Чтоб совершить преступленье красиво, Нужно суметь полюбить красоту… Фридших Ницше
В любви есть всегда немного безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума… Заратустра
Эта байка занимала особое место в числе разных преданий и легенд, составивших вечную славу некрокота Мурра. Ведь только в ней говорилось о приручении крылатой крысы, верной и надежной спутницы Мурра во всех деяниях. При этом откудова взялся сам некрокот в нашей реальности, как говорится, науке пока не известно. Тонкие кольца письмен, гордость колдовской славы некрокота Мурра, мгновенно опоясали всю его бритую лапу. Проползли, будто змеи. И, когда это произошло, неподвижные прежде письмена потянулись навстречу друг другу, постепенно повышая скорость и набирая обороты. И прямо меж ними родился чудовищный смерч. Вихрь, который взорвал черной тучей всклокоченную шерсть Мурра и чуть не свалил с лап бесстрашного некрокота. Даже не пытаясь расслышать угрозы вихря, Мурр заметил, что его уводит куда-то в века. Туда, в самую глубь земли, в плен тяжелых клубов пыли и гнили. Целые горы вонючего тлена вставали со всех сторон подземелья, изредка поблескивая зеленоватым известняком. Где-то гулко кричал филин, старый подельник кошачьих. Скребли поганые крысы. И изредка, примерно на пятый скрип, прорывался на свет таинственный серпантин узкой дороги, ведущей в полную тьму. Одним «мяу» - тьма кромешная! Где кончалась и ворочалась ли назад эта дорога, было, увы, непонятно. «Мы называем наш путь «дорогой в Иерусалим», - раздался вдруг слабый писк из этой самой тьмы неопределенности. Мурр вытянул голову во тьму, пытаясь все-таки разглядеть пищащего. И тут же опешил. Как ни странно, поборником христианства оказалась малая серая Крыса в коротком апостольнике, которая бодро бежала по серпантину веков. То есть, на первый взгляд, это была Крыса. Приглядевшись получше, некрокот узнал в ней нечисть совсем иного рода – крошечную девицу, бесовку, из-под апостольника которой выглядывали то серый бархат шерстки, то длинный ус. При этом Крыса была недурна. Горделивостью стана она едва ль уступила бы первым красавицам света, а вот лицом… Лица под пленом усов и вуали, к сожалению, было не разглядеть. Но оно мнилось Мурру удивительно милым. И не зря. Ведь тот же стан, хорошо угадываемый в коротком апостольнике и подернутый серой растительностью чуть больше, чем у обычных дев, хранил расцветшие дамские формы. Даже хладное дыхание подземелья не заставило спрятать их женственность. А такой стан никак не мог принадлежать уродине. Впрочем, Крысе было недосуг размышлять, так ли она хороша. Гораздо сильнее ее занимало шевеление чьих-то невидимых усов, настойчиво лезших во тьму и уже очутившихся возле ее шустрых лапок. Наглец Мурр пока был незрим (некрокоты умеют, когда хотят), но на нюх Крыса смогла обнаружить незванного спутника. Нюх ее не подвел. Потому усиленно задергав усами, Крыса едва не захлебнулась клубами пыли и довольно двинулась дальше в самую тьму серпантина. И только пушистые бедра заскользили по подземелью. Вдруг, словно по мановению руки незримого пастора, прямо из стен подземелья грянула скорбная латынь реквиема и слаженный потусторонний хор затянул «вечный покой». Крыса еще быстрее заработала своими очеловеченными задними лапками. И тут же ее захлестнула серая пыль столетий. Мурр поморщился. …Сонная затхлость эпох. Продрогшая гниющая истина. Сложенная томами дорога сквозь вечности, обычаи, легенды… Все это напоминало какую-то тухлую старую шутку. Особенно, Мурр в этом уверился, когда узость крысиного лаза, ведущего в глубь серпантина, задела его по невидимой голове. Однако, взятый заказ на возврат в мир живых странной крылатой твари с крысиной мордочкой и пресловутая жажда приключений, все-таки, взяли верх, и Мурр продолжил поползновения. Пусть даже отрывистые и жаркие вдохи случайной спутницы настойчиво подсказывали некрокоту, что там нечем дышать. Причем с каждым шагом становится все невозможнее. Кажется, тут, вообще, не прибирались со времен основания мира. - Ты чуешь тленность минувшего, - пояснила спутнику Крыса. - Обычно душам, пока они не разлучены со смертною оболочкой, сей душок не доступен. А покинув бренное тело, души сюда не заносит. Так что тебе повезло, ты постигаешь неизведанное… - Повезло дальше некуда, - подумал некрокот, - давненько не пробегал мимо выгребных ям. Крыса же не обратила внимания: - Теперь все твои чувства максимально обострены, ибо свободны. Вот и вкушаешь все запахи… Ты, верно, желаешь быстрее? - … В тишине повисло немое согласие. Но Крыса продолжила говорить с невидимым Мурром: - Быстрее познать все муки Чистилища? Отчего ж нет… Поистине благое стремление… Тем часом свод лаза начал сужаться. Мурр догадался об этом, как только Крыса тихонько ткнула его невидимый бок и, упав на колени, затем и вовсе перешла в упор лежа. Вот радости! Всю пыль веков вытирать своей шубой!.. И тут же, приглядевшись изо всех сил в пыльный узор серпантина, бывалый некрокот неожиданно догадался, что ползут они не просто по пыльной дороге. Прямо под ними проступал слабый рисунок причудливых букв. Таинственные письмена безвестных народов. Почти такие же, как хитрые узоры на бритой лапе некрокота, данные ему от рождения. И Мурр еле сдержался, чтобы не прервать цепь чудес и, вопреки всем законам магии, не задать свой вопрос Крысе. - Мы называем наш путь «дорогой в Иерусалим», - и так пояснила бесовка. -Разрушенный и воскресший для избранных небесный град на земле мудрости, в который путь при жизни заказан. И путь в этот мир идет по отпечаткам пергаментов, собранным от сотворения мира до дальних грядущих времен, в которых будет написан новый пергамент пергаментов. - Когда это сбудется? – как бы раздался в воздухе неслышный вопрос. - Пергамент пергаментов, mein Herz, будет создан, чтобы увековечить славу и магию безвестного воина. И он много свершит мудрых деяний. Но не стоит считать, что пергамент пергаментов просто прочесть. И если ты будешь искать в нем историю ратных подвигов, то не увидишь ни строчки. На первый взгляд, листы пергамента пусты. Но стоит лишь освободить эти листы от цепей, на них тут же проступят сентенции мудрости. И только величайший искатель сможет прочесть между строк весь пергамент пергаментов. - Я мог бы им стать? - без ложной скромности спросил некрокот. - На все воля божия, - покойно ответила Крыса. - Не всякому дается отвага открытий. Но я хочу предупредить тебя, как опасно познание тайного. Прикоснувшись к великой мудрости, ты уже никогда не сможешь быть прежним. И вряд ли когда-нибудь отыщешь покой. Об этом скажет моя история.
* * * «Все началось с того, что меня отравили. К сожалению, среди нас, крыс, зачастую попадаются те, кого мы называем людишки. То есть, способные подло укусить самого близкого родича. Так вышло и со мной. Это случилось тем летом, когда умерла наша настоятельница и выбор престолонаследия пал на меня. Положа руку на крест, я все помнила, но пока не снят креп, даже думать об этом было грешно. Так повелось в нашем Ордене. Орден Надежды, к которому я имела честь принадлежать при жизни. И только так я понимаю чистую веру. Итак, всю ночь напролет я промолилась Господу и Всеблагой Мадонне о скорейшем упокоении души ратиссы-абатиссы. А утром в мою келию постучались сестры со скорбным приветом памяти ратиссы. Первой, я помню, вошла сестра Ренергарда. Эта лживая фарисейка, уже тогда окончательно пав в своем грехе, сотворила святое распятие и сказала: - Pax vobiscum, Libera! Sororum te salutant et nos spesiani… - Ordo Spes. Hic Portus Salutis , - смиренно сникли головки других диаконесс. - Pia arma ibi nulla nisi in armis Spes est … - Входите скорей, сестры, - засуетилась я, коря себя за плохо прибранную келью. Ренергарда продолжила: - Оставшись без всеблагой ратиссы-аббатиссы, пусть небеса ей пахнут пармезаном, а нежные голоса ангелов льют сладкий мед спасения… - Сестры, прошу Вас, еще не остыли заупокойные свечи… - попыталась возразить я. Но сестры меня не слушали. Ренергарда не умолкала: - Оставшись без всеблагой ратиссы, тайный совет посвященных отслужил скорбную всенощную мессу и избрал новую аббатису. Выбор пал на тебя… - Aut Libera aut nihil … - поддакнули прочие сестры. Ренергарда вперила в меня черные бусины своих глаз, и тогда впервые мне показалось, что я слышу мысли: - Либера, на всю воля Божья, и сим скорбным Часом наш светлый орден осиротел… Поэтому давай без лицемерия. Ты фанатичная выскочка, готовая застегать себя веригами во имя символа веры, и именно поэтому диаконессы избрали тебя. Да и покойница-ратисса уже при жизни причислила тебя к лику святых. Потому я не стану оспаривать твой престол. Но знай, что именно я вручу тебе древо чаш. А ты примешь его, избрав меня престолонаследницей. И с этого часа, помни, Либера, чей глаз глядит тебе в спину… Я поняла, что загнана в угол. Отвергнуть древо чаш было - предать волю покойной настоятельницы, действительно, благоволившей ко мне. Приять – обречь себя на скорую смерть. К счастью, моя мука длилась недолго. Изобразив покорность воле ордена, я приняла древо. И тут же прямо в нос мне ударила целая палитра острых и пряно-пикантных запахов. А затем в двери появилось и древо чаш, залитых застывшими сырными массами, нежно пронизанными зеленовато-голубыми прожилками плесени. Это древо, самым волшебным образом сохранившееся по сей день, когда-то привез матушке сам верховный магистр Ордена Сов. Он уже тогда пользовался тайным покровительством сорока святых мучеников. Вот и добыл всяких чудес. А часть из них христианской святыни попала в наш монастырь. Хоровод сырных чаш напоминал скорее не древо, а католический храм, в самом сердце которого возник дивный алтарь из Рокфора. Стены покрылись тончайшими пластинами Данаблу. Своды из горгонзолы перекликались друг с другом, окружая столпы сужающихся тонких колонн из бле д’Орвеня и бле де Коса. Скромные скамьи прихожан – каждая отдельная маленькая сырная чаша бле де Бресса. А хитрый узор пола - прекрасный узорчатый лабиринт фурм д’Амбера. Ах, что это было за древо!.. И матушка справедливо решила, что оно должно веками служить нашему ордену, а вкушать его надлежит по малой крошке, смоченной в потире. Да и то - лишь тем, кто готовится к приятию престола. Поэтому, взмолив Мадонну дать мне силы, я вкусила верхнюю маковку. Признаюсь, мне повезло. Везение тут же перехватило мой дух. И я даже не сразу почуствовала, как яд споро бежит по моим жилам, как я падаю на пол... Как тело покидает душа, а затем бездушную плоть скорбно несут на поминальной процессии. Меня занимало другое. Как же станет вкушать отравленное древо сестра Ренергарда? Но, к сожалению, я этого не увидела…
* * * «Очнулась я уже здесь. В колыбели всемирного разума – хранилище нерожденных и похороненных книг. И только я вкусила первый листок, я почуяла, как отпадает мой хвост, мельчает местами шерстка, а задние стройные лапы обретают силуэт женских ног. Но я ничуть не жалею об этом. Ведь мне всегда хотелось стать истинной книжной крысой, чья душа прикоснется к мудрейшим листам, а после к пергаменту пергаментов. Теперь же, ползя по обрывкам бессмертных творений всех времен и народов: речам Цицерона, сонетам Петрарки, афоризмам Шопенгауэра, тезисам Владимира Ильича - ты можешь почувствовать то же самое. Нет, я не хочу сказать, что у тебя отвалится хвост. Я знаю, что на некрокотов мудрости так не действуют. Но ты больше не сможешь быть прежним. Ты впитаешь по капле тленный амбре загнивающих великий идей, похороненных в этой кладовой мысли. И вскоре поймешь, что только здесь ты был счастлив. Ведь другим душам – ни в жизни, ни в смерти, в богатстве ли, в бедности - никогда не выпадет подобного шанса! Почуять себя в святая святых мировой мудрости – ммм, это многого стоит! Вкус самого редкого сыра Бреби, жар самой страстной ночи с гетерой никогда не сравнятся с этим. Ты удивлен - слышать такое из уст монахини? О, не забывай, что я уже сполна заплатила свою цену за право так мыслить. Эта цена была смерть. И я не знаю второго такого, как ты, кто еще бы при жизни получил шанс оказаться здесь, по пути в Иерусалим, в плену абсолютной мудрости. Она многолика и парадоксальна, еще не рождена в твое время, но уже погребена по воле ее же поборников. Да-да! По воле таких же, как ты, мудрецов, испугавшихся прихода еще одного паладина. А может быть, даже мессии!.. Да кто только мог помечтать о таком?! Здесь все… Маккиавели, Гегель, Фрейд, Франц Кафка и Дюша Метелкин… Ответь мне, mein Herz, ну как не похвалить глупость вместе с Эразмом и не послушать о сверхвоине Ницше? В том ли не мудрость?! И как не поспорить о рае Мильтона? А если устанешь – наступит время игры. Играй в то, что ближе тебе: в бисер - с Гейне, в классики – с Кортассаром, или даже в саму жизнь – с Е. Панаско… Как жаль, что лишь списков пергамента пергаментов здесь нет!..» Душа Либеры умолкла. А некрокот Мурр звучно прополз животом по очередному камню, пытаясь определить, чей же мудрый слог сейчас проскальзывает под ним. И неожиданно зацепился своей бесплотностью за что-то твердое. - Мы прибыли! - торжественно изрекла Крыса. - Сделай еще шаг вперед и два назад, и сними с глаз повязку. Время маскарада окончено. Мурр, по привычке, хотел что-то парировать в приказном тоне. Но вопреки собственному нраву неожиданно выбрал послушаться. Живо (насколько позволял узкий тоннель) откинув повязку с невидимых глаз, он с удивлением обнаружил, что лабиринт письмен под ним кончился. А споткнулся он, как выяснилось, за рукоять перевернутой блинной сковороды. Причем сковорода эта была какой-то ювелирно тонкой для своих огромных размеров и являлась, по всей видимости, еще и люком в некую запредельную явь. «Назад! - скомандовала Крыса и быстро повернула на спутника рукоять сковороды. - Гляди сквозь чугун! Иначе постигнешь мучения ада!..» Мурр принял и это. Не желая ослепнуть, он дернул на себя сковороду. Та трижды перевернулась во тьме, и тут же по чугунному кругу проступила бессмертная мысль Данте: «Non e il mondan romore altro ch'un fiato e muta nome perche muta lato… ». Эти же строки змеей перетекли на лапу, держащую сковороду. А в чугунном круге дьявольской утвари показались теперь обрывки пергаментов, преданных огню по воле церкви. Листки рыдали, кровоточа каждой страницей, мучались в схватках, хрипели буквами, догорали и возрождались из пепла, как яростный Феникс. Затем сожженный и выпаренный прах расчлененной мысли подметал мусорный ветер. А после шквал швырял куски мыслей на рубку в какую-то адскую машину, разъедающую мозг голубыми люминисцентами. «Это delenda», - сказала Либера. И Мурр поверил ей без тени сомнения. Ужасно скрипя заточено-ржавыми резцами, мириады разнокалиберных гильотин бесновались в машине с быстротой ультразвука. Так деленда крушила частицы праха неверных книг. И каждый раз, когда кроилась на крохи очередная крамольная мудрость, в изголовье нещадного механизма вспыхивал пламень люминисцентов. Струилась бессмертная душа фолианта… И, как какой-то древний Бог из машины, во всей этой вакханалии кремации книг у самого основания деленды полулежала черная крыса с упавшими крыльями. Бедняжка томилась, погрузив свой нос в мусорный пепел и символизируя собой вселенскую усталость. Наверное, от всего человеческого. Но, похоже, ее час еще не настал… - Осталось совсем немного… - резюмировала сестра Либера. - Просто спуститься туда и поменять нас местами. Я бы ступила сама, но боюсь, что мне в одиночку не справиться. Потому я призвала твой дух. Ступай и обрети нашу Надежду! - Ее звать Надежда? – как бы раздался немой вопрос Мурра. Крылатая крыса, словно услышав, апатично взглянула и вновь вернулась в небытие. Либера кивнула: - Так нарекут ее в пергаменте пергаментов. По воле нашего ордена. Ибо без Надежды не бывать ни вере, ни бессмертию, - мудро ответила Крыса. – Ступай и освободи нашу сестру. Ave, Spes! Amen...
* * * «Пожалуй, только безумец (причем не неспешный философ, а скорее отъявленный фрик) мог отважиться на такой шаг... Спасать какую-то крылатую тварь, которая едва ль тяготилась своим заточением и от которой не услышишь ни слов благодарности, ни славы за подвиг… Так рисковать своим духом и репутацией, имея в активе лишь мифический шанс изменить что-то к лучшему!.. Определенно, игра для безумцев...» Так потихонечку перешептывался сам с собой внутренний голос некрокота. Но если бы мы всегда слушали нужный совет внутреннего голоса, какие бы гимны тогда слагались нашим безумствам?! И кто бы за эти безумства тогда раздавал заказы в игре под названием жизнь?.. …Для того, чтобы спасти крылатую крысу из плена Ордалиума, необходимо было пересечь путь ровно в десять подъемов. Плевое расстояние для опытных некрокотов. Если, конечно, сам вдруг: А) ни стал ростом с мышку; B) бежать ни приходится по забытому Христом подземелью; и С) единственная дорожка к спасению не лежит по тончайшей паутинке, которая (D или апогей) не простирается над пропастью очистилищных сооружений. - Несомненно, что так хочет Бог и истина сокрыта «под розой», но поведай же мне, дерзновенному, отчего в этом адском инферно взялась паутина? – не удержался некрокот. - О, это тоже потеха Ордалиума, - на удивление ровно ответствовала Крыса. Как будто такие вопросы слышала изо дня в день. И пояснила. – Когда-то давно, до зари тамплиеров, до Причастия нашего ордена, в мире людей жила скромная паучиха Арина. Плела себе хитрый узор, радовалась весеннему солнышку, обожала бесчестного мужа… Но людская несдержанность не смогла долго взирать на арахноликую дочь, превратив ее в испытание для безумных юнцов и больших кошельков. И подтолкнула несчастную к жуткой цепочке грехов, к убийствам, о которых она кается и по сей день… Это была правда. Во всяком случае, легенды пророчили. Еще будучи некрокотенком, Мурр слыхал, что в лесах Амазонки существовал популярный в героях аттракцион Паутина лжи. По сложности сродни античному Эрифманскому вепрю, с коим баловался мифоподобный Геракл, он требовал одолеть ядовитую паучиху. И сулил несметную славу. Разумеется, никому никогда такое не удалось… - Вниз лучше не смотреть, даже сквозь рукоять, - сразу предупредила некрокота Либера. – Эта кипящая лава способна прожечь разум насквозь. Ступай за мной и главное – ничего не бойся. - Ну что ты, премудрая Крыса, я не страшусь, - парировал некрокот. - Мне по сердцу гимны отваги. Mea virtute me involvo !.. Но ответь, посвященная, как же ступать по канве паутины? - Не терпится оказаться в могиле? – усмехнулась ратисса. - Ну что ж. Добрая слава дороже денег. Ступай на слух в направлении ветра. Прислушайся, mein Held! Труден лишь первый шаг. Доверься своей отваге - она пропоет тебе правильный путь. Отведет от геенны от огненной… А чтобы не искусил тебя адский змий уронить свой взор в беспощадное пекло, наложи на глаза себе эту повязку! - и мудрая Крыса протянула некрокоту свой собственный оторванный хвост. Занятная, скажем, повязочка! Впрочем, теперь, снятый с шеи ратиссы, хвост более походил на магический пояс, прибавляющий силы героям и исцеляющий от болезней спины. «Только хватит ли его на глаза?» - засомневался тут внутренний голос некрокота. Не слишком ли узок и слаб для защитной шоры? У Мурра оставался лишь один путь проверить - довериться. И, не теряя ни мгновения, он отпустил сковороду и последовал совету ратиссы. «Скорее, fidelis et fertis! Sapere aude ! Спасем же несчастную узницу!» – призвал Мурра дух Крысы-спутницы. Но наш некрокот не медлил и так. Пояс хвоста пришелся как раз в пору. И хотя адское пламя кремации книг виднелось даже сквозь защитную повязку да и переправа была, по-прежнему, не прочна, внутренний голос Мурра не смел боле вякнуть не звука. Куда же еще оттягивать финал миссии?! С Богом!
* * * «О, благородные герои, Вы были для меня едою, Бедою я для Вас являлась, Но к Вам досель не обращалась.
Молю Вас, сжальтесь надо мною, Поплачьте над моей судьбою, Ведь я раздавлена не Вами, Не дюже сильными руками,
Не сапогами. Не убита И не затоптана копытом, И не зажарена на ужин - Я брошена любимым мужем.
Мой муж - паук неотразимый, Сквозь вечность все еще любимый, Родимый, близкий, недалекий, Такой не низкий, невысокий.
Плетения интриги гений, Знаток розеточных плетений, Узорчатой мережки мастер, Ну, где же ты, мое несчастье?
Куда ж уполз ты, ненаглядный, А ну давай, ползи обратно! Ты лучший для меня на свете, А без тебя упали сети…
Одна теперь я в «Паутине», Вовек и присно, и поныне, И в зной, и в паводок, и в стужу! Возьмите жизнь, верните мужа!»
Известный афоризм «Завтрак съешь сам» не всегда оказывается истиной a priori. Вот в случае паучихи Арины, некогда знатно откушавшей десятком-другим героев, лучше было бы отдать врагам именно завтрак. А ужин слопать самой втихомолочку. Причем, сделав его легким и вегетарианским. Поскольку теперь, в память о невинно съеденных слабопорочных юношах, злосчастной арахне пришлось отбывать свои вечные муки здесь, в паутине Ордалиума. Еще и рядом с крысой. Нельзя сказать, что паучиха Арина была совсем уже безжалостной тварью. Ей Господь уготовил земные страдания от супружней неверности, в ходе которых она порешила несколько случайных прохожих. Кто ж ведал, что все обернется такими масштабами? В общем, это же и определило степень ее посмертной кары и бытие рядом с крылатой крысой. Они вместе трудились на очистилищных сооружениях. Только крыса, несущая более тяжелый грех - на нижнем уровне, а тарантула – все же чуть ближе к спасению. Нетрудно догадаться, что в том был сокрыт высший смысл. И паутина имела особое назначение. По воле Ордалиума, все негожие пергаменты, гонимые мусорным ветром, скатывались по скользкой горке, на которой теперь балансировали души ратиссы и Мурра, в самое пекло. Однако некоторые из них находили в себе силы отбросить листы к верхней границе сооружений. И, тем самым, избежать более страшной переработки в машине, запущенной крысой. Так вот, в задачу паутины входило как раз-таки предотвратить подобный исход. В тот час, когда Арина прославилась своим плотненьким завтраком, а после - и смертью от несварения, ангел смерти приволок паучиху в Чистилище и повелел отныне плести свой узор здесь. Аттракцион Паутина лжи, ясное дело, закрылся. Впрочем, за вечности пребывания Арины на сооружениях на земле возникла новая прочная паучья сеть, которую люди шутя назвали всемирной и глобальной. Возможно, в том и была величайшая истина. А совсем не в банальном завтраке… Крыса уловила оттенки переживаний некрокота. Ее дух понял, что Мурр, еще не перешагнувший черту бессмертия, слегка обескуражен гиганской тарантулой и лавой, кипящей под ней. Еще живой, он всеми мыслимыми и немыслимыми способами разжигает свое бесстрашие перед решающим шагом. Еще сомневающийся - колеблется. И потому важнее важного становился резвий рывок вперед. Сейчас. Здесь… А вдохновить на него могла лишь прекрасная женщина. И, решив так, Либера приняла на себя эту миссию и цепко поползла над огненной пропастью по сетям паутины. Отчаянный кот, балансируя, будто цирковые собачки, над алчущей бездной в последний раз взглянул на ужасы пекла через крысиный хвост и продолжил спасать крылатую крысу. …Впереди только десять подъемов. Нехилая стальная пасть очистилищной машины, кромсающая вдоль и поперек осужденный пергамент. Жестокий мусорный ветер. Смрад неугодного ангелам атеизма. Позади - странные мысли, запутанные в паутине, сонная арахна и страх. Последние попытки внутреннего голоса сладить с отважной душой… «Cave, Mien Held , - предупредила, что-то почувствовав и обернувшись назад, неутомимая Либера, - не разбудите тарантулу. Да и не увлекайтесь пойманными Паутиной мыслями. Говорят, они тоже взрывают нам мозг…» И, словно в подтверждение слов ратиссы, в паутину снизу ударил опаленный ревущий листок. Мурр-некрокот покачнулся. «…Заратустра же глядел на народ и удивлялся. Потом он так говорил: человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель. Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту. Я люблю великих ненавистников, ибо они великие почитатели и стрелы тоски по другому берегу. Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою, а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека. Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек… » Поскользнувшись на залитом слизью кольце паутины, Мурр практически съехал назад. И лишь какое-то чудо позволило ему зацепиться за край паучьего орнамента, не улететь вниз, в преисподнюю. Тут же, вместе с отчаянным ужасом Мурру в глаза бросился этот крамольный пергамент. «…К сверхчеловеку лежит сердце мое, он для меня первое и единственное - а не человек: не ближний, не самый бедный, не самый страждущий, не самый лучший. О, братья мои, если что я могу любить в человеке, так это только то, что он есть переход и гибель. И даже в Вас есть многое, что пробуждает во мне любовь и надежду. Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду. Ибо великие ненавистники суть великие почитатели. Ваше отчаяние достойно великого уважения. Ибо Вы не научились подчиняться, Вы не научились маленькому благоразумию. Ибо теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое и так далее маленьких добродетелей. …Превзойдите мне, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, боязливую осторожность, кишенье муравьев, жалкое довольство, счастье большинства! И лучше уж отчаивайтесь, но не сдавайтесь. И поистине, я люблю Вас за то, что Вы сегодня не умеете жить, о высшие люди! Ибо так Вы живете - лучше всего!.. » Избежав скорой расчлененки в очистилищной нещадной топке, пергамент хотел, было, спастись бегством. Но не тут-то пришлось. Как и сотня другой, не менее хитрой братии, испещренной крутым богохульством, листок отпружинил заслон паутины. Прочная тарантулья вязка прогнулась и, словно натянутая тетива, зарядила листок прямо в перерабатывающий механизм. Что ж, и книги имеют свою судьбу! Пергамент понесся стрелой. Деленда клацнула гильотиной. А Мурр, проводив долгим взглядом спасительный спич Заратустры (весьма достойнейший вероотступник, респектум ему!), возблагодарил его за советы, а паутину – за силу толчка. И смело вскочил на лапы.
* * * Вот и последний виток паутины. Фортуна на нашей стороне. Мурр - виртуоз канатохождения. Паучиха по-прежнему спит. А горка, спускающая в пекло изодранные души крамольных книг, закончилась у самой машины. Остался последний рывок. Всего лишь протянуть лапу между кинжалообразными адскими клыками машины Чистилища – и вырвать оттуда крылатую крысу. Ах, этот короткий, пронзительно сложный шаг! Жутко, неистово жутко бывалому некрокоту. Поедом жрет малодушный страх боли. Истошный вопль внутреннего голоса… Но что сей страх по сравнению с волей к бессмертию?! Волей, преодолевающей все, ведущей к становлению сверхкотом… К вечному пьедесталу побед!.. Хватит! Пропадая над пропастью, опытный некрокот неожиданно понял, что паутина Ордалиума сулила дерзнувшему не только жестокую смерть. Она стала засасывать его душу! «Еще немного, еще рывок! Последний рывок к сверхкоту…» В душе Мурра заговорил Заратустра! Вероотступник, которым он только что восхищался, стал коварно захватывать мозг некрокота, подчиняя своим идеалам. Не бывать тому! У Мурра всегда в жизни имелся лишь свой путь. Ему же являться и в будущем! И никакие советчики и тем более властители разума, покорители воль ему не указ… Нет, не нужен такой пергамент больше некрокоту. Равно, как не нужна победа любой ценой и весь мир, низвергнутый к его пьедесталу. Равно, как великая ненависть. О чем рек крамольный листок? Страх лишь позорит умеющих ненавидеть. Это, действительно, суть. Истина in cathedra , признал бы Мурр. Но в данный час, здесь над пропастью очистилищных сооружений, над адским пеклом, в паутине Ордалиума наш некрокот постиг и другое. Не только ненависть сильнее страха. Этим славится и Любовь. И, открыв свое сердце любви, Мурр ни подъема более не уступит страху, когда сам уже стоит у реки бесконечной жизни!.. Так пылкая речь Заратустры на час словно подменила некрокота. Будто бы прочитанная черной мессой или защитным заклятием. В нем не осталось ни тени страха, только великая воля и жажда любви. Теперь говорит только сердце! И храбрый некрокот, по совету пергамента, разом преодолев себя, сам выдрал язык внутреннему голосу и уверенно сцапал крылатую тварь за окову ошейника… Деленда резко остановилась. Однако крылатая тварь не спешила спасаться. Крыса уперлась, будто упрямый бычок. Всей могучей хватки некрокота хватило бы сейчас сдвинуть гору, но не это создание. И тогда на помощь Мурру поспела ратисса. Вскочив верхом на еле сдерживаемую некрокотом крылатую крысу, призрак Либеры резко рванул ее морду на себя и скрыл под своей вуалью. А затем отшвырнул обратно. Тут же крыса утихомирилась (вот уж чудеса!), и Мурр выволок ее прочь из деленды. Правда, сломав два опорных машинных резца. А еще пару сот гильотинок. Возблагодарив всех святых за дарованный ей шанс – занять свято место, ратисса всползла в изголовье очистилищного устройства, так и не снимая вуаль. Мурр метнулся за ней. Заинтригованный тем, что вид безвуальной ратиссы, заставил непокорную крылатую крысу бежать прочь из Чистилища в лабиринт, кот напоследок решился взглянуть в глаза своей спутнице… - Не делай этого! – пригрозила Либера, не покидая принятой позы. - Не скромничай, дева! Чего ты страшишься героя, что подвиг свершил во славу твою, - в упоении славой бравировал некрокот. - Ох, лишь бы ты не устрашился, Mien Held! – ответила Крыса. Мурр не поверил. Уж не ему ныне, бесстрашному и познавшему истину истин в паутине Ордалиума было страшиться какой-то крысиной мордочки! И разом откинул вуаль. Тут же прямо в морду в миг постаревшему некрокоту ударила темнота. А самого Мурра словно сразила молния…
Послано - 02 Апр 2016 : 08:58:42
Рассказ понравился. Необычностью и динамикой. Движение к цели выглядит бесконечным, но, когда проясняется цель, динамика не спадает, что зачастую происходит с другими произведениями. Крыса-монашка и крылатая крыса по имени Надежда в компании некрокота - это, знаете ли, ух! "Колыбель всемирного разума - хранилище нерождённых и похороненных книг" - да, полностью поддерживаю! И то, что призраки слов становятся реальностью, тоже верно. Я думаю, что это не просто, весёлая или не очень, баечка про шастающего где ни попадя кота-оригинала, а большей частью размышления о смысле жизни и месте в ней именно книги, которую старательно пытаются похоронить уже долгое время. Несмотря на серьёзность и высокие мысли жутко понравилось описание древа из сыра. Голодному это читать невозможно - действительно небеса запахнут пармезаном. Gut!
Послано - 03 Апр 2016 : 06:04:54
tauretaria: спасибо огромное за отзыв и за то, что оценили и философские изыскания на книжную тему и древо из сыра. Я была очень рада!
Послано - 03 Апр 2016 : 18:37:32
Долго разбиралась с "дамскими формами" крысы, опять же долго продиралась с героями сквозь пыль и тлен, приключений мне не хватило, опять же не смогла представить себе внешность кота, кроме его бритой лапы. Ухожу в печали
Послано - 04 Апр 2016 : 06:13:41
Берта: внешность некрокота, вряд ли, Вам покажется привлекательной, так что не горюйте и возвращайтесь в радости!;) Перегрузить приключениями тоже не хотелось. Дорогой читатель, поделитесь, кого бы, на Ваш взгляд, было уместно ввести в это историю, чтобы стало для Вас более приключенческим?
Послано - 04 Апр 2016 : 09:55:08
тут. насколько я понимаю, имелось в виду несколько иное - не добавление иного героя или изменение уже существующего, а общая перегруженность витиеватостью красивостей форм и нанизываний, из-за которых частично теряется смысл. Неверные или двусмысленные словоупотребления тоже на пользу не идут - например ВОРОЧАЛАСЬ в значении ВОЗВРАЩАЛАСЬ или хотя бы ВЕРТАЛАСЬ, если хотелось сохранить стилизацию , а не переворачивалсяь с боку на бок, хранил в значении имел в наличии, очеловеченный в значении антропоморфный и так далее вроде как бы оно почти рядом, но чуточку разные оттенки смысла, и вот уже вместо полифонии и аллюзивности получается дрип
а в целом прикольно люблю постмодерн и некрократию)))))
Послано - 04 Апр 2016 : 22:04:30
fani: спасибо Вам огромное! После подробных разборов работ моих уважаемых коллег по конкурсу очень ждала Вашего отклика. И очень рада, что мой рассказ был замечен и понят правильно! Согласна, что есть, куда разворачивать и совершенствовать некрокота, поскольку писалось единым порывом - успеть до финального свистка! Ну и получилось из серии, когда уже само творение решает, каким ему быть и куда развиваться)) Еще раз спасибо!
Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 04 Апр 2016 22:05:26
Послано - 06 Апр 2016 : 19:53:47
Соседство в списке с рассказом под названием "Как котенька волшебный порошок толкал" плохо влияет: пять раз из пяти название этого текста прочитала как "наркокота Мурра"
Тонкие кольца письмен, гордость колдовской славы некрокота Мурра, мгновенно опоясали всю его бритую лапу. Проползли, будто змеи. И, когда это произошло, неподвижные прежде письмена потянулись навстречу друг другу,
Сучковато... Напильником бы подработать? И не поняла - так "проползли, будто змеи" - или "неподвижные"? "Тонкие кольца письмен, гордость колдовской славы некрокота Мурра, мгновенно опоясали всю его бритую лапу, потянулись навстречу друг другу". Минус - излишня информация. Плюс - более читабельное, понимабельное предложение.
письмена потянулись навстречу друг другу, постепенно повышая скорость и набирая обороты.
Попыталась представить. Сдалась. "Набирая обороты" при повышении скорости и потягивании друг к другу - это они были объемными и еще и вокруг своей оси вращались?
ведущей в полную тьму. Одним «мяу» - тьма кромешная! Где кончалась и ворочалась ли назад эта дорога, было, увы, непонятно. «Мы называем наш путь «дорогой в Иерусалим», - раздался вдруг слабый писк из этой самой тьмы неопределенности. Мурр вытянул голову во тьму,
На две строчки четыре тьмы. Темновато будет? :)
Лица под пленом усов и вуали, к сожалению, было не разглядеть. Но оно мнилось Мурру удивительно милым.
Милое усатое девичье личико Если имелась в виду мордочка, то отчего так и не сказать? :)
А такой стан никак не мог принадлежать уродине.
Спорное утверждение - ну да ладно :)
узость крысиного лаза (...) задела его по (...) голове.
Концептуально :)
там нечем дышать. Причем с каждым шагом становится все невозможнее.
Э-э?.. Если это желание поиграть, то "там невозможно дышать. Причем с каждым шагом становится все невозможнее." ?
Кажется, тут, вообще, не прибирались со времен основания мира.
Хорошо!
А покинув бренное тело, души сюда не заносит.
"Проезжая мимо станции, с меня слетела шляпа" :)
приглядевшись изо всех сил
Вглядевшись?
выбор престолонаследия пал на меня
Наследования сана? Или настоятельница была и королевой? И вообще, Престолонасле́дие — это порядок преемства верховной власти в монархиях. Порядок преемства пал на нее?
сотворила святое распятие
Она была магом? Или имелось в виду крестное знамение? :)
Общее впечатление от церковной части - "слышал звон"... И крысы и христианство? Святотатствуете, любезнейший?
жар самой страстной ночи с гетерой никогда не сравнятся с этим.
Сколько страстных ночей крыса провела с гетерами? :)
неожиданно выбрал послушаться
Коряво?
Дальше - сдалась. Простите, автор. Я понимаю, что ы написание было вложено куча времени, мыслей и сил - но не ваш я читатель. Те же философизмы о книгах, мудрости и тлене, будь они поданы по-иному - динамичнее, не побоюсь этого плебейского слова в храме нетленок - и читались бы... не скажу, что по-другому. Просто читались. Вообще-то я люблю игру и философские изыски, но, как оказалось, лишь до определенной степени
Послано - 06 Апр 2016 : 21:15:50
Соперник: однако, для читателя, который сдался и понял, что любит философские изыски наполовину, Вы провели удивительное количество времени в гостях у крысы, некрокота и их автора. ;) Искренне благодарна за Ваше желание сделать их затхлый мир лучше, с некоторыми замечаниями (например, с перебором тьмы) - согласна, а вот под престолом имелся в виду отнюдь не королевский трон;). Насчет отсутствия динамики - тоже, как говорится, каждому свое. История не задумывалась как стремительно развивающаяся. Она сама определила свое бытие. Как говорится, все книги имеют свою судьбу!))
Послано - 10 Апр 2016 : 17:53:15
Знаете, это блестяще. Меня, правда, всю дорогу мучил один вопрос: насколько многочисленна целевая аудитория таких вещей? :D Это я не к тому, что их нужно перестать писать. Вопрос меня серьёзно интересует.
P.S. Кусочек про крысиное аббатство меня просто покорил.
Послано - 10 Апр 2016 : 22:01:14
rirka: дорогая Ольга! Спасибо Вам огромнейшее! Вы не представляете, как я рада! Теперь о ЦА: она априори не может быть массовой, потому как постмодерн сегодня - это артхаус в литературе и далеко не каждый пойдет продираться сквозь дебри его игры с читателем. И такие вещи пишутся не для того, чтобы стать элитарными или особенными, а просто потому что не могут не быть написанными: сами так и рвутся на бумагу! Как говорил Толстой, живут своей жизнью. Но, все-таки, время от времени находится тот самый итатель, ради которого хочется жить и творить! Еще раз спасибо Вам за это! И за крысиный орден - отдельное! )))
Послано - 10 Апр 2016 : 22:48:14
rirka, удивительно, но для меня оказался интересным факт, что намного больше читателей и почитателей, чем думала раньше. Смотрите, из пяти высказавшихся - трём понравилось. Один ничего не понял и ушёл в печали. А ещё один сказал, что это не его. Думаю, что при соответствующей шлифовке и доводке, восторгнувшихся будет намного больше.
Послано - 16 Апр 2016 : 06:24:39
rirka: еще раз очень хочу поблагодарить за Вашу высокую оценку некрокота и сожаление, что он не протерся в финал. Было бы наивно надеяться на всеобщую любовь, когда не слагаешь мейнстрим. Благодаря Вам и другим читателям сего опуса, автор уже получил больше позитива, чем рассчитывал! А что касается призовых надежд, лучше буду надеяться на то, что Ваша работа попала в инал и будет оценена судьями по достоинству! Искренне Ваша, М.
Ответить на тему "Кото-макси-2016: Новые приключения некрокота Мурра"
Версия для печати
Послано - 31 Марта 2016 : 18:29:05
Если имелась в виду мордочка, то отчего так и не сказать? :)
