Победивший смерть

— Впервые я ознакомился с ней после третьего школьного курса. Мы тогда изучали историю классической литературы текущего века.

— Обычно школьники не проявляют интереса к произведениям, входящим в учебную программу, — вполголоса заметил доктор Тейнт.

Клиент рискнул слабо улыбнуться. И даже попытался принять более расслабленную позу, откинувшись на спинку облачно-сиреневого кресла.

— Это верно в общем случае, но тут в программу входила лишь монография известного меметика о крупных культурных дрейфах на рубеже веков. В качестве одного из примеров, приведённых в монографии, было упомянуто и это сказочное произведение.

— Вы заинтересовались им?

Мистер Сиверс вновь улыбнулся. На этот раз его улыбка была слегка растерянной.

— Честно говоря, в первые мгновения я счёл его довольно глупым. Просто сказка, детская волшебная сказка... Но когда я дочитал её до конца, мне быстро стало казаться, что чего-то недостаёт. Я перешёл к творчеству подражателей, изучил контекст, апокрифы, фольклорные предпосылки. Эта сказка стала для меня живее самой реальности, доктор. С этим и связан косвенно мой визит к вам.

— Чем же я здесь могу вам помочь? — сочувственно приподнял брови нейролог.

В эту минуту он действительно ощущал симпатию и сопереживание к Ринальдо Сиверсу, упитанному и небритому мужчине лет сорока, одетому в невыстиранный опереточный плащ и демонстрировавшему своими увлечениями менталитет подростка. В мозгу доктора Тейнта исправно функционировал соответствующий синаптический модуль.

— Вы, — мистер Сиверс сглотнул слюну, — не могли бы внушить мне мироощущение одного из персонажей сказки?

— Той самой сказки? — уточнил доктор Тейнт, чуть поправив часы на запястье. Ему показалось, что кожа под ними вспотела. — И какого именно из персонажей?

Клиент назвал имя.

Доктор Тейнт озадаченно нахмурился.

— Вы бы хотели изменить черты своего характера в сторону описанных? Отредактировать свои эмоциональные реакции? Увидеть как бы во сне произошедшие с ним события?

— Да. Нет. Я бы хотел чувствовать себя как он. Я бы хотел помнить произошедшие с ним события как произошедшие со мной. Я бы хотел стать им.

— Но вы тогда перестанете быть собой, — заметил нейролог.

— Неважно.

— Вы уверены в этом?

— Вполне, — без колебаний ответил мистер Сиверс. — Прежнюю память можно сохранить, чтобы я помнил, что должен заплатить вам за операцию. Только она не должна быть доминантной, понимаете? Такая операция возможна?

Теперь клиент не сводил с врача требовательного взгляда.

Доктор Тейнт вздохнул, отведя глаза в сторону. С эмоциональным воздействием некоторых ситуаций не могли справиться даже стандартные нейронные модули.

— Видите ли, чисто технически данная операция не представляет собой ничего особенно сложного. Во сне человеку зачастую доводится ощущать себя совершенно иным индивидуумом и при этом подсознание по мере необходимости создаёт для него соответствующие воспоминания из подручного материала. Некоторые сложности с этим могли бы возникнуть лет пятнадцать назад — причём сложности не столько технического, сколько юридического характера. Но теперь у нас, слава Договору, всемирное либертарианское общество, и ничто не запрещает мне с вашего согласия осуществить над вашим мозгом любую оплаченную вами процедуру. Вот только...

— Вот только?.. — попытался подбодрить его мистер Сиверс.

Нейролог вновь вздохнул.

Блок эмпатии заставлял его предупредить клиента обо всех возможных опасностях, но одновременно запрещал проявлять чрезмерное недоверие к собственным желаниям клиента. По крайней мере, если клиент считается психически адекватным и платежеспособным.

— Нет, ничего. Пересядьте, пожалуйста, вот в это чёрное кресло. Поместите голову в шлем, чтобы положение ваших ушей соответствовало красным точкам на его внутренней поверхности. Закройте глаза.

Мистер Сиверс послушался.

. _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _

Взгляд доктора Тейнта устремился к экранам приборов, на которых плясали разнообразные кривые. Так, сейчас осуществим поиск нужных нам синаптических ансамблей по заданным вербальным сигнатурам. Терминология, конечно, не совсем научная, такими выражениями любят пользоваться бульварные издания, освещающие деятельность нейрологов, но в любой области рано или поздно появляется свой жаргон. Теперь совместим кривую X с синусоидой Y.

Судя по зигзаговидным сполохам на заднем плане, подсознание клиента уже много лет вело усердную и плодотворную работу по визуализации когда-то прочитанного. Это было вполне нормально: давно доказано, что книги и другие произведения искусства, отпечатываясь в памяти, составляют самосогласованные нейронные ансамбли, ведя свою собственную жизнь за завесой осознаваемого и лишь изредка вторгаясь в сновидения.

На одном из экранов полыхнул зелёный индикатор и одновременно пискнул динамик, сообщая о близости процедуры к завершению. Включилась искусственная стимуляция гиппокампа для рождения новых нейронов взамен погибших при процедуре.

Доктор Тейнт подошёл к чёрному креслу с серебристым шлемом, чтобы проследить за ходом пробуждения.

Глаза пациента открылись.

Закрылись и снова открылись. Провернулись в глазницах, недоверчиво исследуя окружающее. И остановились на нейрологе.

— Доктор Тейнт?

Голос пациента был другим. Ничего общего с неловкостью перезрелого хикки. Этот голос был на пару октав ниже, был холоден и в нём улавливались шипящие интонации.

— Да, это я, — кивнул нейролог, немного нервничая под этим неподвижным взглядом. — Вы хорошо себя чувствуете, мистер Сиверс?

Клиент проигнорировал вопрос, возобновив изучение обстановки. Потом медленно протянул руку к шлему, полупривстав с кресла.

Нейролог счёл за лучшее отступить в сторону.

— Ну, если с вами всё в полном порядке, то мы можем перейти к вопросу оплаты.

— Оплаты?.. — медленно переспросил клиент. Интонации его голоса прозвучали рассеянно-отвлечённо, как будто бы он не вполне уразумел суть услышанного.

— За проведённую операцию, — вежливо, но твёрдо пояснил доктор Тейнт. — Простите, вы действительно хорошо себя чувствуете?

— Превосходно.

Это слово было выцежено почти по слогам, словно произнёсший его наслаждался звучанием каждой буквы.

— Тогда, раз операция прошла успешно, вы должны нам сумму примерно в... — Доктор Тейнт защёлкал кнопочками часов. — Можно внести плату наличными или использовать виртуальный расчёт. Последнее при правильной методике позволяет обеспечить даже большую конфиденциальность и на длительный срок сохранить в тайне ваше посещение нашего офиса, что со своей стороны твёрдо гарантирует вам наша контора.

— Подождите, — оборвал его клиент. Он медленно облизнул губы. — Необходимо провести ещё одну операцию.

Доктор Тейнт не поверил своим ушам.

— Две операции за одни сутки? Это невозможно, мистер Сиверс. Ваш мозг просто не выдержит подобной перенагрузки.

— Не над моим мозгом, доктор Тейнт, — всё так же медленно, словно с величайшей неохотой разъясняя очевидное, произнёс пациент. — Над вашим.

Нейролог недоумённо поднял глаза на собеседника и перехватил его взгляд. Рука его молниеносно метнулась к часам с коммуникатором, но пациент оказался быстрее.

— Ступефай! — воскликнул он, выхватив из-под полы некий продолговатый предмет.

С конца предмета сорвалась огненно-алая искра и коснулась доктора Тейнта. Нейролог почувствовал, что его тело перестало повиноваться ему.

Окончательно поднявшись с кресла, клиент подошёл вплотную к доктору и не спеша обошёл его.

— Высокие технологии, — губы клиента чуть искривились. — Магия. Столь разные пути и столь одинаковый результат. Вы ведь и не подозревали, доктор Тейнт, что мальчик-Ринальдик помимо своего увлечения детскими сказочками также был заядлым гиком и увлекался разнообразными техническими диковинами, включая противоречащие Договору?

Спрятав необычный предмет обратно под полу, клиент задумчиво прошёлся по кабинету, меряя шагами янтарно-жёлтый ковёр. Затем уселся в облачное кресло и посмотрел на нейролога.

— Вы хотите что-то сказать, доктор Тейнт? Говорите же, я слушаю. Только не советую вам кричать или применять коммуникатор. Использовать одно из Непростительных заклятий я всегда успею.

Пробормотав что-то неразборчивое, клиент совершил ещё один пасс своим инструментом. Врач ощутил, что снова может шевелить губами и языком, хотя и с огромным трудом.

— Чего вы хотите... мистер Си... Реддл?

— Зовите меня «мистер Сиверс», — собеседник чуть улыбнулся. Эта улыбка могла бы показаться обаятельной тому, кто не видел предшествовавших событий. — Под этим именем я собираюсь войти в историю вашего мира.

— Что вам нужно?

— Не «что», а «кто», — спокойно поправил его клиент. — Я сумел выжить, хотя и философский вопрос, является ли это моей заслугой. Будем считать, что является, поскольку проистекает из увлечённости некоего фаната именно моими, пусть и придуманными поступками. — Он хищно усмехнулся. — Более того, я сумел вырваться из оков законов жанра. Теперь моя судьба не определяется капризами английской домохозяйки. Я жив, а мой враг мёртв. Выше того, он никогда и не существовал.

Сидевший в облачном кресле облизнул губы.

— Никогда и не существовал... — пробормотал он. — Оставшись тенью, оттиском на бледных жёлтых страницах, он так никогда и не узнает, что проиграл, что дело всей его жизни было тщетным. Ну не досадно ли?

Волшебная палочка в его руках вдруг оказалась нацеленной прямо на нейролога.

— Вы поможете мне исправить эту несправедливость.

— Я? — Доктор Тейнт почувствовал, что в горле его пересохло, причём научно реализованное заклятье паралича было тут ни при чём. — Как?

Палочка чуть сдвинулась, указывая в сторону приборного пульта.

— Для начала вы расскажете мне, как включить на вашем компьютере функцию «дружественного контроля», которая вынудит компьютер сообщать обо всех программируемых им медицинских процедурах на языке, доступном любому непрофессионалу. Не советую пытаться обмануть меня, описав включение какой-нибудь другой функции. Бедняга Ринальдо неплохо разбирался в подобных вещах. Хотя при всём своём таланте он так и не сумел овеществить заклятье Империус — к сожалению, его нехватку мне придётся компенсировать иными заклинаниями.

Волосы на голове врача зашевелились под действием интонации последних слов.

— Затем вы с моей помощью уютно расположитесь в этом чёрном кресле с серебристым шлемом. И подробно объясните мне, как вызвать моего врага из небытия в ваш мозг. Компьютер со включенной функцией «дружественного контроля» не позволит вам обмануть.

По лбу нейролога стекла капля пота.

— Но я... не... не читал книгу, — попытался вывернуться он.

Сидящий перед ним холодно усмехнулся.

— Вы назвали меня Реддлом. Это означает, что вы прочли и неплохо запомнили книгу, а вероятней всего и всю серию. У вашего подсознания более чем достаточно материала.

Крыть было нечем.

— Но... — врач замолчал.

И снова заговорил, заговорил с удвоенной скоростью, несмотря на те неимоверные усилия, которых требовало от него хотя бы малейшее повышение голоса.

— Послушайте, вы... вы просто сошли с ума, мистер Сиверс или как бы вы там себя ни называли! И вы считаете сумасшедшим меня, если... если рассчитываете принудить меня к этой самоубийственной процедуре, на которую я всё равно никогда не соглашусь!

— Вы действительно так полагаете, доктор Тейнт? — рассеянно осведомился собеседник.

На лице сидевшего в кресле возникла лёгкая улыбка, знак близости давно и долго предвкушаемого удовольствия. Палочка в его руке лениво качнулась из стороны в сторону и уставилась прямо в грудь нейролога.

— Круцио!

Страуструп - это что-то по основам программирования, кажется, с института фамилия знакомая. А что до реплик из-за угла - да я с радостью на них на всех отвечу!!! Только тема вот возникнет!