Кото-макси-2016: Дерзок и пушист

Комплекс Неполноценности

Я снова раскурил трубку и бросил тревожный взгляд на небольшой томик. Тиснёные золотые буквы гласили: «Собрание стихотворений».

– Сэр Зондер, – засуетился дворецкий, – туда нельзя без тёплой одежды! Говорят, зимы у них такие, что шерсть в сосульки превращается!

Слова Форца имели смысл. Я принял поданную серую лапку и спрыгнул.

Портал был готов. Он гудел и трещал за моей спиной, пока я погружался в шубу с плотным искусственным мехом. Да-да, именно искусственным. С тех пор, как человечество потерпело поражение в межвидовой войне, мы построили новый мир, где нет места бесполезной жестокости.

– Форц… Форц, отпусти рукав.

– Простите. Путешествие в недра этой страны опасно. Я волнуюсь, как бы чего…

– Ничего страшного не случится. Я всего лишь надеру уши одному поэту и вернусь. – Спешно застегнулся, выпрыгнул на платформу «Мяу-Керри» и вдавил синюю кнопку. – Помни, Форц, как только замигает лампочка, вытаскивай меня оттуда.

– Да, сэр.

Передо мной образовалась разноцветная круговерть. Она пузырилась, шипела, словно масло на сковородке, и я – межвременной и межпространственный посол Зондер Шу – уверенно двинулся навстречу неизвестности.

Из форточки доносился запах жареной рыбы. Похрустев снежком, я понял, что это путешествие окажется не таким уж лёгким. Не то чтобы мне не понравилось государство, которое некогда величали Россией-матушкой, но северная столица встретила не слишком радушно – хлёстким ветром и бодрым морозцем. Даже густая шерсть не могла спасти от пронизывающего ночного холода.

Мысленно поблагодарив дворецкого за проявленную заботу, я двинулся к дому поэта. Ночные улицы Санкт-Петербурга пустовали, и мне это было на лапу: мало ли, что могли подумать прохожие при виде рыжего кота в шубе и с трубкой в зубах. Время от времени часы с GPS-навигатором пищали, предупреждая о поворотах, и я знал, что скоро выйду на Пантелеймоновскую улицу.

Отношение людей к животным всегда удручало, но в России ситуация усугублялась бесчувственными писаками, которые прививали ложные ценности. Кое-где на снегу темнели обрывки газет с горками сухарей. Что ж, в некоторых сердцах ещё жило сострадание.

Миновав дворик и ступеньки, я оказался у одной из приоткрытых дверей.

– Ай-яй-яй, Александр Сергеевич, – не смог сдержать довольное мурлыканье. – Входные двери нараспашку. Нельзя же так. А вдруг… – углядел чайный сервиз, – …воры.

В мягком кресле с изогнутыми подлокотниками сидел тот самый человек, на чьих стихах выросло не одно поколение. Пушкин поднёс к глазам лист бумаги и сразу же отбросил.

– Нет, всё не то.

Вот он – подходящий момент, чтобы войти в игру:

– Могу ли я вам помочь?

Застывший в позе философа поэт отвёл руку, побелел и широко раскрыл глаза.

– Кот?

– Не просто кот. Разрешите представиться, – изогнулся я в поклоне, – посол Зондер Шу. Прямиком из будущего.

– Чудно, – странно отреагировал Пушкин. – Вчерашний день, насквозь пропитанный вином, даёт о себе знать. С чем пожаловало, дорогое видение?

– Помилуйте, я не последствие пьянства, и прошу не оскорблять!

Он зыркнул хмуро, с недоверием.

– Посол, говорите?

– Так.

– Из будущего?

– Верно.

– Насколько же мрачное это будущее, что вытолкнуло вас в мой дом?

– Ах, дорогой Александр Сергеевич. – Я снял шубу, бесцеремонно развалился в кресле напротив и раскурил трубку. – Если бы вы знали, какие последствия влекут работы прошлого. Никогда не задумывались, что созданный вами образ кота побудит людей к жестокости?

– Исключено!

– Ну, вы просто вынуждаете продекламировать отрывок.

Я встал на задние лапы, напрочь игнорируя удивление поэта, закрыл глаза и начал:

У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…

Снова вдохнул табачный дым и сел в кресло.

– Не вижу в своих стихах жестокости или того, что могло бы её повлечь.

– Так вы думаете, это нормально? Кот позорно прикован цепью к дереву, денно и нощно ходит вокруг и… Что он там у вас делает? Песни заводит и сказки говорит? Цирк! – В этот момент у меня определённо задёргался глаз, и я продолжил спокойнее: – Александр Сергеевич, я премного благодарен за то, что сделали кота учёным. Мне нравятся ваши стихотворения: читаю с большим удовольствием. Но это же, простите, какая-то дичь!

– Мой дорогой посол, кладя руку на сердце, – и тут же произвёл этот жест, – уверяю, что речь о персонаже из русских сказок.

– Кот Баюн. Да, я знаком с этим образом. Но то, что для нас с вами отсылка, некоторые люди восприняли буквально. Сначала появились ошейники и поводки для котов, а затем свободолюбивых животных начали сажать на цепь. Дворовой? На цепь! Дерёт обои? На цепь!

Пушкин грустно улыбнулся. Не ожидал.

– А хуже всего межвидовая война, – перешёл я к главному. – Нет, коты не прочь править миром. Для этого у нас есть все данные: острый ум, находчивость и стремление к власти. Но мы всеми лапами за то, чтобы исправить ошибки прошлого. Поэтому я здесь: сглаживаю углы конфликта.

– Боюсь спросить, – закусил поэт краешек гусиного пера. – Что там, в будущем, произошло с людьми?

Я покачал головой:

– Не смогли смириться с поражением, до последнего ни во что не ставили других.

Нас с поэтом разделяли века и миллионы километров, но даже так я увидел в его глазах понимание. Пушкин знал, на что способны люди, какой образ жизни они привыкли вести.

– И вы думаете, проблема только в стихах?

– Что вы, помилуйте! Не только поэзия, но художественные образы – одна из составляющих. Они, знаете, порождают стереотипы – бич нашего времени.

Пушкин взглянул на исписанный лист бумаги. Как любому творцу, ему было сложно отказаться от творения.

– Пусть так, – произнёс он долгожданные слова. – Но как это исправить? Поэма давным-давно вышла в свет, и стереть эти строки из памяти людей невозможно.

– Не переживайте, мой дорогой друг. Или вы забыли? Я же прибыл к вам из будущего. Что помешает мне выбрать момент написания и вмешаться? Да, я мог бы сразу так поступить. Но, уважаемый Александр Сергеевич, вы были очень молоды и не смогли бы меня услышать. – Спрыгнул с кресла и протянул Пушкину пустой лист. – Поэтому я прошу нынешнего вас составить письменную просьбу, адресованную вам из прошлого.

– А получится?

– Несомненно! Ваш почерк станет неоспоримым доказательством. Ну а моё умение убеждать… С ним вы уже знакомы.

За чашечкой горячего чая, – а после и медового вина, – мы ещё долго беседовали со светилом русской поэзии. Я хотел больше узнать о человеке, чьи работы внушали восторженный трепет. Сам же Александр Сергеевич интересовался далёким будущим, задавал разные вопросы и старался понять, какие же они – представители кошачьих.

Как только первые лучи солнца коснулись дощатого пола, я покинул жилище Пушкина и после долго гадал, зачем же поэт дал мне не один, а два свёртка. Сначала подумал, что это из-за неиссякаемого красноречия, но позже, будучи уже в своём особняке, понял.

Картины на потолке спальни свернулись в кривую композицию. Они двигались и вращались, заставляли отводить взгляд.

– Сэр, принести ещё воды?

– Ах, Форц, – простонал я, – количество жидкости в моём организме ничего не изменит. Последняя чашка оказалась лишней.

– Чашка, сэр?..

Я махнул лапой, даже не пытаясь объясняться. Мне было плохо, и только страждущие души ада могли понять, насколько. Два путешествия в Российскую империю – это слишком даже для меня – видавшего виды, а любовь русских поэтов к вину не ограничивалась возрастом.

– Знаешь, Форц, я даже речь подготовил на случай, если не удастся уговорить Пушкина по-хорошему. Но я рад, что всё сложилось иначе. – Второй свёрток легко раскрылся. – Он любезно предоставил мне копию стихов из послания молодому Пушкину. Ты ведь не читал ещё? Поэма заиграла новыми красками. Вот, послушай:

У лукоморья дуб зелёный;
Притихли травы и листва;
Лишь днём и ночью кот учёный
Вещает мудрые слова;
Жар солнца в воды те уходит;
Волна рябится и шумит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит…

– Поистине красивые стихи, сэр.

– Верно, – согласился я и тяжело вздохнул. – Жаль только, что мои действия почти не отразились на нашем мире. Ну хоть от ушедшей моды на поводки и цепи удалось избавиться, если верить старым газетам.

– К сожалению, сэр, я не припоминаю такого.

Мой бедный дворецкий. Разумеется, для Форца ничего не изменилось. И только я, – кот, в памяти которого запечатлелось путешествие, – знал, что произошло на самом деле. Я стал всё чаще задаваться вопросом: какой мир меня встретит, если межвидового конфликта удастся избежать? Сегодня это другие стихи классика, а завтра? И зачем лезть в прошлое, если мы даже не знаем, к чему это приведёт? У каждого из нас была причина. Фото моей причины пылилось в одном из ящиков резного комода.

– Как там Кристиан? – посерьёзнел я.

– Привыкает.

– К чему? К жизни музейного экспоната? – Злоба вновь подкатывала к горлу. – Хотя выбор у него невелик.

– Сэр…

– Ничего. Он жив, и это главное. Что же касается меня… – Превозмогая тошноту и сильную головную боль, я передвинулся на край кровати. – Сегодня запланировано путешествие. На этот раз в США.

– Вы уверены? В таком состоянии…

– Чашка чая и мятное варенье быстро вернут меня к жизни. Подготовь «Мяу-Керри», Форц. Отправление состоится в назначенный срок. На сей раз мой путь лежит в логово более зубастых хищников.

Из-за стены доносилось рычание. Я отряхнулся, поправил галстук и двинулся навстречу неизвестности. Слышались команды оператора, который был явно недоволен расположением крупного зверя: то свет неправильно падает, то голова не вписывается в подготовленное обрамление.

«Потерпи, друг. Скоро им будет не до тебя».

План был почти идеален. Я знал, что не смогу убедить Уильяма и Джозефа, так как это дело всей их жизни. Лишь небольшой, но весомый аргумент в моём кейсе мог изменить ситуацию. Я прошёл в соседнее помещение и поставил чемоданчик на бетонный пол.

– Кто здесь? – обернулся Джозеф и начал старательно выискивать побеспокоившего их незнакомца.

– Ищите ниже, господа. Я не слишком высок, но и не так уж незаметен.

– Быть того не может, – пролепетал Ханна и бухнулся на табурет. – Говорящий кот!

– Странно такое слышать от вас, господин Уильям, – создателя многочисленных телевизионных хитов. Впрочем, ваше блистательное восхождение ещё впереди.

– О чём он говорит, Джозеф? Это розыгрыш?

– Да-а-а, – раздосадовано протянул я. – Для одних – похмельный бред, для других – чья-то шалость. Спешу разочаровать: я ни то, ни другое. – Ещё раз поправил галстук и поклонился. – Разрешите представиться – межвременной и межпространственный посол Зондер Шу, борец за справедливость и права животных.

– Что за чудное создание, Уильям? – повеселел Барбера. – Кто его привёл в нашу студию? – Он подошёл ко мне и слегка потыкал пальцем в бок. – Какой мягкий! Уил, подойди, потрогай его изумительную шёрстку.

Ханна присоединился к Джозефу и провёл ладонью от головы до кончика хвоста.

– И правда. Невероятно мягкий!

– Господа, я по… Я попрошу!

При всей нелюбви к примитивным животным инстинктам, мне пришлось зашипеть. Только так удалось угомонить мультипликаторов.

– Присаживайтесь, джентльмены. Наша первая встреча прошла не так, как я планировал. Давайте попробуем сначала. Я посол Зондер Шу. Прибыл в прошлое, чтобы исправить будущее, где люди растеряли былое влияние. Как бы странно это сейчас ни звучало, но в моём мире всё принадлежит котам.

– Предположим, что это не розыгрыш! – намеренно громко произнёс Уильям Ханна. – И вы действительно посол, направленный сюда этой вашей… кошачьей цивилизацией, если позволите. Что именно вас не устраивает? Люди веками стремились к мировому господству.

– Верно, – подхватил товарища Джозеф Барбера. – Чувствуется подвох.

– Джентльмены, – вклинился я, не желая слушать этот бред, – ну мы же с вами взрослые создания. Вы должны понимать, что власть перешла к нам не просто так. Мир содрогнулся от залпов войны и был почти сожжён. Никто не заинтересован в кровопролитии.

– И что вы забыли в нашем времени? – насмешливо спросил Уильям.

– Изменяю историю. А чему вы удивляетесь? Я здесь, чтобы отговорить вас от выпуска эпизода под названием «Кот получает пинка». Мультсериал «Том и Джерри» очень негативно скажется на отношении людей к котам. Один из главных героев изображён глупым, ленивым и неуклюжим, что не соответствует действительности.

– Но Metro-Goldwyn-Mayer…

– Отдельная тема. Я слышал львиный рык. Эти заставки медиакомпании – настоящая пощёчина кошачьим.

– Постойте. Мы не имеем никакого отношения к заставке, – парировал Джозеф. – Но касательно эпизода… Что, если мы откажемся? Вы просите о невозможном. На кону наша карьера.

– Тогда я сорву выпуск.

Уильям Ханна хитро сощурился. Конечно, эти двое могли лишь гадать, какой успех им подарит проект, но моё появление расставило все точки над i.

– Знаете, господин Зондер, – начал Ханна, потирая руки, – мне кажется, вы совершаете ошибку. Почему именно наши идеи? Да и нет никаких оснований вам верить. Посол из будущего? Даже самые креативные сценаристы Metro-Goldwyn-Mayer не способны на такие выдумки. Уж не знаю, чего начитался человек, всё это затеявший, но сейчас вы представляете угрозу нашим интересам.

Мои подозрения оправдались. Я не стал мешкать и распинаться в новой волне объяснений. Слова Уильяма и молчаливое согласие Джозефа стали сигналом к началу действий. Я щёлкнул замками кейса и извлёк уничтожитель, который напоминал скорее игрушечный пистолет, чем реальное оружие.

– Охрана! – кричал Барбера. – Задержите рыжего кота!

Он схватил рисунки и металлические коробки с киноплёнкой, в то время как Уильям преградил дорогу.

– Не делайте глупостей! Скажите, чья это шутка, и мы обо всём забудем.

Джозеф пытался скрыться из виду, и я не собирался любезно беседовать с Ханной. Одним взмахом лапы рассёк его штанину, проскочил и бросился вслед за Барберой. Похоже, у него в руках был тот самый пилотный эпизод.

– Постойте, Джозеф! Я знаю, вы гораздо смышлёнее напарника! Давайте поговорим!

Я резко остановился перед новой преградой – тремя охранниками.

– Не хочется портить ваши костюмы, джентльмены, но вы не оставляете мне выбора.

Кнопка мягко вошла в пластиковый корпус уничтожителя, и он издал характерный писк. Медлить нельзя. Я быстро повернул колёсико для смены режима. «Игрушка», которую никто не воспринял всерьёз, снова пискнула и выстрелила фиолетовым потоком, похожим на дым. Люди инстинктивно закрыли лица руками, но через мгновение поняли, что живы и невредимы, исчезла только их одежда.

– Какая досада, – не смог сдержать лукавую улыбку, проносясь мимо. – Не в исподнем же за рыжим кошаком бегать, верно? Чао, ребята!

Джозеф не мог уйти далеко. Всего одно недостроенное помещение, потом повернуть за угол и…

Лев смотрел на меня глазами, полными грусти. Царь зверей пал ниц перед человеческим тщеславием. О, Великие Коты, дайте мне сил не сменить режим оружия на летальный!

Оператор давно смылся. Я быстро прицелился и одним выстрелом уничтожил камеру с плёнкой, на которой, видимо, были пробные заставки.

– Прости друг, не могу тебя выпустить. Ты не выживешь в каменных джунглях.

– Вот он! За ним! – послышались голоса охранников.

– Но обещаю, что после этого им будет точно не до тебя. Держись!

Большая часть студии была не достроена, а пиджак Джозефа предательски выглядывал из-за стены: беглец затаился на нижнем пролёте лесов. Преследователи дышали в спину. Делать нечего. Я поставил оружие на предохранитель и взял в зубы. Пару раз чертыхнувшись из-за мешающего галстука, принял более привычную для кота позу и на всех четырёх помчался к Барбере.

– Вовеф! – только и смог выдавить нечто неразборчивое. – Я уве иу к йейе!

Кусочек серого пиджака моментально скрылся за стеной. Мультипликатор пошёл ва-банк, только вот он позабыл, что высота – кошачья стихия.

Полуголые охранники остались позади. Переход на четыре лапы дал ощутимое преимущество в скорости, а деревянные леса… Что может быть устойчивее для острых коготков? Я быстро преодолел нижние пролёты, но Джозеф успел забраться ещё выше.

«Чёрт, если он разобьётся, буду вынужден вернуться на день раньше и переиграть сценарий!»

Меньше всего мне хотелось провалить миссию из-за чьей-то неосмотрительности.

– Вовеф! – Я снова встал на две лапы и достал изо рта уничтожитель. – Джозеф, не делайте того, о чём мы оба сильно пожалеем!

– Вы не понимаете! – донеслось сверху. – Этот эпизод – наше всё! Мы так долго работали над ним.

– Верю! И ваши работы действительно станут шедеврами, любимыми мультсериалами миллионов. Но послушайте! – Тихонечко поднялся выше. – Я видел будущее, и знаю, насколько образы глупых, никчёмных котов опасны.

– С дороги! – кричал Уильям внизу. – Бесполезная охрана…

– Это лишь мультипликация, – настаивал Джозеф.

Последний пролёт и наконец я оказался лицом к лицу с известным аниматором.

– Говорите это не мне, господин Барбера, а тем людям, которые выбрасывают моих сородичей в мусорные баки, обращаются как с вещами, думают, что мы ничего не чувствуем и не понимаем. Да, межвидовая война расставила всё на свои места… – Что-то больно защемило в груди. – Но я потерял хозяина… Все мы лишились дорогих нам людей, и это не пустые слова, Джозеф.

Клянусь, если бы мы умели плакать, в этот момент из моих глаз точно покатились бы слёзы.

Кто-то сзади похлопал меня по спине. Уильям.

– Простите нас, уважаемый Зондер Шу. Мы не знали, что это так…

– Важно для нас? Каждый кот, каким бы гордым он ни был, привязывается к своему человеку. Животным не чужды чувства. Но мы так и не сумели донести эту мысль тогда – на пороге войны.

– Что будем делать, Уил?

Ханна загадочно кивнул.

– Только сперва у меня есть к вам один вопрос, посол. Наши с Джозефом проекты действительно будут обречены на успех? Даже без «Тома и Джерри»?

– Ваш дуэт станет лучшим в сфере мультипликации, уж поверьте, – разоткровенничался я.

Джозеф Бербера и Уильям Ханна любезно отдали мне коробки с плёнкой и зарисовки. При виде последних я даже пожалел, что именно мне предстоит выполнить эту работу. Созданные уверенной рукой, они так и просились на экраны телевизоров. Но будущее было значительно ближе, чем кто-либо мог представить.

Я снял оружие с предохранителя, прицелился и нажал на кнопку.

Что-то запищало у правого уха, а тяжёлые шаги непрошеного гостя окончательно разбудили.

– Сэр… Постойте… Сэр!

Я ничего не мог разобрать спросонья, но даже так был благодарен Форцу за старания.

– А, Зондер! Ты знаешь, который час?

– Сэр, – замаячила за тучной фигурой усатая мордочка дворецкого. – Простите, я пытался остановить господина министра, но он…

– Но мне не нужны лишние уши, Форц, – пробасила фигура. – Исчезни!

– С вашего позволения.

Ли Жонг повалился на табуретку так, что та лишь жалобно скрипнула.

– Два часа ночи, – пробормотал я, стараясь разлепить веки. – Чем могу быть полезен в эту чудную минуту?

Огромный сиамец уставился на меня хитрющими глазами, которые требовали тут же вскочить на лапы и выразить почтение. Ох, как эти породистые лежебоки любили кичиться своим положением.

– Не совсем верные вопросы задаешь, дорогой Зондер Шу. А пожаловал я вот с каким делом. Твой человек был уличён в драке с другим представителем братьев наших больших. Уж не знаю, сколько ещё уведомлений надо отправить на твои часы, чтобы ты отреагировал.

– Кристиан? Он ангел, а не ребёнок. Это не в его стиле, – заключил я и перевернулся на другой бок. – Доброй ночи, министр. Поговорим утром.

– Что ж, Зондер, полагаю, тебе будет также неинтересно знать, сколько колотых ранений нанёс Кристиану другой экспонат.

Будто холодной водой окатили.

«Кристиан… ранен?»

Я вскочил с кровати и спешно набросил на себя первую попавшуюся куртку. Перед глазами всё плыло – то ли от прерванного сна, то ли от потрясения. Мой Кристиан… Я был нужен ему. Даже не мог услышать писк наручных часов. Дурья башка!

– Торопись.

– Спасибо за информацию, министр. – Ватные ноги вынесли меня в холл. – Форц! Вызови такси!

– Зачем такси? – непонимающе уставился Ли Жонг. – Просто возьми своё авто.

– Моё… что?

– Автомобиль, который стоит в гараже. Ну, красный. Он быстрее других.

– Других?

– Да что с тобой такое, Зондер?

Очередное последствие вчерашних действий никак не хотело укладываться в голове.

– Ли Жонг, поедешь со мной?

– Но…

– Вчера я снова копался в прошлом. Если это как-то повлияло на расположение объектов…

– Я обещал жене, что скоро…

– Прошу тебя! Форц должен присматривать за особняком.

Сиамец ещё некоторое время поупрямился, но после сдался:

– Ладно. Только ведешь ты.

В гараже, которого раньше не было, действительно оказалось несколько спортивных электромобилей. Я доверился словам Ли Жонга и запрыгнул в красный.

Всё было не по-настоящему, точно во сне. Никогда не думал, что в музее может случиться нечто подобное. Я специально распределил Кристиана в выставочный зал, чтобы оградить от подобных эксцессов. Что может быть безопаснее роли музейного экспоната? Животные просто приходили и смотрели на последних людей. Я кровью и потом выбивал это место для мальчика. Кто мог предугадать такой исход?

Испуганная стая ворон сорвалась с дороги и тяжело взмыла навстречу луне. Не покидали тревожные мысли.

«Обещаю, я найду первопричину! Только живи».

Машина превзошла все ожидания: через несколько минут мы были у центральной клиники. Не попрощавшись с Ли Жонгом, я выпорхнул и помчался ко входу. Голос медсестры сорвался на крик, который быстро стихал за спиной. Плевать на формальности, регистрацию и прочую чепуху. На всё плевать!

Я ориентировался по запаху. Ни стерильность, ни вонь лекарств не могли перебить запах моего хозяина.

«Где-то рядом. Совсем близко. Эта дверь!»

Белый свет ударил в глаза.

– Кристиан!

Он не ответил. Я машинально взглянул на экран: пульс в норме.

Светлое личико было изуродовано царапинами и кислородной маской. Побитый, отовсюду торчат какие-то трубки.

– Мой бедный хозяин.

Я сел рядом с ним. Медсестра заглянула лишь раз, но, видимо, решила не беспокоить заполнением бумажек.

– Если бы я знал… – Моя мягкая лапка коснулась его тёплой руки. – Не смог спасти твоих родителей. А теперь вот… – К горлу подступил ком. – Не прощу себе… Ты единственный, кто у меня остался. Ну и Форц, конечно, но это другое.

На миг показалось, что уголки его губ слегка дернулись.

– Я всё ещё возвращаюсь в прошлое, пытаюсь найти ту ниточку, которая повлекла за собой войну. Разумеется, это моя работа, но больше всего на свете я хочу, чтобы у нас всё было хорошо. Как когда-то. Помнишь? Ты, я, Форц, родители… Наш дом с вечнозелёным газоном. Мне этого так сильно не хватает.

– Зондер, – вмешался чей-то голос.

Я обернулся. На меня смотрел шотландский вислоухий белого окраса.

– Детектив Вестон? Что вы здесь делаете? Как вы…

Кот лишь указал на запястье. Точно. Он определил моё местонахождение по часам.

– Дело неотложное. В бюро выдвинули версию о возможной первопричине. Всё указывает на одного человека.

Я вскочил с места:

– Кто он?!

– Учёный. Более точную информацию предоставлю по дороге. Вы готовы?

– Разумеется. Едем прямо сейчас!

В последний раз посмотрел на бледное личико Кристиана.

«Великие Коты, только бы всё это было не напрасно», – и вышел вслед за детективом.

– Безрезультатно, – заявил учёный и что-то нацарапал карандашом. – А ну-ка, стой, глупая животина! Сюда, сюда, котик, залезай.

Пошатываясь от усталости и пережитого потрясения, я ввалился в просторный кабинет. Разило химикатами.

– Фу, – не стал скрывать своего присутствия. – Будто ЧАЭС прямо в этой комнате рванула.

– Was ist das? – взвизгнул мужчина.

– Дас ист нихт фантастиш, господин Шрёдингер, – выдавил я в перерывах между кашлем.

– Говорящий кот!

– Какое открытие! Получше того, что происходит в коробке, да?

– Как такое может быть?

Сильная усталость сменилась головокружением.

– Послушайте, товарищ физик-теоретик. У меня нет времени доказывать вам, что я посол Зондер Шу, который прибыл из будущего. Да, я кот. Да, разговариваю. Куда более странно, что на моей руке часы, а на шее – бабочка, не находите?

Я был готов ко всему: крикам, разным вопросам, недоверию, остроумным шуткам в мою сторону. Но вот о том, что Эрвин Шрёдингер может потерять сознание при виде маленького говорящего кота, даже не догадывался.

– Ох, чудесно. Ну а ты чего на меня уставился, пучеглазый? Вылезай оттуда скорее, пока нашему первооткрывателю снятся очередные бесчеловечные эксперименты.

Мой неразговорчивый собрат достаточно быстро сообразил, что нужно делать, и выпрыгнул из коробки. Я откинул крышку кейса, извлёк уничтожитель и избавился от всего, что было связано с этим исследованием. Только как поступить со Шрёдингером? Лапа сама тянулась переключить режим оружия, но я понимал, что смерть человека в прошлом повлечёт уже совсем иные, возможно, более страшные последствия.

Увы, в мою светлую голову не пришло ничего лучше, кроме как на примере объяснить учёному его неоправданную жестокость.

– Что ж.

Я покрутил маленькое колёсико уничтожителя, пока на том не загорелся зелёный светодиод. Всего несколько усилий, толика фантазии – и новая коробка готова.

Когда физик заворочался на полу, я влепил ему пощёчину.

– Вставай, ленивец! Буду наглядно показывать, что такое гуманность.

Эрвин приподнялся, поправил очки и стал разглядывать огромную коробку.

– Подходи, не бойся. Ну что? Как тебе коробочка?

– Это… мой эксперимент?

– Нет, драгоценный, это уже мой эксперимент. Да не бойся ты! Я не такой садист.

Когда Шрёдингер шагнул внутрь, дверь захлопнулась.

– А-а-а! Выпустите меня отсюда!

– Не ори! Я же сказал, ничего страшного не произойдёт. – Заприметил кресло и прыгнул в него. – Объясни мне, дорогой учёный, зачем надо было помещать в ящике именно яд?

– Warum?

– Да-да, варум.

– Ну а как бы иначе мы узнали о том, что атом распался?

– Туговато у вас с фантазией в это время, да? – Я закинул лапу на лапу и раскурил любимую трубку. – Объясняю. Разбитая колбочка – всего лишь результат эксперимента. Но никто ведь не запрещает поместить в колбу, скажем, валериану, кошачью мяту, кусок рыбы, в конце концов. Таким образом, если атом распался в первых двух случаях – кот одновременно и счастлив, и нет; в третьем – кот одновременно и голоден, и сыт. Это можно проверить точно так же, как и то, жив он или мёртв. К чему такие крайности, товарищ учёный?

– Я… я не подумал…

– Вот все вы так: делаете, а только потом думаете. Между тем, именно твой эксперимент стал причиной появления моральных уродов, которые посчитали, что издеваться над животными – это не просто нормально, это сродни науке!

– Хорошо, хорошо, я понял, Herr Sonder! Только выпустите меня, bitte!

– Найн! Сейчас будем закреплять урок.

Табачный дым лениво поднимался ввысь и смешивался с разноцветными парами, которые стояли в кабинете.

– Видишь колбу?

– Ja.

– Что на ней написано?

– «Пиво», – чуть не плача, пролепетал Эрвин.

– Вот. Стало быть, Эрвин Шрёдингер, который находится в этой коробке, одновременно и трезв, и пьян, что означает…

Зазвенело стекло. Послышались глотки.

– Наш эксперимент удался! – заключил я радостно и открыл дверь. – Прошу, уважаемый физик-теоретик. Аккуратненько. Переступаем. Тут выступ. Оп!

– А где же мои записи?

– Те записи не нужны. Вот чистый лист, вот карандаш. Вперёд!

– А как же вы, Herr Sonder?

– Я… – Тревога закралась в сердце. Лапа с опаской потянулась к маленькой жёлтой кнопке, которая мигала на часах. – Простите мне мою вольность, господин Шрёдингер. Я возвращаюсь домой.

На крыльце сидел Форц. Его длинная пепельная шерсть развевалась на ветру. Рядом с ним стояли Ли Жонг и Вестон. Видимо, я так долго спал, что они начали волноваться. Со мной всё нормально, всё хорошо. Ещё немного посплю и…

– Зонди! – раздался вдалеке знакомый голос. – Зонди, кс-кс-кс!

«Какой моветон, подзывать так кота», – пронеслось в голове.

Лениво приоткрыл глаза.

– Эй, Зонди, друг. Смотри, что я тебе купил на сдачу.

Человеческая рука протянула мне сухой корм.

«Кристиан?..»

Его лицо светилось радостью. Он вовсе не был похож на того бледного исхудавшего мальчика в госпитале.

«Пошёл на поправку?»

– Только маме не говори, ха-ха! А то она и тебя, и меня без ужина оставит.

– Кристиа-а-ан, сынок! Скоро приедет папа, помоги мне разобрать продукты!

– Иду, мам! – И погладил меня по голове. – Резвись, рыжик. Скоро к вам выйду. Хорошо?

– Мяу.

Я - кошка. Хожу где вздумается, гуляю сама по себе.

Отредактировано - Дервиш 03 Мая 2016 20:57:08

sofrfoc пишет:

Почерк автора узнаваем, и не смотря на то, что при первом прочтении ваш мини-котик мне не понравился, то сейчас, пробежав глазами эту не стандартную вещичку, я, пожалуй, вернусь к мини-котику и прочту его снова. Спасибо за рассказ.

Спасибо за отзыв. Увы, мини-котик не заслуживает внимания. Он вышел слишком сырым, так как мысль до последнего не шла. Отослал, чтобы не подводить организаторов с заявленным персонажем. Хотя, на мой скромный, эту работу тоже можно было сделать лучше.

Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 02 Апр 2016 20:52:39

Еще с трудом верится в котопобеду и котогосподство: нет, я понимаю, что люди повелевают слонами и жирафами, но это потому, что те - неразумные животные, а человек - существо не только в разы больше кошки, но и разумное, сиречь опасное, злопамятное и непредсказуемое. Были бы у побежденных экземпляров вшиты какие-то чипы послушания или просто датчики, чувствительные к воздействию связанного с ними электрошокера - еще поняла бы. А пока тут - или дыра в логике, или место, нуждающееся в доп.объяснении.

Автору большое спасибо и удачи на конкурсе!

Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 03 Апр 2016 20:54:19

Спасибо за совет Как сяду дорабатывать, учту этот момент.

Alessandra пишет:

Читала с интересом. Единственное, не хватало поначалу мотивации героя. Зачем ему рисковать, если война и так выиграна кошками? Лишь ближе к финалу все становится на свои места: котейка тоскует по хозяевам.

Можно было, конечно, в завязке выложить все карты на стол, но тогда всё могло смешаться в кучу: какой-то кот, которого читателю ещё толком не представили, странный портал и скучная (на момент завязки) история. Как читатель, я не люблю, когда автор с порога швыряет в меня всё на свете. Рассказ сразу становится каким-то тяжёлым и навевает скуку. Хотя, быть может, это только для меня так

Хороший рассказ.
Мне показался эпизод с Ханной и Барбарой немного затянутым (в части погони, например). Но настаивать на этом не буду.