Владимир Аренев – Паломничество жонглера

Как и любой мир во вселенной, Тха Реальный был когда-то создан из ничего. История эта описывается в главной религиозной книге – Книге Бытия:
Изначально существовали Свет и Тьма. Затем из Света и Тьмы вышли Зверобоги. Они плодились и размножались, и стало их двенадцать (а точнее тринадцать, но имя последнего из них сокрыто до поры), и тесно им стало в Тха, и ушли они во Внешние пустоты. Но тоскливо тогда оказалось в Тха, и населили Зверобоги эти земли своими уменьшенными подобиями. Эти создания состояли из Света и Тьмы в строгих пропорциях, но пришел тринадцатый и смешал в зверях Свет и Тьму, и превратились звери в людей. Стали люди охотиться на зверей без разбору, и снизошли тогда Зверобоги в Тха и покарали людей. Непонятливы оказались люди и слишком легко поддавались искушению тринадцатого. Тогда Зверобоги решили избавиться от соперника и, объединившись, победили его, но уничтожить окончательно не сумели. Раздробили они тринадцатого на части, и части эти теперь возрождаются в людях – Носителях. И когда соберутся Носители вместе, тринадцатый вновь воссоединится.
Мы попадаем в этот мир накануне четвертого нисхождения Зверобогов, прознавших, наконец, способ окончательного изничтожения тринадцатого.

Одна из несомненных удач Аренева в этом тексте – выдуманный им мир. Иллюзорный, он совершенно реалистичен, и кажется, можно вдохнуть его воздух, почувствовать давление небес в окрестностях чародейских башен-держателей, или пощупать Книгу Бытия, все слова в которой написаны человеческой кровью. Конечно, этот мир вписывается в рамки классического фэнтези (не того, что с эльфами и драконами, а псевдоисторического, с магическим уклоном), но назвать его вторичным у меня язык не поворачивается. Слишком уж оригинальна мифология, положенная в основу действия.
Герои тоже стандартно-типовые: чародей, воин, шут, мудрец, король, наследник, принцесса (в данном случае - графиня), отец-настоятель и т.д. Есть еще загадочный старец Быйца – здешний аналог Вечного жида, но его неординарность в недосказанности автора, оставившего покамест этот козырь в рукаве. Однако строго установленный типаж не мешает героям быть живыми людьми, а не послушными марионетками. В их судьбе не ощущаешь предопределенности, накладываемой обычно подобными ярлыками. Они ошибаются, падают лицом в дерьмо, но встают и продолжают искать свою дорогу к гибели.
Редактор "Паломничества" Ольга Трофимова во вступительной статье назвала роман полифоническим. Пожалуй, лучшего эпитета стилю повествования придумать невозможно. Разноголосые истории, чередуясь, образуют объемную музыкальную картину. Но не вздумайте зазнаться и пытаться угадать мелодию с трех нот. Только испортите себе настроение. Лучше растворитесь в звучании и, оценив сюжет полностью, - ужаснитесь. Ужаснитесь масштабности задуманного и совершенству межчастных связей.
А еще книга напоминает шахматную партию. Две обезличенные силы разыгрывают на доске целую жизнь. Игра увлекательна, но еще интереснее узнать, кто двигает фигуры и какова ставка в этой игре? Пешки, конечно, имеют на сей счет свое мнение, но они-то как раз уверены, что двигаются сами. Будем ждать ответа от второй части, а пока маленький перерыв на чай или что покрепче.

Хранитель Лёлик
17.08.2005