Графоманство(?)

Боже мой, завтра мне стукнет двадцать зим, я уже старик по здешним меркам, а единственное, что я хорошо умею делать – это быстро бегать, да умело прятаться. Даже воровать сносно не умею, правда знаю человека, могущего научить меня этому ремеслу, но хочется более солидного дела. Хочется чего-нибудь благородного, причинять людям добро, вносить свет и правду в их дома… Людей, совершающих такие поступки в промышленных масштабах, люди называют героями. О них сочиняют легенды, поют песни, их приводят в пример маленьким детям. Им рады везде, в любом доме героя с радостью примут и обогреют.
От раздумий меня отвлёк скрип открывающейся двери. Причём её открыли не так, как это делают нормальные люди – за дверную ручку, а пинком. Зря, ох как зря, хозяин трактира этого не любит , да вот он, Нолан, немолодой уже, но по-прежнему властный уважаемый мужчина вышел из-за буфетной стойки, нахмурившись. Что-то сейчас будет.
В дверном проёме показалась высокая массивная фигура, почти неразличимая в темноте ночи. Фигура сделала шаг вперёд и, не рассчитав свои габариты, стукнулась лбом о притолоку. Буркнув что-то раздражённое, фигура вошла в освещённую десятками свечей теплоту таверны. Теперь фигуру можно было отлично рассмотреть.
Её оказался человек лет сорока, мускулистый и широкоплечий, даже чересчур мускулистый и широкоплечий. Незнакомца всего окутывал старый, некогда зелёный, а теперь превратившийся в мутно-серую хламиду плащ. Ноги путника были обуты в высокие стоптанные сапоги. Из-за капюшона не видно было лица, лишь сверкали серые глаза.
Человек пошевелился, раздался тихий звон, выдававший скрытые под плащом доспехи, и откинул капюшон. У меня появилось ощущение, будто он и открыл лица, до того оно было невыразительно, словно кирпич. Такое же коричневое, прямоугольное и застывшее.
Вдруг кирпич скривился и сказал:
-Добрый вечер честной компании. Надеюсь, в этой почтенной обители усталому путнику поднесут бокал прохладного пива и предоставят ночлег.
Из всей этой тирады опешивший Нолан уловил только слово «пива» т тотчас исполнил желание путника.
Тот сев за боковой столик с удовольствием потягивал пенную жидкость янтарного цвета и раздавал приказы немногочисленным трактирным слугам:
-Отдельную комнату? Пожалуй… А сколько? Сколько?! Со скидкой, тогда хорошо… Да, конечно, поклажу в комнату, да. И коня моего, коня расседлать, напоить, накормить, как следует. Гнедой, гнедой…
Разговоры в зале стихли и все украдкой посматривали на путника. Мне было тоже интересно, кто он, откуда.
Как только слуги разбежались по поручениям, к опустевшему столику незнакомца подошёл завсегдатай таверны, Эндрю, маленький, кругленький человечек в круглых же очках, и спросил:
-Милостивый государь, позвольте спросить, как Вас звать-величать? И что привело Вас сюда?
Путник, оторвавшись от кружки, недовольно ответил:
-Господин, зовут меня Теодор, сюда привело меня неотложное дело. А теперь прошу Вас оставить меня в покое.
Эндрю остался недоволен ответом незнакомца. Сложив пухлые руки на круглом, пивном животике, он задорно улыбнулся и сказал:
-От меня Вы так просто не избавитесь. У нас есть давняя традиция. Суть её в следующем: всякий приезжий должен рассказать нам о том, что привело его сюда. Я получившуюся историю всенепременно запишу. Милостивый государь, Вы даже не представляете себе сколько подобных историй я собрал за годы существования этой традиции.
Я тоже проходил этот своеобразный «обряд причащения». В то время я был совсем молод и не мог поведать ничего интересного, но в последствии я слышал множество презабавнейших историй. Сейчас я с нетерпением ожидал решения незнакомца.
Путник криво усмехнулся:
-Хорошо, я расскажу вам о себе, но только в том случае, если отблагодарите меня бочонком пива, лучшего, чем эта бурда. – сказал он, подняв свою кружку.
Эндрю заказал «Хмельную пчелу», лучший сорт пива в таверне, достал потрёпанную тетрадь, пучок гусиных перьев и, поставив на стол незнакомца чернильницу, приготовился слушать.
-Как я уже говорил имя моё – Теодор, а родина находится далеко от сюда, в Гвинезийской долине, напрягая свои скудные знания географии, я представил карту: Изенрат, город где сейчас нахожусь, бескрайние густонаселённые Малийской равнины вокруг него, Реутские горы на севере, отделяющие равнину то ли от пустыни, то ли от болот, не помню. Но помню, что за этими пустыней-болотом как раз и находится Гвинезийская долина. Далековато,- вы, вероятно, осведомлены, что эта долина родина не только моя, но и знаменитого мага, чародея и заклинателя Розиана. Розиан этот живёт неподалёку от моей родной деревушки. И вот однажды собрались волшебники всех мастей вместе в башне Розиана и стали спорить, кто из них самый могущественный. Долго спорили, даже дуэли магические устраивали, и по-всему выходило, что Розиан - самый сильный. – допивая вторую кружку, продолжал свой рассказ путник, - Тут один из магов (довольно слабенький, хочется заметить) раздражённо воскликнул : «Господа, да как же величайшим из нас может быть колдун по имени Рози!». Разозлённые, уставшие от бесплотных споров маги так засмеялись, что целая воронья стая в ужасе покинула насиженные на крыше места и долго не возвращалась обратно. – с этими словами путник замолк, задумчиво вертя в руках одно из перьев Эндрю. Лишь нечаянно сломав перо, он очнулся и стал снимать свой плащ. Под ним, оказалось, скрывались великолепные доспехи: перчатки из кожи, покрытые металлическими бляхами, продолжались до локтя, где начиналась холодно мерцавшая в свете свечей, кираса. Не кирасе была изображена голова золотого дракона, угрожающе оскалившего зубы, как будто в улыбке. На поясе путника было двоен ножен: одни с орнаментом из дракончиков для даги, другие, уже потертые от частого использования, для полуторного меча.
Какая красота! Мне ни за что в жизни не скопить на такие. Странно – всё это великолепие скрыто под выцветшим плащом. Как он связан с этими магами?
Пока я разглядывал доспехи, незнакомец достал трубку из заплечного мешка и теперь с наслаждением курил, выпуская квадратные колечки сизого дыма.
- На чём я остановился… ах, да! Так вот, Розиан от насмешек просто взбесился и прогнал всех магов из своей башни. Я же, ничего не ведав о случившемся, направлялся к Розиануза помощью. В моей деревне случилась небывалая засуха, и сельчане отправили меня к магу с просьбою вызвать дождь. К несчастью по дороге к башне я повстречал всё ещё весёлых магов. Расспросив меня о цели визита, весельчаки посоветовали мне обратится к магу по имени «Рози», будто бы это сразу расположит его ко мне и он всенепременно исполнит мою просьбу. Естественно Розиан рассвирепел, услышав: «О могущественный и благороднейший из смертных великий маг и волшебник Рози». После такого приветствия он не только выгнал меня из башни, - воин горько вздохнул,- но и наложил на меня заклятие: изменил мою судьбу, И я вместо мирного землепашца стал героем. – я затаив дыхание слушал путника,- Я обречён всю оставшуюся жизнь скитаться по свету, совершая благородные поступки, покуда в странствиях мне не встретится человек , который согласится принять на себя это заклятие. – воин с грустью оглядел собравшихся, - Дома-то у меня жена, детишки малые, да и вообще надоело по миру болтаться…

Уже глубокая ночь, за окном идёт бесконечный дождь, а я ворочаюсь в постели, всё не могу заснуть – клопы устроили пиршество. Завтра отправлюсь на поиски того человека, надеюсь, за умеренную плату он меня обучит.
Во сне я видел золотого дракона.