные умы принимали за истину то, что Господь и сын Его Иисус Христос могут «вселиться» в любого человека и так общаться со своей паствой. Подобная ересь исходит от создателя секты — некоего Данилы Филлиповича.
Теперешней же задачей Вожеватова было внедрение в секту и раскрытие ее членов и лидеров. Поэтому Робинзон организовал мнимый побег Василия и тщательно объяснил ему план действий. И сейчас Вожеватов направлялся прямиком в дом Кнурова.

Мокий Пармевыч встретил Вожеватова с огромным удивлением — за окном только-только начало светать. Однако, пригласил присесть и приказал подать чаю. Престарелый богач был немного всклоченный, лицо выдавало то, что он сегодня тоже практически не спал, он изо всех сил старался сохранить на лице привычное спесивое выражение лица.

— Мокий Пармевыч, — как можно более убедительно и с дрожью в голосе произнес Вожеватов. — Я не знаю, что мне делать, куда податься. Я с трудом сбежал из лап блюстителей правосудия. Право, я не виноват, это все моя чертова болезнь. Я-то здесь ни при чем. Я же собирался ехать на лечение. И почему только никто мне не удосужился сказать, что эти обострения стали все продолжительнее и сильнее!

Кнуров внимательно смотрел на сокрушающегося молодого человека, внимая его стенаниям, а затем спросил:

— Чем же я могу Вам помочь, любезный? Вы пришли в мой дом, не озаботившись тем, что бросаете тень на мое честное имя. О чем Вы думали?

В сущности Кнуров был весьма зол на Вожеватова, так некстати оказавшемся в своем припадочном состоянии, да еще и с пистолетом около его Ларисы, его будущей спутницы, духовной жены.

— Я не знаю, Мокий Пармевыч, но Вы — единственный человек, кому я доверяю. Я не знал, куда еще мне пойти. Вы мне как отец, Мокий Пармевыч, после его смерти я видел в Вас советчика и человека, готового оказать мне помощь. Мокий Пармевыч, я разуверился в Боге, я потерял веру и надежду. Что же мне делать, Мокий Пармевыч? — Василий тщательно играл свою роль.

Мокий задумался, затем спокойным и назидательным голосом произнес:

— Сын мой, вера — это то, что движет нами на пути к Истине. Нельзя ее утрачивать. Я помогу тебе. Я открою тебе сакральные тайны, но только если ты к этому готов. Я дам тебе пищу и кров. — В голове купца зрел план. Этот человек отнюдь не был простаком, ведь власть и деньги просто так не приходят.

— Видишь ли, Вася, в каждом человеке есть Святой Дух. Каждый из нас может прикоснуться к сокровенному. В твоем нынешнем положении, как я вижу, это жизненно необходимо. Я приглашаю тебя посетить службу. Особенную службу, службу для избранных, тех, кто достоин Божьей благодати, тех, кто понимает Его учение верно. Это придаст тебе силы, направит на истинный путь, поможет искупить вину за злодеяние, которое ты совершил. А наши братья помогут тебе избавиться от обвинений и оправдать свое имя. Ты согласен?

— Да, я согласен, — выдержав небольшую паузу ответил Вожеватов, а сам подумал «Как же быстро старый развратник заглотнул наживку».

— Отлично, — сказал Мокий. — Я поселю тебя в своем доме. Не бойся, о его существовании не знает никто, даже моя глубокопочтенная супруга. Там ты будешь жить, а через две недели ты будешь посвящен в члены нашего Общества. Дальнейшие указания я вышлю тебе письмом с моим слугой, а теперь ступай.

Выходя из дома Кнутова, Вожеватов подумал о том, что слишком просто тот согласился принять его в общество Хлыстов.

Ранним утром на следующий день после смерти Ларисы Мокий Пармевыч отправил госпоже Огудаловой короткое письмо:

«Моя Госпожа, я убедился в Вашей правоте и утвердился в выбранном нами кандидате для Обряда Кровавой луны. По счастливым обстоятельствам этот человек сам пришел в мой дом, прося о помощи.
Скоро мы станем обладателями того, к чему шли эти долгие годы.».

Время в ожидании посвящения тянулось бесконечно. Вожеватова поселили в небольшом, но уютном домишке на окраине города. Еду приносил слуга Кнурова. Покидать временное пристанище было запрещено. Василий коротал время за прочтением книг, которые нашлись на старых запыленных полках, и в размышлениях над своей судьбой. От Робинзона вестей не было. Да и опасно это было, так как поблизости всегда крутился какой-то паренек. Охранник, наблюдатель от Мокия Пармевыча, как можно было догадаться
Первые несколько дней в тайном убежище Вожеватов провел в раздумьях о своей жизни, о своем душевном расстройстве. С одной стороны, он желал вспомнить события прошедших дней, с другой, с ужасом предполагал, что лучше ему их забыть навсегда. Его мучила одна мысль — как избавиться от Карандышева ? Его второе Я еще никогда не обретало такую самостоятельность и такую силу.

В один из дней Василий решил воспользоваться трюком с зеркалами. Он был схож с известным способом гадания, но Вожеватов верил, что если сильно захотеть, то потусторонняя реальность может ответить и на иные вопросы, окромя «Кто мой суженный?». К счастью, в доме нашлась пара больших зеркал, молодой человек решил применить их для своего «сеанса».
Дождавшись полуночи, Василий установил зеркала напротив друг друга, а сам сел на стул между ними. Вглядываясь в бесконечный зеркальный коридор, открывшийся его взору, он шепотом повторял: «Появись, появись, появись…». Он не заметил, сколько прошло времени, но свечи в комнате вдруг затрепетали, а в конце коридора появился нечеткий силуэт.
Ладони Василия вспотели, ему показалось, что тень приближается, постепенно приобретая очертания мужского силуэта. Вскоре Вожеватов смотрел не на себя, а на него — господина Карандышева , с неприятной улыбкой застывшего в зеркале напротив.

— Ну, здравствуй, — сказал гость, хотя, Василий мог бы поспорить, что слова скорее прозвучали в его голове. — Вот и встретились.

Вожеватов не знал, с чего начать, что сказать.

— Убирайся из меня, покинь мою жизнь, — постарался сказать он как можно более твердым голосом.

— Да что ты говоришь? — отражение рассмеялось. — Мы были рождены вместе, навсегда и останемся вместе.

— Я не желаю с тобой иметь ничего общего, а особенно — мое тело, — жестко сказал Василий.

— Но ты ничего с этим не можешь поделать, — ответил Карандышев . — Ведь я твой нерожденный брат.

Василий так и застыл с открытым ртом, не успев сказать даже слова.

— Да, — тем временем продолжило отражение. — Мы рядом развивались в лоне нашей матушки, но тебе повезло больше, ты родился живым, я же замер, не дождавшись срока. А все из-за некоего зелья, ну да ладно, чего жалеть о свершившемся. Но душа моя смогла прикрепиться к твоему телу, поэтому моя суть, моя личность осталась существовать. Мы с тобой, братец, — усмехнулся гость, — чудо Господне, и этому надо радоваться…

— Ну. уж нет, — процедил Василий. — Это ошибка природы, которую нужно исправить!

— Это уже не исправить, и я тебя не покину, НИКОГДА. Ведь это единственный для меня способ существовать, — проговорило отражение с сожалением голосе и закончило. — Смирись.

— Никогда! — закричал Василий и изо всех сил ударил кулаком по зеркалу. Брызнуло стекло, полетели осколки, и Вожеватов очнулся.

Он все также сидел на стуле, но вокруг него лежали серебряные осколки. Разрушились оба зеркала: и перед его лицом, и за спиной.

***

Через неделю после посещения Вожеватовым особняка Кнурова его хозяин лично явился в тайное убежище Василия.
Они вели тихую беседу у окна за задернутыми занавесками. Вечерело, прощальные солнечные лучи золотили стены, рассыпались пригоршнями света по углам, мягко ложились на потолок. Кнуров имел уставший вид, но говорил спокойно и уверенно о «Корабле», его правилах и преимуществах, которыми он наделяет своих членов. На пожилом мужчине был дорогой, но солидный наряд, виски его были седыми, а лицо в морщинах. Но цепкие живые глаза выдавали в нем сильную и решительную личность, готовую на многое ради своих целей.

— Знаете ли, Василий, Ваша маменька тоже состояла в нашем обществе,— Вожеватов старался ничему не удивляться. — Однако она была изгнана из него за то, что не захотела избавиться от греховного плода, зачатого со своим супругом. По нашим канонам такие дети не должны появляться на свет. Они не чисты и не могут стать членами нашего Общества.
Ваша мать по нашему настоянию приняла специальный состав для того, чтобы избавиться от дитя, но когда была отпущена домой, немедленно вызвала рвоту и так оставила себе ребенка. Вы, право, должны были догадаться, что тем ребенком, который не должен был появляться на свет стали Вы, Василий. Именно поэтому мы не приглашали Вас в наш «Корабль». И, возможно, потому Господь наказал Вас душевной болезнью.
Но после посвящения все изменится. Возможно, благословение Его избавит Вас и от этого недуга. В нашем же лице Вы обретете ту семью, которая окружит Вас теплом и заботой.

Василий Данилыч молча внимал, не перебивая собеседника. Проверить его слова уже было невозможно. Его матушка скоропостижно скончалась несколько лет назад вслед за отцом.
Мокий Пармевыч еще давал какие-то наставления, снова говорил о преимуществах «Корабля» и о том, что это единственно правильная вера, но Вожеватов его почти не слушал, думая о себе и Карандышеве , о том, почему его брат родился мертвым.

Напоследок Кнуров сказал:

— Готовьтесь, Василий Данилыч, осталась неделя, и Вы будете свободны и счастливы. О месте проведения ритуала Вам сообщат заблаговременно. Прощайте!

После ухода Кнурова Вожеватов на мгновение задумался о том, а не послать бы все к черту и сбежать? Были у него надежные друзья, которые бы дали временный кров и помогли разобраться с финансовыми вопросами. А потом можно было бы перебраться во Францию, насовсем. Но Василия, во-первых, сдерживало данное Робинзону обещание, а во-вторых, он чувствовал за собой вину и понимал, что должен хоть как-то искупить свой грех. Хотя бы тем, что помочь раскрыть темную секту.

***

Через неделю за ним пришли. Был поздний вечер, на улице было темно, сквозь тучи иногда проглядывала огромная полная луна. Василия повели на другой край города, дальше от Волги, к старой заброшенной часовне. Сопровождающие почти все время молчали, иногда лишь бросая слово о том, куда предстоит повернуть. Однажды в путанице переулков Вожеватов заметил вдали знакомый силуэт, вроде бы цыгана Ильи. Что ж, Робинзон пообещал, что за Василием будут следить его помощники, Вожеватов понадеялся, что Илья один из них.
Придя в часовню, молодой человек удивился тому, что снаружи она казалась ветхим полуразрушенным зданием, а внутри оказалась просторной и дорого отделанной. Со всех стен на него смотрели скорбные лики святых и ангелов, их грустные и всевидящие глаза глядели прямо в душу, побуждая броситься на колени и покаяться во всех своих грехах. Повсюду горели свечи, трепетали на невидимом сквозняке, отчего роспись казалась живой и глубокой.
Провожатые остались на улице с многочисленной охраной, которая была призвана охранять спокойствие братьев-корабельщиков.

— Добро пожаловать, сын мой! — торжественно произнес Кнуров. Он восседал на кресле, напоминавшем трон, рядом на таком же кресле расположилась госпожа Огудаова. На ее лице не было ни тени печали о смерти дочери. Напротив, глаза немолодой, но все еще не утратившей красоты женщины, блестели, на щеках играл румянец, а длинные распушенные волосы ниспадали на оголенную грудь.
И тут Василий заметил, что в зале находятся около трех десятков мужчин и женщин различных возрастов, все в белых одеждах, но совершенно обнаженные выше пояса. Каждый из них держал в руках что-то наподобие кнута или хлыста. Все они как один смотрели на Василия, и их лица были ему хорошо знакомы — они были местной знатью, богачами, спесивыми и жадными владельцами судов и земель, торговых лавок и таверн. Он не успел удивиться, когда Кнуров оказался уже около него и пригласил жестом пройти, говоря что-то о том, что нужно должным образом поприветствовать Госпожу.

Вместе они подошли к Харите Игнатьевне, и Кнуров шепнул: «Целуй колено», в то время как Огудалова обнажила свою правую ногу. Вожеатов послушно сделал это.

— А теперь, сын мой, — сказал Мокий Пармевыч, — прими эти белые одежды и присоединись к нам в нашем ритуале очищения.

Переодеваться Василию пришлось прямо при всех присутствующих. Причем, никто из них даже не стал отводить взгляд. Госпожа Огудалова с премерзкой улыбкой протянула Вожеватову хлыст.
После этого кто-то принес и установил посреди зала огромный чан с водой, но запах от нее шел весьма странный. Огудалова подошла и бросила в него горсть трав, потянуло чем-то сладковатым с примесью запаха ладана и мокрой земли. Затем были погашены все свечи в зале, а под потолком запылало паникадило.

— Братья и сестры, сейчас мы будем общаться с Господом! — громогласно произнес Кнуров, и все выстроились в круг, окружив чан. Василий оказался в их числе.
Затем корабельщики принялись хлестать себя и друг друга кнутами, поочередно обмакивая их в чан, идя друг за другом по кругу, напевая странные песни, прерываемые частым повторением слов «Хлыщу, хлыщу, Христа ищу!».
Сколько это продлилось, Василий не мог сказать, боль от хлестания вскоре исчезла, от всего этого ритуала он начал впадать в исступление. Когда все вокруг повалились на пол, разрывая на себе одежды и впиваясь друг в друга ногтями, Вожеватова кто-то выдернул из толпы твердой рукой. Это был Мокий.

— Твое время еще не пришло, — произнес он, и повел Василия в соседствующую с залом небольшую комнатку, оставляя за спиной окровавленное после бичевания скопище совокупляющихся людей. За ними последовала Харита.

Войдя в помещения, Василий обнаружил в нем множество странных рисунков, среди которых встречались звезды, закорючки, различные кривые и прямые линии. Они были на стенах и потолке, они переплетались и соединялись в единый узор, оканчивавшийся пятиугольной звездой на полу.
Госпожа Огудалова держала в руках два кубка, один пустой, второй с водой, которую она набрала в чане. Мокий же направился к Вожеватову с кривым кинжалом в руках. Харита вылила содержимое кубка в небольшой чан, находящийся на треноге в центре звезды, и пока отставила кубки в сторону. Василий попытался отодвинуть Кнурова и вернуться в зал, а затем сбежать, но Харита направила на него пистолет:

— Не стоит так дергаться, любезнейший, — прошипела старая гадюка. Василий остановился.

— Давай руку, — сказал Мокий. — Быстро!

Вожеватову ничего не оставалось, как сделать то, что сказал Кнуров. Мокий сделал надрез на запястье Василия и прежде, чем первая капля упала на пол, потянул молодого человека к чану в центре звезды. Кровь ручейком стекала в емкость, Харита подошла ближе и пистолет неприятно уперся в оголенную спину Василия.

Вскоре у него закружилась голова, ноги подкосились, и он сполз на колени.

— Наконец-то твой дурман подействовал, — с недовольством произнес Мокий. — Я полагал, что он потеряет силы еще в зале возле чана.

— Надо было хлестать его сильнее, — плотоядно усмехнулась Харита.

— Довольно, пора начинать, — сказал Кнуров, оттаскивая Вожеватова в угол комнаты.

Кнуров подошел к чану и начал произносить что-то на латыни. Огудалова как статуя застыла рядом.

Удивительно, Вожеватов наблюдал все это как будто со стороны, он не мог двигаться и говорить, но все отчетливо понимал.

Вскоре знаки на полу начали едва заметно сиять пульсирующим багровым светом, весьма неприятным для глаз. Свечение распространялось медленно вверх по стенам, заполняя начерченную на потолке фигуру, зеркально отражающую рисунок на полу. Когда все знаки уже светились так, что больно было смотреть, с пола и потолка одновременно удалили красные лучи света, соединяясь посредине.
В это момент Василий почувствовал, что от него как будто что-то отделилось, устремляясь к порталу, на секунду тень замерла, и Вожеватов узнал лицо Карандышева. Тот кивнул и исчез в багровом столбе. Василий выдохнул с облегчением. Его второе Я нашло иное обиталище для себя.

— Мы сделали это, — выдохнула Харита.

— Помолчи, женщина, — рявкнул на нее Кнуров, и в столбе света появился силуэт.

Он не был похож ни на что, ни на демонов, которых рисуют в книжках, ни на ангела, который снизошел с иконы. Это было нечто, отдаленно напоминающее человека, но имеющее рога и крылья. Василий удивился, как он от страха еще не потерял сознание.
Существо что-то сказало на латыни, обращаясь к Кнурову, тот ответил, указывая на зал. Нечисть отправилась туда, и некоторое время из зала раздавались крики ужаса и боли, потом наступила пугающая тишина. Затем демон вновь оказался в комнате и что-то произнес вновь на своем языке, кажется, он не был доволен. Мокий Пармевыч указал на Василия, но демон отрицательно покачал головой и кивнул в сторону Хариты. Та с ужасом отшатнулась, но Кнуров кивнул. Женщина закричала, а демон, кажется, захохотал. «Если я выживу, — подумал Вожеватов, — то этот смех еще долго будет моим ночным кошмаром».
Харита пыталась сбежать, но существо цепко схватило ее своей когтистой лапой. Вторую оно прокусило своими же зубами, шесть капель крови упало в чан, бурлящий на треноге посреди рисунка звезды. После этого демон исчез в закрывающемся портале из багрового света.

— Все, — устало произнес Кнуров и упал на колени.

Он взял кубок, наполнил его содержимым чана и поднял, оглянувшись на Василия.

— Знаешь, сынок, я долго шел к этому. Я хотел разделить свое бессмертие с Ларисой, но, видимо, так распорядилась судьба. Этот кубок мне придется пить одному. Наверное, ты хочешь спросить, почему именно ты? Да просто я хотел наказать тебя за смерть моей так и не состоявшейся духовной жены. Но это не единственная причина, в своих книгах я прочел указания и понял, что ты, твой возраст, год рождения и пол идеально подходят для Ритуала Вызова. Еще книги говорили, что умалишенные — лучшие проводники для потусторонних . Именно я нанимал слуг, чтобы они добавляли в твою снедь и питье некое зелье, приготовленное Харитой и которое и провоцировало приступы безумия.
Я прикрывался сектой Хлыстов, чтобы собрать как можно больше приверженцев, чтобы затем в один прекрасный для меня, но, увы, не для них, день принести их в жертву. Если честно, я даже рад, что демон изъявил желание забрать с собой госпожу Огудалову вместо тебя. Эта старая карга много лет мешала мне избрать новую спутницу. Но теперь ее судьбой будет распоряжаться другой, — усмехнулся Мокий.

— Что ж, Вася, я пью за себя и свое бессмертие, — наконец-то произнес Кнуров, вставая и держа в руке кубок.

— Не так быстро, раздался голос от двери, — в ту же минуту прозвучал выстрел, Кнуров упал, а из груди его потек алый ручеек, обагряя остатки белоснежного одеяния.

Василий обернулся, в дверях стоял Робинзон. Один.

— Ну здравствуйте, Василий Данилыч, — произнес он. — Не скажу, что приятно удивлен, видя Вас в здравии. Я имел надежду на то, что мое предприятие завершится без свидетелей. Однако, я счастлив, что сейчас Вы не в силах мне помешать. Но зато я смогу списать на Вас как на полоумного всю вину в содеянном. Поверьте, в моем слове никто не усомнится.

Способность удивляться покинула Василия в это вечер, видимо, безвозвратно. Поэтому он нисколько не изумился, видя, что Робинзон так же, как и покойный ныне господин Кнуров, наливает в другой кубок остатки жидкости из чана.

Тем временем Робинзон произнес:

— Совсем недавно я узнал, что под видом ритуалов общины Хлыстов Кнуров скрывает сатанинские обряды и желает получить бессмертие, вызвав демона. Поверьте, я не сразу решил воспользоваться этим шансом, но вскоре такая возможность меня соблазнила. И я сделал все возможное, чтобы подстроить события наиболее выгодным для меня образом.
Так что, я пью за Вас свое бессмертие! — он торжественно поднял кубок.

И в это мгновение у двери промелькнула тень, кинжал так стремительно пролетел через всю комнату, что Робинзон не успел ничего понять, когда хищное лезвие уже впилось ему в сердце. Кубок выпал из рук мерзавца, и он так же, как и его недавняя жертва, расплескал жидкость по полу. В глазах Робинзона промелькнуло удивление, и они погасли навсегда.
С трудом Вожеватов повернув голову в сторону двери и увидел там цыгана Илью и … Ларису. Живую и невредимую. Они подхватили его под руки и поволокли прочь из этой обители греха и смерти. В зале все стены были покрыты чем-то красным, образа истекали кровавыми слезами.
Василий, Лариса и Илья сели на лошадей и помчались прочь. Илья придерживал почти потерявшего всю кровь и одурманенного Вожеватова. Вскоре он узнает, что Илья предупредил Ларису о планах Мокия и замысле Робинзона и подстроил ее смерть. Пистолет Вожеватова был заблаговременно разряжен, лекари, освидетельствовавшие смерть госпожи Огудаловой, подкуплены. В душе Василий ощутил ни с чем не сравнимое облегчение.

Последнее, что он увидел перед тем, как сознание его погасло, было звездное небо и огромная багряная луна, которая опускалась к земле, а на востоке небосвод уже бледнел.

Ноябрь 2012.

1. Расщепление рассудка — имеется ввиду шизофрения.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Отредактировано - assolo 26 Марта 2013 17:35:06

В основу рассказа положена "Бесприданница" Островского, но фантазия автора разыгралась настолько, что "отец" пьесы не сразу узнал бы в тексте знакомые черты. "Хлысты", шизофрения, медиумы и сатанисты вкупе с чудесным воскрешением проходят перед взглядом сначала неспешно, а к концу со все увеличивающейся скоростью. Общее впечатление по композиции - первую часть, разговорную, можно сократить с минимальными потерями для текста за счет подробных и многочисленных описаний секты. Несколько слов - и картина была бы достаточной.

Язык, при упорной работе над ним, обещает быть неплохим, но пока изобилует неуклюжестями и канцеляризмами, не оправданными даже попытками стилизовать текст под начало двадцатого века. Сюжетная линия сначала настраиват на детектив, потом неожиданно получает мистическую окраску, ближе к концу рисуемая картина напоминает голливудский триллер со спецэффектами, а при борьбе за кубок повторяемость ситуации с одинаковой эмоциональной окраской заставляет улыбнуться, хоть и на такой эффект автор рассчитывал вряд.

Персонажи, в целом, прописаны неплохо, хоть и преемственности характеров по сравнению с исходным текстом не просматривается. Так же вызывает сомнение физическая возможность объединение двух персонажей в одного, хотя сама идея интересна. Кроме того, если Карандышев не стал причиной и свидетелем смерти Ларисы, а вместо этого о сем печальном факте имеется лишь "освидетельствование врача", то где-то в конце это надо было объяснить: киношные трюки со взрывающимися в нужный момент и в нужном месте капсулами с красной краской вряд ли были еще изобретены.

В целом, рассказ, скорее, понравился - неожиданным поворотом сюжета и углом взгляда на знакомую картину.

Теперь - за что глаз зацепился:

Первое предложение - и сразу читательский взгляд путается в изобилии подробностей:

проговорил мужчина средних лет непримечательной внешности в невзрачном костюме

Если убрать две последних, то четкость подачи мысли увеличится. А если непримечательность внешности и невзрачность костюма автор действительно хочет донести до читателя, то можно их упомянуть чуть дальше.

вскользь посмотрев на своего собеседника

И тут - вопросы.
На кого (или на что - и почему) он тогда смотрел, если не на собеседника, на которого глянул только вскользь? И "своего", если оно не показывает, что там был еще собеседник чудой, лишнее.

проговорил мужчина средних лет непримечательной внешности в невзрачном костюме, вскользь посмотрев на своего собеседника. Тот, как будто очнувшись от сна, с удивлением огляделся по сторонам и рассеянно взглянул на собеседника. А первый, тем временем, продолжил:

Слишком много собеседников на три строчки.
И первый, который продолжил, это кто?
Абзац неуклюжий получился. Что если попробовать его перекроить как-то так:
"проговорил мужчина средних лет. Молодой человек в богатом костюме, скроенном по новой европейской моде, как будто очнувшись от сна, с удивлением осмотрелся по сторонам и рассеянно глянул на собеседника. А тот, тем временем, продолжал:"
Таким образом мы заодно избавимся от "молодого человека в богатом костюме, скроенном по новой европейской моде", появляющегося чуть позже и производящего впечатление третьего участника разговора, и оставим просто "промолвил молодой человек".

Однако стоявшие на столе чашки приятно пахли свежим кофе, и над ними поднимался легкий пар.

А где же сам кофе? :)

т.к.

Сокращения в художественном тексте не делаются.

Василий Данилыч не стал возражать, что и не удивительно, т.к. он не сводил взгляда со своей чашки

То есть человек, не сводящий взгляда с чашки, лишается способности говорить? :)

кому же Вы подчиняетесь

А еще в художественном тексте уважительная форма обращения заглавной буквой не оформляется :)

тайное общество, секту, ложе

Ложу?

все дочери Госпожи Огудаловой

"госпожи" с маленькой буквы.

именно в такой способ

Таким способом? В такой обстановке?

считается полнее приемлемым

Более приемлемым?

начал подыскивать замену своей духовной жене — Харите Игнатьевне. Выбор его, уж не знаю по каким причинам, пал на дочерей госпожи Огудаловой

Такоу впечатление, что первая и вторая дамы - разные лица. "Хариту Игнатьевну" можно убрать - раньше уже пояснялось, кто она такая.

которая очень мешала Харите Огудаловой

Может, "матери" лучше?

Шпионов, если хотите, за звонкую монету тут каждый продаст и родную матушку.

Разбить предложение на два? В текущем варианте оно не имеет смысла.

был вхож в их дом в качестве слуги.

Слуги в дом не "вхожи", они в нем работают :) Как вариант - "Служил в их доме"?

но мое руководство — еще больше, но за подробные доклады.

Второе "но" лишнее?

его скулы сжались

Боюсь даже представить :))))

Шум в ушах затмил и треск огня

Заглушил? :)

руки предательски тряслись, когда он, не зная куда их деть, попытался взять чашку с холодным напитком.

"С холодным напитком" излишняя информация, если там не было, кроме остывшего кофе, других чашек с напитками.

в который ее стремился втянуть Кнутов.

Кнуров?

После этих слов до Вожеватова дошел весь ужас происходящего, он встал и начал мерить шагами зал кофейной, приговаривая себе под нос слова «Что же я наделал?». В это время в дверях кухни показался буфетчик и осведомился, нужно ли что-то господам. В ответ на это Робинзон спросил, где сейчас находятся Паратов и Кнуров, на что Гаврило сказал:

Больше похоже на отрывок из милицейского протокола :)
Может, как-то так? "И только услышав эти слова, Вожеватов впервые осознал весь ужас происходящего. Он вскочил, стал нервно мерить шагами зал кофейной, а с его губ то и дело слетало невнятное "Что же я наделал?".
В дверях кухни показался буфетчик и и спросил, не надо ли чего господам.
- А не знаешь ли ты, любезный, где сейчас Паратов и Кнуров? - спросил Робинзон, и Гаврило ответил:"

— Свободен, — сказал Робинзон

"Свободен", мне кажется - жаргонизм соверменности. Человек начала прошлого века сказал, скорее, "ступай". И - два "сказал" на три строчки снова многовато.

на сидящего за столом человеку

Человека.
И какого?
Если их все еще двое, то нужно перефразировать.

была такая темень, какой она бывает лишь за считанные минуты до восхода солнца, где-то в необозримой темноте плескалась волнами Волга.

"Стояла темень, какая бывает..."?
"Необозримая темнота" - может, "непроницаемая" лучше?
И темень от Волги отделить было бы неплохо :)

слышался каждый шорох, растворявшийся в густых предрассветных часах.

Очень концептуально и авангардно :)

думал он, удивительно, но за всю свою жизнь в городе он ни о чем подобном не слышал.

Разбить предложение.

община насчитывала около сотни приспешников

Значение слова Приспешник
Скрытый текст

Автору - спасибо :)

Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 18 Ноябр 2012 17:59:27

мотивация у героев странная - к примеру у главного героя.

Он ухаживает за девушкой, потом раздвоение личности, потом - появляется сыщик, который сообщает что герой во время помешатльства сам своими руками убил свою же любовь. А тот, конечно, соглашается сотрудничать с сыщиком, чтобы ему за это скостили срок.

И никаких переживаний и угрызений, как будто так и надо. "Не верю!" (c)

«За окном было темно, время было далеко за полночь. Улица была пуста»
Автор, вы специально?

Гг превращается из Василия Даниловича просто в Василия, а потом обратно в Данилыча или Вожеватова, причем безо всяких изменений, что некомильфотно. Это сами герои между собой могут называть друг друга как им заблагорассудится, автор же такой свободы лишен. Если в авторской речи имя персонажа меняется – тому должны быть серьезные обоснования.

«Василий Данилыч не стал возражать, что и не удивительно, т.к. он не сводил взгляда со своей чашки, как будто отражение его лица в темной жидкости могло дать ответы на все вопросы»
Сокращение т.к. принято в официальных докуменах, в художественном тексте не приветствуется, не критическая ошибка, а просто некрасивый ляп, как и числительные цифрами. По сути же фразы – ранее вроде не говорилось, что гг держит чашку в руках и у самого лица, а если она стоит на столе, то отражаться в ней будет разве что потолок или небо, чтобы отразилось именно лицо, Василию надо над ней склониться довольно странно со стороны выглядящим образом, о чем в речи ни автора, ни Робинзона нет ни слова.

«хотя, и ходят слухи о кровавых жертвоприношениях»
запятая лишняя

«Как я уже говорил, меня прислали, чтобы раскрыть тайное общество, секту, ложе, а вернее, как они сами его называют «корабль»
Может, все-таки, «ложу»?

«Видите ли, кормовой этого «Корабля» должен иметь соратницу,»
Кормовой – это тот, кто что-то делает на корме. Ну или свекла еще таковой бывает. Ежели в виду рулевой имеется, то он – «кормчий»

«Василий раскрыл рот от удивления и ахнул.»
Какая-то слишком уж преувеличенная реакция, театральная такая, особенно после того, как он буквально парой абзацев ранее безучастно скрючивался над чашкой кофе.

«По нашим данным, все дочери Госпожи Огудаловой были зачаты именно в такой способ,»
Корявая и рассогласованная фраза. Данные – очень уж современное выражение, в финале лучше «таким способом»

«Сожитие с «духовными женами» считается полнее приемлемым»
Вполне приемлемым

«старшая же, и вовсе пала от рук новоиспеченного мужа,»
лишняя запятая, причем между подлежащим и сказуемым.

«хотя, он сам был не прочь забрать с собой Ларису Дмитриевну»
лишняя запятая

«Все-то Вы знаете,»
Вы с большой буквы – тоже исключительно прием эпистолярного жанра, используется лишь в переписке. В художественном тексте может использоваться для подчеркивания особого отношения – преувеличенно уважительного или же наоборот, высокомерно-презрительного, но не в простом разговоре.

«но мое руководство — еще больше, но за подробные доклады.»
Два предложения в сложносоставном начинаются с НО. Такого следует избегать

«Тем временем, Робинзон продолжил
и, как будто забыв о существовании Вожеватова
Хотя, кому мстить,
Однако, пригласил присесть»
Лишняя запятая

«Последний же через несколько минут придя в себя спросил:
выдержав небольшую паузу ответил Вожеватов,»
Пропущены запятые вокруг деепричастного оборота

«Василий молча внимал, а Робинзон задумчиво помолчал»
Повтор

«Сейчас я правомочен поступить двумя путями,»
Путями можно пойти. Поступить можно таким или иным образом.

«Первый заключается в Вашем немедленном заключении»

«Вожеватов судорожно сглотнул подступивший к горлу ком. — а второй»
Неверное оформление прямой речи

«Отбыв там отведенный срок,»
То ли просто коряво, то ли безграмотный сыщик термин опять попутал

«— Ну не более 5 лет,»
Числительные, особенно в не именительном падеже, пишут только словами.

«Ночь близилась к рассвету, была такая темень, какой она бывает лишь за считанные минуты до восхода солнца,»
За несколько минут до восхода солнца темноты не бывает даже на экваторе, где восходы-закаты очень быстрые. «Светает» и «восход» вещи очень разные и разделены ну никак не минутами.

«Что удивительно, оргии и свальный грех, практиковавшиеся почти на каждом собрании, называемом Радением, вовсе не осуждались.
Хлысты считали, что так они общаются с Богом, что на них снисходит Святой Дух. И»
Зачем этот почти дословный повтор? Ведь все уже объяснялось выше.

«Престарелый богач был немного всклоченный, лицо выдавало то, что он сегодня тоже практически не спал, он изо всех сил старался сохранить на лице привычное спесивое выражение лица.»
Чрезвычайно корявая фраза, вот просто хоть в учебник помещай в качестве примера первосортной перловки!

«— Видишь ли, Вася, в каждом человеке есть Святой Дух»
Это кто говорит? Мелкий современный чиновник – или руководитель тайной секты из позапрошлого века? Да он Васей мог назвать разве что слугу трактирного, но никак не человека, более или менее равного ему по положению в обществе – тот бы оскорбился смертельно.

«даже моя глубокопочтенная супруга.»
Так перековеркать титулование человек того времени и круга мог только из презрения.

далее подробно разбирать не вижу особого смысла, текст простоизобилует подобными ляпами, из-за которых попытка стилизации так и осталась не слишком удачной попыткой.
а жаль, выертыш мог бы получиться интересный, если его как следует почистить, идея-=то забавная

Главная беда рассказа – избыток диалогов. Автор стремится все пояснить читателю, но способ выбирает элементарный: один герой на пальцах рассказывает другому, где собака порылась. Фон разговора отсутствует, да и вообще какой бы то ни было фон. Действия происходят в абстрактном нигде и только церковь, где состоялся финальный обряд, хоть как-то да описана.
Вторая проблема: избыток. На 16 страниц текста имеем раздвоение личности, связанное с прилепленной душой, сектантов, духовных жен, напиток бессмертия, демона… и еще Робинзона с его интригой. В результате ни один элемент нормально не играет. Вроде бы и стержень есть, все элементы логично связаны друг с другом, но недораскрыты. И в итоге получается несъедобная мешанина.
Рассказ – скорее конспект с хэппи-эндом в виде воскрешения Ларисы и чудесной гибели всех нехороших людей. Правильно, нечего с демонами дружбу водить.
Итого: опять же сюжетная переработка старой истории на новый лад. Автору рекомендовала бы подрезать унылые диалоги, найти другой способ подачи информации (воспоминания, ретроспектива, что угодно, лишь бы не так скучно) и выделить в сюжете нужные элементы, уничтожив вторичные. Поработать над атмосферой и фоном.

Отредактировано - Коша 09 Дек 2012 16:11:14

Судейское решение

3. Тайный корабль
Неплохой мистический триллер. Начало чересчур резкое в том смысле, что ситуация слишком непонятна: какой-то странный Робинзон говорит нечто смутное
главному герою, потерявшему память... в общем, всё это несколько сбивает с толку. Я бы начал повествование иначе, но автору виднее. Хочу отдельно отметить:
в диалогах обращение "вы" никогда не пишется с заглавной буквы. Не путайте художественную литературу и деловые письма.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Судейский отзыв

8 Хоть написано хорошо, читается легко, но автору не хватило времени на устранение всех шероховатостей.
Рассказ нельзя назвать соответствующим теме конкурса. Он совершенно не в тему. Но сколько сил и мужества проявил автор подгоняя рассказ. В дань уважения эта позиция не будет включена в итоговый балл.

Несколько интересных строк текста
«он не сводил взгляда со своей чашки, как будто отражение его лица в темной жидкости могло дать ответы»
А что, в чашке кофе действительно отражается, например, лицо?
«Илья придерживал почти потерявшего всю кровь и одурманенного Вожеватова. Вскоре он узнает»
Ой, автор, а зачем тебе столько крови… да и человека ты практически убил, с таким оставшимся количеством крови Васю только в зомби.

В целом. Рассказ не доработан. «Белых пятен» и «а почему он» много. «Догадайся мол сама» много. Сам сюжет далеко не новаторский. Несмотря на «кровавую кашу» рассказ читается легко интересно. Закончилось все глупо, но хоть что-то новенькое. Самый интересный персонаж Илья.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

https://www.kubikus.ru/forum/topic.asp?whichpage=3&cat_id=14&topic_id=8842&forum_id=58#rep370899

4 Mockingbird. Тайный корабль

Не смог определить какое произведение автор выбрал в качестве основы, пришлось зайти в соотв. тему на Кубикусах, а затем в Википедии освежить воспоминания об оригинале. Также после прочтения сделал недельную паузу перед оценкой чтобы поменьше зависеть от ранее прочтенных рецензий.

Оригинальность замысла: задумка хороша, сюжет наличествует, оригинальность присутствует. Ставлю пять баллов.

Проработанность замысла и уровень совмещения с оригинальным произведением: здесь сложнее, все-таки вещи, написанные для сцены, обычно перегружены диалогами и страдают от слабости описательной стороны, а автор, как мне кажется, может и неосознанно, пытался копировать если не стиль оригинала, то его формат, диалоги вышли почти отличными, а остальное выглядит серым. Попытаюсь на примере показать о чем речь, у автора в первых строках читаем «мужчина средних лет непримечательной внешности в невзрачном костюме», ну классическая же театральная ремарка, вместо художественного описания героя читателю предлагается самому представить как должен выглядеть обсуждаемый мужчина. Но и посчитать «Тайный корабль» пьесой тоже не получается, нет, я конечно не призываю к обязательному наличию Триединства, но, как мне кажется, многовато мелких сцен и ненужных вещей. Моя оценка — три балла.

Легкость чтения и красота языка: основные претензии уже изложил выше: описания хромают и автор не может определиться рассказ у него или пьеса. В целом думаю четыре балла будет справедливой оценкой.

Итого: 12 баллов

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Хочу поблагодарить вас за то, что уделили время и прочли написанное мной. Все ваши замечания и отзывы были мною прочитаны и восприняты. Я непременно учту все это в дальнейшем.

Насчет всех моих оплошностей по поводу стиля, грамматики и орфографии, корявостей текста и т.д. могу сказать только то, что это действительно моя первая работа. Писалась она специально для конкурса. И было очень волнительно и даже страшно узнать оценку. Она оказалась не так уж и плоха, на мой взгляд.

Еще раз благодарю организаторов конкурса и всех, кто принял в нем участие тем или иным образом.

Удачи всем!

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

https://www.kubikus.ru/forum/topic.asp?whichpage=3&cat_id=14&topic_id=8842&forum_id=58#rep371035

4 Еще один переосмысленный сюжет – «Бесприданница» Островского. Действие происходит уже после окончания пьесы. Лариса убита, идет расследование. Но ведет его не полицейский пристав, не сыщик из полиции, а некий господин инкогнито – второстепенный персонаж пьесы по прозвищу Робинзон.

Пьеса есть пьеса, поэтому рассказ состоит из одного большого диалога и пары помельче. Только в самом конце автор описывает текущие события. Робинзон допрашивает Вожеватова, открывая ему страшную правду. Вожеватов страдает расщеплением сознания и периодически превращается в Карандышева. И это он убил Ларису. Как такое может быть, если Карандышев служит чиновником и каждый день является на службу? Это не Джекил и Хайд, которые делили день и ночь. Ну да ладно.

Робинзон сообщает, что ведет расследование в отношении секты хлыстов и предлагает Вожеватову ради спасения жизни и души внедриться к сектантам. По ходу разговора вкратце объясняет читателю про хлыстов и их оргии. В конечном счете Вожеватов–Карандышев внедряется и проходит обряд инициации. Тут выясняется, что хлысты на самом деле сатанисты, а их предводитель купец Кнуров собирается обессмертиться, выпив некий волшебный напиток. Но тут появляется Робинзон и одним выстрелом приканчивает Кнурова. И сам собирается выпить зелье. Но тут прилетает кинжал и насмерть пронзает Робинзона. Из-за кулис дружной компанией выходят цыган Илья и живая-здоровая Лариса. Оказывается, пистолет был разряжен, лекари подкуплены, Кнурова обманули.

Концовка вполне булгаковская – все трое садятся на коней и мчатся с ни с чем не сравнимым облегчением в душе. Меркнущим сознанием Карандышев–Вожеватов воспринимает огромную кровавую луну…

Много тайн и нагнетания ожидания сверхъестественного. Но ожидания не оправдываются. Концовка тянет на триллер, но не тянет на фантастический триллер. Нет ничего фантастического, только ретро-детектив в стиле Акунина. При этом действие происходит в каких-то декорациях плохого сериала. Потому что сомнительно, чтобы в городке на Волге в XIX веке могла существовать кофейня с камином, где завсегдатаи тянули кофе далеко за полночь.

Режут глаз откровенные ошибки, например, слово «придание» вместо «предание». И странно, что Мокий Парменыч Кнуров превратился в Пармевыча. Совсем уж не по-русски отчество звучит.

Это распространенный прием – автор в диалоге объясняет события и дает информацию. Ну, как разведчику перед заброской начальник рассказывает об объекте, персонах врагов, улочках городка и дает пароли. Очевидно же, что рассказ разведчик не запомнит. Более вероятно, что ему дадут папку с документами, которые он тщательно проштудирует, а потом сдаст экзамен начальнику. Но прием информационного диалога активно применяется, растягиваясь у отдельных авторов на сотню страниц. Он хорош для телесериала, где – никуда не денешься – надо зрителю кратко дать информацию. А в литературе лучше все-таки этим не злоупотреблять, чай, не в XIX веке живем и пишем. Скучно же эти бесконечные разговоры читать!

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

10 место - Тайный корабль
Мейл (Мой мир) http://my.mail.ru/mail/kydesnik-recenzii/audiotrack?file=0ae29c01003b4a5fdb0c60563b68077d&uid=215482020
Яндекс (Народ) http://narod.ru/disk/64658563001.eacc54dff4c77d765eed3ca945fa1dbc/%D0%A2%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D0%BA%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%BB%D1%8C.mp3.html

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk

Итоги смотрим здесь: https://www.kubikus.ru/forum/topic.asp?whichpage=3&cat_id=14&topic_id=8842&forum_id=58#rep371467

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.
aka Starhawk