Пока падала капля

Грод приполз на болота заранее, “Танец жизни” проходил раз в тысячи сезонов, и пропускать такое представление было нельзя. Такая долгая дорога давалась ему уже с трудом. Это был его десятый Танец, он может стать и последним, поэтому Грод пытался насладиться каждым моментом. Раскинув свои десять конечностей, он стал похож на большое зеленое дерево без листьев. Направив глаза на все это великолепие, вещал свои чувства колонии. В этот раз природа была в ударе, деревья цвели пышно и красочно, пушинки опускаясь в воду болота, загорались ярким, пурпурным светом и медленно, мерцая, гасли. Гладь болота от этого становилась похожей на звездное небо, хоть Грод сам его никогда и не видел. С Фабулы звезд не было видно, никогда, даже в самое темное время, небо переливалось и сияло нежно-голубым, ярким светом, свет звезд не мог пробиться. Небо было видно только с темной Регады. Живым там смог побывать лишь Арос, он и передал всем колониям вид звездного неба. На Грода села птица-яшер, впившись острыми когтями в зеленую, нежную кожу его головы. Грод мысленно согнал ее, покорно расправив крылья, она перелетела на близлежащее дерево. Густая фиолетовая трава приятно щекотала массивное тело. Вся колония вместе с ним наслаждалась упоительным видом. Все вокруг менялось. Обновлялась трава, деревья, все живое сбрасывало свои старые одежды. Грод потерся о жесткую кору дерева, стирая с себя слой старой, сухой кожи, тридцати метровое дерево наклонилось, затрещало, борясь с недюжим весом управляющего. Он был не самой высокой особью в колониях, но все равно мог конечностями дотянуться до верхушки дерева. Сегодня он отдыхал, прошедшие тысячи сезонов дались очень сложно. Много всего было сделано, реконструкция лагерей, воспитание нового потомства, еще и подготовка к сражениям. В этот раз он потратил много сил и энергии, чтобы все предусмотреть и подготовить себя и колонию. Теперь он будет отдыхать. Надо было пополнить силы и набратся новой энергиeи. У него оставалось не очень много времени, Регада была уже отчетливо видна в утреннем небе.

Грод был спокоен, его колония почти готова, если они смогут отбить напaдение с минимальными потерями, воссоединение произоидет уже очень скоро. Уже очень скоро юнцы соеденятся воедино и тогда можно будет готовиться и ему. Но это будет только после того, как Регада отойдет от Фабулы и последний портал закроется. У них все получится, он это чуствовал, он вообще начинал чуствовать все намного глубже, теперь он чувствовал не только свою колонию, но и другие, он чуствовал траву, деревья, даже птицы уже начали его слушатся, скоро все живое на планете станет частью его. Это был конец долгого, но счастливого пути. Жизнь и время цикличны, каждый цикл стоит того чтобы ради него жить. И он намерен наслaдится каждым моментом этого цикла. Кожа cзади натянулась и с шумом лопнула, птица-ящер вздрогнула, но не улетела. Трансформация завершена, крылья, шурша распровлялись. Только бы его колония выстояла в этот раз, ведь терять крылья снова будет очень больно. О плохом Грод думать не имел права. Сейчас вся колония была настроена на него, он давно уже потерял индивидуальное сознание, и теперь вся ответственность лежала на нем. Крылья получились очень большими и яркими. Он взмахнул несколько раз, выпремляя их полностью, поднявшийся ветер, шквалом обрушился на траву и кустарник, поднимая сухую почву в воздух. Он прижался к земле, расставил широко крылья и, взмахнув ими, поднялся ввысь. Он уже успел отвыкнуть от сладосного ощущения полета. Ветер нежно лизал его кожу. Фабула разноцветными пятнами деревьев и болот проносилась под Гродом. Он летел, не думая ни о чем, его сознание очищалось, как небо после грозы. Он чуствовал, колония ждет и волнуется. Это был и их праздник тоже, это был праздник всего живого. Все колонии готовились к воссоединению, но не всем повезет в этот раз, те, кого увезут, никогда больше не смогут воссоединиться. Даже если его колонии повезет в этот раз, многие сгинут на Регаде, и от этого было больно внутри, терять частичку себя всегда больно.

Воздуха не хватало, бежать из-за этого было еще тяжелее. Гайла остановилась перевести дыхание, жадно глотая разряженный воздух ртом, легла на сухую темно-бурую почву. Мертвая тишина монотонно пульсировала в ушах. Вокруг царила атмосфера спокойствия, даже ветер давно утих. Черное небо играло миллионами ярких звезд купающихся в киселе туманности. Справа на горизонте спасительным брильянтом горела, переливаясь разными цветами Фабула. Она уже была так близко, что можно было рассмотреть ее живописные горные хребты и множество разноцветных пятен болот. Гайла впервые в жизни увидела эту планету несколько лет назад, когда она едва заметной точкой появилась на звездном небе. С тех пор она, как и все население Регады каждый день с надеждой следила за ее медленным приближением. Большинство генераторов планеты расщепляли остатки живой материи, вырабатывая все меньше и меньше воздуха. Фабула и Регада проходили рядом каждые 300 лет, подготовленных запасов по расчетам, должно было хватить еще как минимум на 100 лет. Когда включился запасной генератор, Гайла подумала, что просто напросто забарахлил пусковой механизм. Но сегодняшняя проверка шокировала ее, запасной генератор тоже работал на пределе. Его, скорее всего, хватит до открытия порталов, но дышать уже даже сейчас становилось сложнее. Неужели кто-нибудь способен на такую подлость. Как можно подвергать опасности миллионы людей ради своей выгоды. Все знали про подпольную торговлю кислородом, армия время от времени уничтожала группировки, спекулирующие им, но чтобы в этом была замешана ОПКК, как раньше казалось самая чистая, не порочная организация, было шоком даже для Гайлы. Надо было что-нибудь предпринимать, мысли путались в голове. Она не могла больше никому доверять, даже людям, которых она считала своими друзьями. Ведь именно Граф подготовил вездеход для поездки к генератору, теперь было понятно, почему он отказался поехать с ней и все утро избегал ее. Ушибленное плечо напоминало о себе ноющей болью. Но это просто ерунда, она определенно родилась в рубашке или вернее в огнеупорном костюме. Так повезти может один раз в жизни. Если бы не слетела гусеница, и если бы рядом не оказалось той канавы, около догорающего вездехода сейчас бы дымился человеческий шашлык. Она медленно поднялась и быстро зашагала вперед, идти было еще очень далеко, будет время собраться с мыслями.

Грод плавно опустился перед лагерем. В центре горел высокий костер. Бледно-зеленое пламя раскачивалось и дрожало на слабом ветерке. Постояв немного, любуясь своим лагерем, он медленно двинулся к костру. Дым струился ввысь, множество мотыльков, хороводами кружились над костром, пролетая сквозь дым их крылья, пульсировали разноцветными красками. Лагерь находился на огромном листе, плавно покачивающемся на воде. Около воды Грод остановился, множество маленьких пузырьков, словно воздушные шарики, стали подниматься из глубины, с хлопками лопаясь на поверхности. Через несколько мгновений миллионы маленьких водных растений, поднялись со дна, образуя широкий, живой мостик, ведущий прямо к лагерю. Лагерь был защищен великолепно, Грод был доволен проделанной работой. По его мысленной команде лист сложится в огромный не проницаемый шар и быстро опустится на дно болота, пряча всех обитателей от опасности. Опасность - новое ощущение. Раньше, когда Грод сам еще был колонией, на Фабуле не было опасности. Никто и не думал прятаться или защищаться, а Регада была лишь планетой, красивым шариком, появлявшимся на небесном склоне, приходящим вместе с Танцем жизни. Сейчас эта планета несла с собой смерть и боль. Грод медленно двигался по живому мостику, который без труда сдерживал его не малый вес. За ним растения опять медленно опускались под воду. Колония ждала Грода, они, молча, сидели около костра и наблюдали за божественным танцем мотыльков и наслаждались мелодичной … музыкой всего живого.

Гайла, изнемогая от усталости, наконец, добралась до управления, два солнца были уже высоко в небе. Нагретые бетонные блоки здания щедро делились своим теплом с окружающей средой, делая воздух вокруг невыносимо жарким. Гайла обжигаясь об ручку, открыла дверь и нырнула внутрь. Кое-как, добравшись в туалет, открыла кран холодной воды и подставила под спасительную струю голову. Охладившись, она принялась жадно глотать мутную воду. Надо было обязательно поесть, в животе бурлили и журчали тысячи маленьких гейзеров, и уже начиналась изжога. Но сначала она должна посмотреть в глаза Графа. В контрольном зале было как обычно тихо, прохладно и темно. Множество компьютерных экранов отображали параметры всех генераторов, наполняя комнату мрачным, холодным светом. Граф сидел за своим компьютером и энергично бил по клавишам. Гайла тихо подошла к своему месту и плюхнулась на свой стул. Граф вздрогнул и резко обернулся. По его отвисшей челюсти было понятно, что удивлен он был не на шутку.

- Гай-й-л-ла? - заикаясь, протянул он.

- Не ждал? У меня вездеход сломался, вот пришлось пешком идти, - спокойно сказала Гайла.

На глазах у Графа навернулись слезы, он дернулся в сторону Гайлы, чтобы обнять ее, но остановленный холодным взглядом, медленно опустился обратно на свой стул.

- Ты подлец и убийца! - зло процедила она. - Ты все это время знал, что тут творится и молчал? Да ты просто трус!

- Я не мог по-другому, у меня двое маленьких детей, я очень боюсь их потерять, - дрожащим голосом сказал Граф. - Тебе надо бежать! Они не оставят тебя в живых!

Он замолчал, нервно кусая ногти.

- Я думал, что убил тебя. Я не смог бы с этим жить, - сказал он и опустил глаза.

- Можешь считать, что ты меня убил.

Она взяла свой лаптоп и направилась к двери.

- Командор тоже замешен в этом?

Граф еле заметно махнул головой. Гайла вышла и с силой захлопнула дверь.

Похмелье

Будильник противным писком вырвал из сна, возвращая реальность умопомрачительной головной болью. Нестерпимо хотелось пить, горло пересохло и болело после каждого вздоха, Антон попытался дышать носом, но тот был предательски забит. Аккуратно, словно боясь, что тело вот-вот развалится, он приподнялся, и, не открывая глаз, отключил будильник. Мыслей не было, в голове все время вертелась одна фраза. "Больше никогда не пить". Антон, надвигаясь, пролежал еще несколько минут. Поняв, что ему становится только хуже, он через силу поднял свое тело, которое, похоже, за ночь потяжелело килограмм на сто, не открывая глаз, нащупал тапки и зашаркал на кухню. По дороге споткнувшись о пустую бутылку, все-таки разлепил глаза и с видом смертника идущего на эшафот поплелся дальше. На кухне он, не теряя драгоценных секунд, распахнул дверцу холодильника. Тот встретил его ярким светом, полупустыми полками и неприятным запахом. Долго пытаясь сконцентрировать взгляд, он, щурясь, осмотрел содержимое, пытаясь найти что-нибудь, что смогло бы облегчить его участь. Не найдя цианистого калия, он схватил большую банку, в которой несколько лет назад обитали соленые огурцы, а сейчас находилась мутная жидкость, с очень сомнительной, мохнатой пенкой. Морщась, он сделал несколько больших глотков, постояв несколько секунд прислушиваясь к организму, он быстро побежал в туалет. Не знаю, была ли это заслуга чудодейственной жидкости или факт очистки желудка, но ему стало значительно лучше. "Кофе- две, три чашки. Черный, горький" вот наверное все что хотелось сейчас получить от жизни, даже наверное больше чем саму жизнь. Дома было пусто, после возвращения с тренировочного острова Антон решил не затавариватся ведь уже завтра рванет на луну. Его смена продлится пару недель, и вот потом он вдоволь наотдыхается, накушается, напьется кофе. Ему стало уже значительно лучше, правда голова еще гудела и отказывалась соображать. Главное ничего не забыть. Он достал список, писал он его в автобусе поэтому буквы получились очень корявые, Антону даже стало стыдно. Список гласил:

1. Позвонить маме.
2. Отдать Лехе деньги.
3. Помериться с Любой?
4. Купить книгу.
5. Попросить Тамару Ивановну поливать цветок.

Он обернулся на цветок, выгледил он удручающи. Весь подоконник был завален опавшими листиками, те, что все таки смогли удержаться пожелтели и скукожились. Антон задумчиво посмотрел на растение и вычеркнул пятый пункт из списка. "Ну что. вроде бы ничего не забыл", он повертел листок в руках. "Интересно, почему “Помериться с Любой” под знаком вопроса?", он напряг свою голову, от этого она заболела еще сильней. Голову надо было срочно чем-нибудь отвлечь, он открыл шкаф над мойкой, залез туда с головой. В шкафу было неуютно и пахло сыростью, покопавшись несколько минут в этом бардаке, он торжественно вытащил полупустой пакет с кофе. Кофе был бразильский, мелкого помола. Антон открыл пакет и засунул туда свой нос. Убедившись, что кофе очень старый и давно испортился, насыпал его в кофеварку и поставил на плиту. Через несколько минут чудесный напиток уже дымился в большой белой кружке с отколотой ручкой. Он поднес горячий напиток ко рту и зажмурился. В дверь позвонили. Антон от неожиданности вздрогнул и посадил большое кофейное пятно себе на майку.

- Японский городовой, - выругался он и поставил кружку на стол. - Кого там принесло в такую рань.

Дошoркав до двери, он открыл ее и тотчас же получил звучную оплеуху. Щека быстро покраснела и запульсировала. На пороге стоя хмурая Люба. Пункт номер четыре отпал сам собой, померится с Любой не получится.

- Ты скотина, - выпалила Люба и швырнула пакет в Антона.

Ловкостью Антон не отличался, пытаясь поймать пакет, он порвал его. Теперь вся лестничная клетка была завалена его вещами. Тут были его трусы, носки, зубная щетка и другая утварь, которую он оставил у Любы.

- Я не хочу больше тебя видеть, и не звони мне больше, - сказала Люба и пнула трусы ногой.

Антон растеряно смотрел на этот бардак и почему-то даже радовался, что мирится с Любочкой больше не надо. Не говоря ни слова, он собрал свои вещи, надо было отдать должное Любе, все было выстирано и выглажено, даже носки. Люба, так и не дождавшись ответа, зацокала своими каблуками вниз по лестнице. Антон посмотрел ей вслед, прижимая свои вещи к груди. Дома, бросив вещи на софу, он вернулся на кухню и, наконец, сделал глоток кофе. Поморщившись, он залпом допил его и, положив кружку в мойку, вернулся к столу, там, рядом с кофейным кружком от кружки лежал его список, он без сожаления вычеркнул четвертый пункт. Дел перед отъездом оставалось совсем мало.