Анонимный депозит

"То, что позади нас, и то, что впереди нас, -
лишь ничтожная малость по сравнению с тем,
что внутри нас"
Уолт Эмерсон

− Времени у вас нет. И вы это прекрасно знаете, − раздался влажный булькающий хрип. Обвисшие складки лица сложились в презрительную гримасу, − и ваше упрямство лишь отдаляет неизбежное.

Профессор посмотрел сквозь прозрачный купол зала. Над грязно-серой геометрией города возвышались опоры орбитального щита. От верхушки каждой опоры расходились ярко зеленые лучи. На некотором расстоянии от опор лучи ветвились, становясь при этом тоньше и тусклее. Ветвление делало лучи похожими на зеленую паутину.

Внезапно паутина над городом расцвела неистово-яркой вспышкой. Прозрачный композит купола отразил и частично поглотил лавину света. Причиной этого катаклизма был один из множества боевых спутников, выведенных на орбиту во время Противостояния. Он выработал ресурс и, падая, вошел в зону действия щита. Гигантский импульс зенитного лазера мгновенно испарил спутник вместе с его урановой начинкой. Та же судьба ждала любой крупный предмет, попавший в зону защиты. Мелкие обломки и пыль сгорали в зеленой паутине блуждающих зарядов.

Профессор проследил взглядом яркую волну, разбегающуюся по защитной паутине. Если бы щит не сработал, город превратился бы в несколько миллиардов тонн обломков, падающих с высоты сто двадцать километров. Посредник никак не отреагировал на произошедшее. Он продолжал сверлить взглядом переносицу профессора.

− Скажите мне, посредник, чего вам не хватает? Не вам лично, конечно. Администратору. С того момента, когда в связи с обострением Противостояния было принято решение использовать Mnemonet в качестве оружия, ваши возможности стали неограниченными. Теперь разум любого человека, вышедшего в сеть, в ваших руках. Вы можете использовать его знания и вычислительную мощь мозга в своих целях…

− Не прикидывайтесь идиотом, профессор. Пока анонимный депозит не нейтрализован, носители смогут сопротивляться действию квазипространства. Среди граждан Каэлестис носителей пока немного. Однако даже малейшая вероятность дестабилизации работы Системы неприемлема для Администратора. Наша с вами беседа, по большому счету, − чистая формальность. Есть всего два варианта развития событий.

Первый: вы добровольно передаете нам все ваши наработки по анонимному депозиту и становитесь полноправным гражданином Каэлестис. Корпорация отменит ваш подконтрольный статус, и вы сможете сами решить, как и на каком горизонте прожить остаток жизни. Более того, Корпорация поддержит вас, если вы решите продолжить научные изыскания. Разумеется, все результаты вашей деятельности станут достоянием Корпорации.

Второй вариант значительно проще в исполнении. Если у вас не хватит благоразумия подчиниться воле Администратора, то вы будете подключены к изолированному терминалу Mnemo с отрицательным информбалансом. И будете находиться там до тех пор, пока вся информация из вашего мозга не растворится в квазипространстве. А потом ваши опустевшие извилины будут использованы для выполнения какой-нибудь полезной для общества программы.

− Для корпорации? Вы хотели сказать полезной для корпорации?

− Понимайте как угодно. Суть от этого не меняется.

Голова профессора непроизвольно шевельнулась. Автоматика компенсационной капсулы сочла это движение потенциально опасным для сенсоров жизнеобеспечения. В объеме К-геля возникли струи, возвращающие голове и кабелям прежнее положение. Передняя стенка К-капсулы была прозрачной, как и у всех К-капсул, созданных во времена появления первых ксеноцефалов.

Посредник откинулся на спинку кресла.

− Чем же вы так взволнованы, профессор? Примите правильное решение, и у вас больше никогда не будет причин для волнения. В мои полномочия не входит давать обещания, но всё же я возьму на себя смелость пообещать. Если вы сумеете стать достаточно полезным… О нет! Не для корпорации. Для Системы. Если вы сумеете внести весомый вклад в стабильность работы Системы, то сможете рассчитывать на новое тело. Новое! Не на потрепанный полутруп из общественного хранилища, а на генерированный в одной из лучших лабораторий Евгеники хомоаналог с мозгом ксеноцефала. Конечно, я не утверждаю, что всё именно так и произойдет, но возможно я лично дам соответствующее распоряжение. Всё в конечном итоге зависит от вас. Подумайте. Вы сможете чувствовать по-настоящему. Не через сенсоры, а через органы чувств. Вы сможете по-настоящему ДВИГАТЬСЯ!

Посредник весь подался вперед, сминая широкую салфетку. Чашка с зеленым напитком, стилизованная под половинку земного шара, зарастила отверстие и откатилась к середине стола. На безопасном расстоянии она снова стала чашкой, но теперь уже в форме маленького черепа со спиленной верхушкой.

Мысленная команда профессора заставила капсулу подняться над столом и подлететь вплотную к куполу. Теперь посредник не мог видеть тело профессора. К столу была обращена непрозрачная задняя часть яйцевидной К-капсулы.

Профессор заговорил, глядя на город. Генератор голоса перешел на бархатный баритон с легким эффектом эхо.

− Задолго до эпохи Вознесения Каэлестис на Поверхности жил один архицефал. Он, как и все люди в ту пору, носил персональное имя без цифрового префикса. Его звали Ли Эр, но потомки стали называть его Лао-Цзы. Ему принадлежит замечательное изречение: «Покой – главное в движении».

Брови посредника медленно поползли вверх.

− Уж не призываете ли вы меня прислушаться к мнению архицефала? Пусть даже и обладавшего двумя персональными именами?

Посредник отбросил крохотный шарик, в который превратилась салфетка.

− Нет, не призываю, − в искусственном голосе профессора появились грустные нотки. − При всем уважении к интеллектуальной мощи Администратора, я вынужден упрекнуть вас в слишком линейном понимании ситуации. Я не мог не предусмотреть такой вариант развития событий. И первое, что я сделал – создал в своём подсознании несколько автономных алгоритмов. Пока все этажи моей психики работают нормально, эти алгоритмы бездействуют. Но как только информбаланс нарушится, они активируются, и в моей голове произойдет необратимый комбинаторный взрыв. Расшифровав данные моей памяти, вы получите множество копий биоритмов моего бренного тела.

И ничего более.

Вы только что сказали мне, что времени у меня нет. Вы не правы. Времени нет у вас. Ну а в моем распоряжении целая вечность. У меня есть основания полагать, что биологическая смерть не есть окончание существования личности человека.

Профессор помолчал, ожидая реакции посредника. Брошенная салфетка превратилась в каплю, растеклась тонкой пленкой и слилась с полом. Посредник продолжал молчать, и профессор снова заговорил.

− Кроме того, ваше представление об анонимном депозите в корне ошибочно. Было время, когда я, также как вы сейчас, считал анонимный депозит кластером генов, принадлежащим одной генетической линии. И я действительно находил в генотипах некоторых людей такие кластеры. Их информационная плотность поразительно велика. Человек, у которого эти гены активируются, приобретет новые необычайные способности. В том числе способность выдерживать натиск квазипространства. Это было слишком похоже на целенаправленное вмешательство в эволюционный процесс. И я дал новой генной структуре название депозит. А анонимным он стал потому, что мне было неясно, кто же мог выполнить столь сложную генетическую операцию, причем до появления соответствующих технологий. Чтобы найти ответ на этот вопрос мне понадобилось одиннадцать лет исследований.

− И каков же ответ? – посредник не мигая смотрел на висящую в метре над полом К-капсулу.

− Ответ для вас неутешителен. Анонимный депозит – результат естественных процессов. Запуск кольцевых ускорителей в момент Вознесения Каэлестис изменил не только структуру гравитационного поля планеты. Высвобождение чудовищной энергии сделало возможным подъем в небо огромного города, но это не главное. Изменились многие базовые физические константы нашего мира. И многие классические законы, в том числе законы вероятности, перестали выполняться. На макроуровне это не скоро станет заметно. Но появление нового вида – Homo neocerebrum – одно из последствий Вознесения. Представителей Homo neocerebrum стали не совсем справедливо называть ксеноцефалами. Ведь новая структура мозга и почти полная редукция всех систем органов кроме нервной – не результат воздействия чужой воли, а закономерное приспособление к обитанию в техносфере. И поэтому все ксеноцефалы, в том числе и ваш покорный слуга, вынуждены пользоваться компенсационными капсулами.

− Какое отношение это имеет к депозиту?

− Прямое. Это явления одного порядка. Носителей депозита можно считать новым видом людей. Если раньше на видообразование уходили миллионы лет, то теперь достаточно нескольких поколений. Носители способны выжить где угодно. На любом горизонте Каэлестис. И даже в квазипространстве. И полностью подчинить их психику своим целям вам никогда не удастся.

− Браво, профессор! – посредник похлопал в ладоши, − вы прочитали замечательную лекцию. И при этом умудрились не сказать совершенно ничего действительно важного. Администратору плевать, откуда взялся депозит. Важно знать, как остановить его распространение.

− Никак. Это невозможно. Для этого вам придется уничтожить всех архицефалов. Ибо потомки каждого из них могут стать носителями депозита.

Профессор почувствовал, как его К-капсула качнулась, хотя он не давал никаких команд автоматике. Включив систему заднего обзора, он увидел, как правая рука посредника поднимается над столом, а пальцы сжимаются в кулак.

− Из всего сказанного вами я могу сделать только один вывод: вы отказываетесь от добровольного сотрудничества.

− Понимайте как угодно, − профессор грустно рассмеялся, − Суть от этого действительно не меняется.

Пальцы посредника окончательно сжались в кулак. Капсула рывком подлетела к столу. Профессор понял, что в руку посредника встроен миниатюрный генератор гравитационного поля.

− Теперь мне понятно, почему вы явились на встречу один, без функционеров службы безопасности. Я даже подумал в начале разговора: уж не собираетесь ли вы утащить меня в лабораторию под мышкой?

− Не время шутить, профессор. Вы правы только в одном – мы действительно направляемся в лабораторию.