4 слова: Золотое крыло Сильмариль

Весеннее утро месяца травня для живописных предгорий Фэт-Эран стала концом прежней жизни. Огромный двадцатиметровый дракон напал и захватил земли королевства Альмарон. Прилетев с юга, из жарких песчаных пустынь, огнедышащее чудовище выжигало как леса, так и деревянные дома, крытые по старинке камышом. Несколько дней огонь, дым и вонь царствовали повсюду, наводя смертельный ужас на тех, кому повезло выжить. Монстр не стал уничтожать население, а просто обязал людей ежемесячно платить ему дань в виде скота, а также иногда, нечасто, совершал набеги на города и деревеньки Альмарона, разминая крылья, которые закрывали полнеба, и сжигая неугодных смутьянов. Кроме того, грозный дракон повелел установить в начале тропы, ведущей к его пещере, большой медный колокол. Все это для того, чтобы те, кто захочет с ним сразиться, звонили, тем самым вызывая его на бой.
Немало славных воинов погибло после того, как позвонили в этот колокол. Дракон всех сжег и сожрал. С каждым годом все меньше и меньше находилось смельчаков, которые бросали вызов дракону. Все реже и реже звучал колокол. Тропа в горы зарастала колючей травой.
В итоге жители Альмарона смирились со своим бременем, которое, зная мерзкий норов этой породы, могло быть и хуже. Одно поколение успело смениться другим, а там и третьим. Дракон оказался невероятно хитрым, он прекрасно понимал, что если разорит эти края полностью, то потом придется завоевывать новое королевство, а так ему платили приличную дань, заботиться ни о чем не нужно было. Отдыхай, набирайся сил, преумножай богатства, периодически пугай непокорных − и все.
Однажды в пропахшей табаком и пивом деревенской таверне появилась молодая девушка. На ней был длинный темно-серый плащ, под которым невозможно было ничего рассмотреть. Капюшон бросал полутень на белое лицо. Девушка спросила дорогу к дракону. Все присутствующие тут же кинулись ее отговаривать, расписывая ужасную участь его жертв, но безрезультатно. Она выпила воды и ушла в указанном направлении. Люди остались сидеть по своим местам, переглядываясь. Ланс, местный заводила, покрутил пальцем у виска.
-- Как бы дракон-то наш не осерчал. От обилия сумасшедших самоубийц.
Девушка этого не слышала. Да ее чужое мнение и не интересовало. Уже много лет Эриэлеа из рода АкЗари искала именно этого старого Хозяина небес. АкЗари вели свою родословную от детей Неба, золотых драконов, но Эриэлеа, Волшебная Песня, была наполовину эльфой. И уже больше ста лет сиротой. Ее мама была очень красивой, вот только в ней не текло ни капли золотой крови, а значит ее не защищал Древний Закон. Когда Эфер, этот хитрый чешуйчатый зверь, убил и сожрал ее, АкЗари всего лишь изгнали его прочь. Слишком мало за жизнь ее мамы, слишком мало. Эриэлеа было все равно, что после того, как она свершит свою месть, род от нее откажется. Нельзя проливать свою кровь! ха и еще раз ха! Этот век она потратила на поиск и добилась своего. Эфер получит свое!
Среди посетителей таверны был и сельский колдун, он же целитель. Обычно никто не наблюдает за поединком с драконом даже издалека. Смельчаков, осмеливавшихся на это, дракон раньше всегда находил и съедал. Но эта девушка тронула сердце старика. Он решил, что уж если отговорить ее не удалось, то он потом хотя бы похоронит ее останки, если, конечно, будет, что хоронить.
Старик спрятался настолько хорошо, ну чтобы дракон не нашел, что не видел ничего, а только слышал, как крылья дракона рассекают воздух, как со свистом вылетает пламя из его пасти. Когда все стихло, он выбрался из своего укрытия и побежал к лежащему на земле телу. Она была жива, а вокруг нее дотлевали остатки ее защитных заклинаний. Старик, бормоча облегчающие заговоры вперемешку с ворчанием, сумел завернуть ее в ткань и донести до дома. Да и вправду сказать, не слишком-то и тяжела была ноша.
«Сейель ил амариль» (я – кровь дракона) − девушка постоянно бормотала эти странные слова или слово. Но старый деревенский колдун был глуховат, ему послышалось Сильмариль. Так он и стал звать свою необычную пациентку. Честно говоря, это был единственный случай, когда после схватки с драконом кто-то выжил. Все тело ее было покрыто пеплом и гарью, площадь обожженной кожи была велика. Сэммик не понимал, за что еще держится душа, но факт оставался фактом, эта тоненькая молодая колдунья не только была жива, но и медленно, практически ползком, шла на поправку. К счастью, на лице и кистях рук шрамы удалось свести, но остальное тело было навсегда обезображено.
Постепенно она выздоровела. Как ее настоящее имя, Сильмариль так и не сказала, предпочитая то, что дал ей Сэммик. Она жила в доме Сэммика, помогала ему по хозяйству и в поле, но отказывалась что-либо рассказывать о своей жизни до поединка с драконом. А еще девушка носила наглухо закрытые одежды, из-под которых видны были только кисти рук и правильный овал лица. Но это лицо! Оно завораживало своей красотой и необычайностью. Золотисто-карие глаза смотрели на мир с уверенностью и даже подчас с угрозой. Прямой нос и четко очерченные ярко-алые губы, высокие и изящные скулы наводили на мысль о несомненном благородном происхождении их обладательницы. Волосы ее были цвета темного золота, но об этом знал только Сэммик, принявший ее как дочь, так как она носила на голове плотную повязку, надежно скрывающую это золотое сокровище.

Однажды по весне горная речушка, опьяненная паводком, выбросила на берег эльфа. В этих краях эльфы появляются редко, они в основном живут в Лесном краю, или как они его называют Илливер, что по ту сторону горной гряды Фэт-Эран. Высокий, худощавый и изрядно избитый неугомонным течением, он все же был красив той редкой совершенной красотой, присущей его народу и вызывающей зависть у других рас. Его, как водится, отправили к лекарю, обязанности которого, а также исповедника, советчика и учителя исполнял деревенский маг, то есть Сэммик.
Обычно Сильмарил помогала ему во всем кроме лечения, но в этот раз изменила своим привычкам и взялась выхаживать найденыша наравне с ним. Но только до тех пор, пока эльф не очнулся.
Его звали Эрлиэс или просто Лис. Оказалось, что Лис также направлялся в Альмарон с целью сразится с драконом. Так ему повелел его владыка, так как этот чешуйчатый летающий огнемет уже начал заглядываться на сокровищницы лесных эльфов. Но в пути, при переходе через перевал, его сбила упавшая во время обвала глыба, он упал в реку, а уже она со всевозможными видами интенсивного массажа доставила Лиса в долину Альмарона.
Эльф очень быстро поправлялся. Когда схлынуло любопытство крестьян и его оставили в покое, он смог спокойно тренироваться, восстанавливая свою силу и меткость, а также в благодарность за лечение помогал в поле Сэммику и Сильмарил. Попутно выспрашивал все о драконе. Но старожилы, видевшие его во время захвата, очень много привирали, а молодые не видели его, так как не совались в горы к драконьим пещерам. Сильмарил же напротив старалась с ним не сталкиваться. Лис вначале решил, что она дочь Сэммика, поэтому очень удивился, когда узнал, что это не так. Особенно когда Сэммик посоветовал именно ее распросить о том, как сражается этот дракон, ведь она единственная, кто выжил после поединка. Лис попробовал с нею поговорить, но Сильмарил наотрез отказывается вспоминать об этом. Твердит, что проиграла из-за собственной гордыни. В конце концов ведьма уступила настойчивым уговорам и согласилась дать ответы, но только вечером, когда вся работа по хозяйству будет выполнена.
Вечером Лис, постучав в ее комнату и не получив ответа, вошел. Сильмарил стояла обнаженная перед зеркалом в человеческий рост и рассматривала свое тело, покрытое страшными следами драконьего огня. Он от ужаса охнул. Девушка резко обернулась:
– Рассмотрел?! – плащ рванулся со стула и прикрыл тело ведьмы.
Эльф смущенно молчал. Ее тело было красиво, но шрамы портили это совершенство. Лис, чтобы как-то замять эту неловкость, начал расспрашивать ее о том, как же именно дерется дракон.
− Слушай и запоминай. Огонь не самое страшное его оружие. Огнем он только добивает, прожаривает до золотистой корочки. Когда он бросается на тебя, на тебя накатываются две волны. Первая − это ужас, паника. Ты видишь свой самый страшный страх. Хочется упасть на землю и сжаться в комочек, или того хуже − бросить все и бежать, бежать без оглядки прочь и больше никогда не возвращаться. Главное помнить − это все лишь в твоей голове, а на самом деле ничего нет. Вторая волна − это боль. Все когда-либо полученные тобой раны открываются, вся пережитая боль возвращается. Поверишь в это − пропал. И лишь когда ты сломаешься, сдашься, потеряешь контроль над своим мозгом и своим телом, он сожжет тебя. Вот это уже настоящая боль. И нет спасения.
− А что произошло с тобой?
Девушка, отвернувшись, молчала. Лис вздохнул и поднялся, чтобы уйти. У самой двери эльф услышал ее голос:
− Я сломалась на второй волне. Сломалась из-за своей гордыни.
Он кивнул. Даже это объяснение от Сильмарил − очень много. Обычно она молчалива и старается держаться особняком.
Лис уговорил ее тренировать его, чтобы он научился противостоять этому.
На следующий день эти занятия и начались. Утром и вечером они упражнялись на мечах и в магии, а кроме того Лис учил Сильмарил стрелять из лука. Ведьма учила эльфа справляться с наваждениями, которые насылает дракон. Сэммик не возражал, а, напротив, даже радовался тому, что Сильмарил хоть чем-то еще увлеклась и перестала ходить, словно легкий дух, готовый исчезнуть в любую минуту. Она даже негромко смеялась шуткам лукавого эльфа. А Лис специально ее смешил, любуясь, как вспыхивают искорками смеха карие глаза.
Сама девушка все больше задумывалась о чем-то своем. Она решает вновь попробовать свои силы в борьбе с драконом, но прекрасно понимает, какую бурю возражений это вызовет у Сэммика и Лиса. Пусть лучше Лис сам уговорит ее идти с ним на бой.
Отношения ведьмы и эльфа становились все лучше. Лис все чаще ловил себя на мысли, что Сильмарил может оказаться его судьбой. Вот только ее саму в этом убедить будет очень трудно. Она отгородилась от всех и вся из-за своего изуродованого тела. Сильмарил добилась своего, и эльф, хоть и неохотно, согласился взять ее в горы вместе с собой.
Они вдвоем ударили в колокол. А потом, согласно разработанному плану, Лис отошел в тень скал и приготовил лук.
Шум ветра возвестил о приближении грозного дракона.
С изумлением Лис слушал, как Дракон обратился к девушке.
– Ты все еще жива, Закатная Песня? Какой сюрприз! И какая жалость, что в этот раз мне все-таки придется открыть для тебя путь туда, где нет войны.
– Зато я не рада видеть тебя в добром здравии, Эфер. Наш разговор остался незаконченным. Так не годится.
– Как тебе ходится по земле, Бескрылая?
– Как сдохнуть!
– Почему ты думаешь, что сейчас у тебя получится лучше, чем тогда?
– Потому что теперь мне нечего терять.
Она взмахнула руками, горное эхо тысячекратно повторяло слова древних заклинаний, которые даже эльф, а эльфы ведь гораздо древнее людей, никогда не слышал. Лис ощутил первый удар дракона, хоть и не против него направленный. Сама воля, казалось, плавилась.
Эльф видел, что и Сильмарил все тяжелее справляться. На смену ужасу пришла боль. Самое странное, что он ощущал ее боль. Лис видел смерть женщины, очень похожей на Сильмарил, чувствовал, как его охватывает пламя, ощущал боль, разрывающую тело и душу. Наконец он очнулся, положил стрелу на тятиву и прицелился. Тетива зазвенела и стрела угодила дракону под левую лапу. Эфер взревел от боли, метнулся в сторону. А потом из последних сил развернулся и полетел в горы, к своей пещере. Сильмарил обессилено рухнула на колени. Лис, закинув лук за спину, подбежал к ней. Эльф помогал ей подняться и при этом строго отчитывал:
– Ты могла предупредить, что вы с ним так близко знакомы? Ну чуть ли не лучшие друзья!
– Хуже! Дальние родственники!
Он изумленно застыл, глядя на нее. Девушка же сердито дернула плечами.
– Идем скорее за ним, пока он не восстановился после твоей стрелы!
Они побежали, по крайней мере, так условно можно назвать их относительно быстрое перемещение, в том направлении, куда полетел дракон.
Горная тропа в принципе не приспособлена к ведению светских бесед, а тем более к разговорам по душам, но уж сильно Лиса донимало любопытство и еще какое-то не совсем ему понятное чувство.
– Что он имел в виду, когда спрашивал, как тебе ходится по земле.
– О, всего лишь, что он сжег мои крылья. Мне теперь никогда не подняться в небо. – она резко обернулась к нему, – Ты вообще представляешь, что значит для того, кто рожден для неба, ходить по земле?
– Ты скажешь мне об этом. – неожиданно мягко ответил эльф, и она сникла, от гнева и резкости не осталось следа.
– Это, словно умираешь, смотреть на небо, помнить, как твои крылья поднимали тебя навстречу солнцу, и знать, что это ощущение свободы больше не вернется.
– А та сгоревшая женщина?
– Мама.
Тишина. Да и что можно сказать.
– В принципе, меня бы все равно лишили крыльев за убийство родной крови. – Она продолжала упорно продвигаться вверх, в горы.
– Почему? Я же видел, что он первым напал, он сжег твою мать! Вот только не совсем понятно. Дракон прилетел в Альмарон много лет назад, так каким образом…
– Самым трудным было вырасти и не дать себя убить, пока не отплачу Эферу за смерть мамы.
Наконец они добрались до остатков старой горной дороги. Всюду были видны следы обитания в этих местах дракона – нагар и копоть на камнях. Подниматься вверх стало легче, но все еще не было видно самого логова дракона.
Они нашли пещеру дракона. Вновь начался бой. С большим трудом они смогли сильнее ранить и сбросить дракона в ущелье, но Эфер утянул за собой и ведьму. Крик Эльфа, полный отчаяния, смеясь, повторяли горы. Лис, рискуя сорваться следом за ними, начал быстро спускаться.
Он увидел распростертое на камнях гигантское тело дракона, а сверху лежала Сильмарил. Эфер был уже мертв, но в ведьме еще теплилась жизнь. Лис взобрался на тушу дракона и склонился над девушкой. Воздух с хрипом вырывался из легких, но она все же дышала.
Эльф думал, что она умирает. Но кровь дракона, залившая буквально ведьму, начала оказывать необычайное воздействие. Раны затягивались на глазах, даже следы от былых ожогов исчезали, но, что буквально поразило Лиса, на спине ее вспыхнули золотым светом две параллельные полосы. Через несколько секунд этот струящийся свет принял форму двух крыльев. Сильмарил, резко вздохнув, открыла глаза.
– Лис...
Хоть как эльф был поражен, но он осторожно помог девушке приподняться и нежно приобнял.
– Можно? – спросил лучник с неуверенной полуулыбкой. Получив в ответ утвердительный кивок, эльф благоговейно прикоснулся к золотым крыльям. Не перья и не чешуя, а нечто среднее, гладкое, нежное, с острыми краями.
– Красивые!
Эрлиэс помог ей спуститься на землю. Крылья мягко покачивались в такт движениям ведьмы, безусловно составляя ее неотъемлемую часть. И тут она, взмахнув крылья, стремительно оторвалась от земли и взмыла в голубое небо. Лису же осталось лишь следить за ее головокружительными виражами. Девушка резко рванула вниз и, приземлившись, кинулась ему на шею:
– Я снова летаю! Летаю! Представляешь!
Он, глядя на ее светящееся лицо, и сам счастливо засмеялся.
– Хочешь вместе со мной?
– Куда? В небо?
– Да! Хочешь?
– Конечно!
Сильмарил обхватила его за талию руками и ее золотистые крылья, пусть и немного с трудом, оторвали их двоих от земли. Ветер там, на высоте, был теплым и ласковым.
Они вдвоем спустились с гор, став друг другу гораздо ближе, связав уже свои души. Их ждало еще путешествие через горы в далекие лесные края эльфов.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.

Отредактировано - Коша 28 Сент 2013 11:21:28

Лучше кошки зверя нет!

Была бы цель в жизни, а стрелы найдутся.