Секрет Клеампьера

Черный ворон летел бесшумно над мертвой пустынной землей. Словно проклятая, она жарилась на солнце целую вечность.
Земля уже почти забыла, что когда-то на ней росли высокие деревья, люди бережно использовали ее и взамен получали богатый урожай. И уж совсем не помнила земля о своей давней попутчице - воде.
Ворон летел также долго, сколько не было в этих краях дождя. И вдруг впереди зорким взглядом он заметил высохшее мертвое дерево, однако не истлевшее еще и не успевшее превратиться в песок. Ворон устроился на его ветке и замер на многие года. Он обрел, наконец, покой, к которому так стремился. Кто-то там, на небе не дал ему умереть, как всем, а заставил лететь в поисках заветного дерева.
Никто не скажет, сколько сидела так черная птица, но однажды небо сполна расплатилось за ее страдания, уронив каплю воды на посеревшее от времени крыло. Затем упала еще одна, и еще... И начался дождь. Он словно хотел отдать все, копившееся так долго где-то высоко.
Дождь кончился через три дня, а на четвертый сквозь каменную стену пробилась травинка. Слабая и тонкая, она увидела впервые и небо, и солнце, и большую черную птицу на ссохшемся дереве. Затем появилась еще одна травинка, а на пятый день густой зеленый ковер покрыл безжизненную доселе землю. Даже мертвое дерево вдруг ожило, покрывшись листвой. Ворон расправил крылья и полетел. На его глазах вырастали леса, холмы, горы. Невероятным казалось это птице, и из темных, бесконечно глубоких глаз его упали на землю крупные слезы, и на их месте вдруг появились голубые озера. Там, куда била молния во время дождя, появились родники, давшие начало бурным и широким рекам. Ворон облетал свои владения и не верил глазам.
А на седьмой день из-за северных холмов пришли люди. И время начало отсчет с нуля.

Пролог.

В горах, на востоке Древней равнины, лепились к склонам домишки маленького селения. Жили здесь крестьяне очень бедно, зато работали не покладая рук круглый год. Однако бесплодная земля едва могла прокормить двести ртов. Тем не менее, селение славилось своим работниками, и однажды, лет 20 назад его посетил сам король. Погостив неделю вместе со своей большой свитой и почти разорив все запасы крестьян, король уехал довольным и пообещал щедро наградить своих подданных. Однако время шло, а награды, о которой уже никто и не помышлял, все не было. А следующим летом случилась беда: дождя не было три месяца. Даже пот, стекавший по лицам уставших до смерти крестьян, испарялся в воздухе, не достигая земли. Пшеница не уродилась, и начался голод. Если до этого крестьяне жили тяжело, но хотя бы имели кусок хлеба на столе, то сейчас лишились и этого. На следующий год посадить им было уже нечего, и голод продолжился. Умирал скот, многие решили покинуть родные стены.
Так продолжалось много лет, но однажды крестьяне смогли собрать достойный урожай. А все благодаря шести молодым юношам, которым пришел в голову план провести воду по заранее выкопанным каналам из расположенного неподалеку озера. Отец не мог нарадоваться на сыновей. Однако хоть он и был уже очень стар, но мыслил здраво. Однажды, собрав всех шестерых вместе, он сказал:
- Горько мне с вами расставаться, дети, но еще горше видеть, как вы бесцельно коротаете свои дни в этом селении. Все молодые уходят отсюда в поисках лучшей жизни. Идите и вы искать себе счастья в других краях.
Вскоре шесть рослых голубоглазых молодцев покинули родной дом и отправились странствовать по свету.
Шли они много дней по лесам, по холмам, вдоль глубоких рек, кишащих рыбой, пока не подстерегла их беда. Случилась в одну ночь страшная гроза. И братья потеряли друг друга. Один, споткнувшись, сломал ногу и еще три дня лежал бездыханным под деревом. Один, заблудившись в лесу, долго плутал в поисках спасения, пока не был съеден волками. Третий умер от голода, упав в вырытую охотниками яму. Оставшимся повезло больше - спустя пару дней, уставшие и голодные, они набрели на рыбацкую деревушку.
Местные уговорили их остаться пожить в деревне, да и сами братья не могли смириться со смертью троих остальных. Целый месяц они ходили в лес на поиски, однако так и не набрели на нужный след.
И вот однажды, когда братья вышли в море на рыбный промысел, начался шторм. Много в ту ночь было потоплено лодок, и водяной царь Мерроу получил новых утопленников в свое подчинение. Среди них был и младший из братьев. Двоих оставшихся вынесло течением на берег острова, где им суждено было провести остатки своих дней.
Ну а что же стало со сломавшим ногу, но оставшимся в живых юношей? Фелис Сэйдж, как его назвали при рождении, пролежал при смерти три дня, затем пришел в себя. Присмотрев подходящую палку для костылей, он медленно побрел по лесу в надежде встретить кого-нибудь из братьев. Так он и доплелся до небольшого озера. Осмотревшись - трава мягкая, деревья тенистые, вода студеная и прозрачная - Фелис решил отдохнуть. А проснувшись, он не поверил своим глазам - нога была цела и невредима.
- Что за чудесный доктор вылечил меня! Я разыщу его хоть на краю земли, чтобы сказать спасибо! - воскликнул радостно юноша.
Вдруг из-за дерева вышел невысокий старичок, в черной длинной мантии, и черной шляпе, скрывающей его лицо, настолько, что была видна только его густая борода.
- Что же ты не говоришь мне спасибо? - произнес он тихим голосом. - Тебе для этого не надо делать и шага.
Но от удивления юноша не мог выговорить ни слова.
- Слушай, Фелис, и слушай очень внимательно. Не важно, кто я такой, важно, что Судьба дала тебе еще один шанс - твои братья не смогли пережить эту грозу, а ты стоишь сейчас без единой царапины. И все это благодаря силе, которой наделила меня природа, и которую я передам тебе. Ты обретешь вечную жизнь, правильно обращаясь с этой силой. Но ты должен сохранять ее в тайне, ведь в других руках она может служить Злу. Вот, возьми этот медальон и всегда помни мои слова. Магия теперь в твоих руках. Человек, владеющий ею, может сделать много добра, но еще больше зла. Смотри, Фелис, чтобы мне не пришлось жалеть о своем выборе.
Сказав это, старик исчез.

Глава 1.

...Начинался новый день; под привычный аккомпанемент ударов топора о дерево, звуков работающей пилы, доносившихся с недавно начавшейся стройки на окраине бедняцкого района, город просыпался: появились первые торговцы на рыночной площади, кто-то из Палаты честно спешил на свое рабочее место. Обычный рабочий люд, едва продрав глаза, устремлялся по привычному уже маршруту - кто на лесопилку, кто на добычу железа... Из таверны выносили последних посетителей - там рабочий день только закончился. Кто-то пошагал к дому, а кто-то свалился прямо у входа в грязную лужу - видимо, пролежит там до вечера и снова окажется в таверне. Одним словом, начинался новый день.
Хирт Бергер, молодой человек лет 19-20-ти, наскоро перекусил и вышел во двор. Мимо забора шел, заплетаясь в собственных ногах, дядя Джо, завсегдатай уже знакомой Вам таверны.
- Доброе утро, мистер Джон, - поздоровался Хирт.
- Доброе, парень! Какое же сегодня оно доброе...,- Джо издал какой-то странный звук и скрылся в придорожной канаве.
Хирт слегка поежился от холода и вернулся в дом, решив прихватить свою легкую куртку. Затем он вышел из дома и направился в сторону леса.
Лес, который окружал городок Боллверк, многие считали каким-то особенным, даже зловещим. Днем он представлял собой бескрайнюю столовую для горожан - он был поразительно богат ягодами и грибами. Ночью же он грозной тенью повисал над Боллверком, пропуская лишь иногда тусклый лунный свет. Лес издавал протяжный вой, скрипел стволами старых, но полных жизни деревьев. Для пожилых людей это был прекрасный источник разных страшилок, которые любили слушать их внуки и внучки. Однако иногда они сами испытывали жуткое и непонятное чувство, когда выглядывали ночью в окна своих домов и краем глаза замечали темную громаду деревьев, отделенную от них лишь невысокой оградой, именуемой гордо - крепостная стена.
Но сейчас было только утро, да и Хирт твердо знал, что леса он не боится. Он шел уже проторенной дорогой, примечая по пути знакомые глазу кусты и деревца. Он ходил здесь очень часто, почти каждую неделю. Высокая, в человеческий рост трава, похожая на осоку, постепенно становилась все ниже и ниже, пока не превратилась в густой слой мха, листьев и хвои. Здесь уже было гораздо светлей, чем раньше. Солнце давало жизненные силы прижавшимся к земле слабым растениям. Хирт быстро собрал большую горсть черники, которой в этом месте росло особенно много, и с аппетитом съел ее. Идти осталось совсем недолго.
* * *
Новый день, несмотря на обычное начало, был отнюдь не будничным. Вернее сказать, его ждали в Боллверке уже около двух месяцев - сегодня вечером в городе состоится Собрание.
Когда в городе назревают какие-либо крупные проблемы, народ собирается на площади и общими силами принимает решение - это и есть Собрание. На повестке дня сегодня вопрос, главнее которого сложно придумать. Дело в том, что король Боллверка и принадлежащих ему земель скончался ровно 64 дня назад. Новый правитель получил право на трон по наследству. Однако в тот момент он находился в военном походе на Севере и обратный путь должен был занять определенное время. И именно сегодня новый король прибудет в Боллверк.
Ожидался приезд многих знатных гостей, посольства из соседних земель - Хоксбурга, Зудлиха, Эмстихлассена. В общем, все с нетерпением ждали вечера.

* * *

Хирт уже немного подустал, когда наконец увидел впереди зеркальную поверхность озера. Оно было неглубоким, около двух-трех метров, и вода в нем была настолько чистая, что прекрасно позволяла видеть плавающих в нем обитателей. Полюбовавшись с минуту, Хирт прошел по берегу вдоль озера, перепрыгнул через канаву и вздохнул с облегчением - впереди, всего в 20 метрах от него, показалась хижина, к которой он собственно и шел.
Хижина эта больше напоминала землянку, но сделана была на совесть. Кроме того, она была окружена крепким забором и вообще была похожа на маленькую крепость. Неподалеку от нее стоял колодец и что-то похожее на огород.
Подойдя ближе, Хирт приоткрыл скрипящую дверь и вошел в темное помещение.
- Мистер Сэйдж, где Вы?- спросил он, но ответа не последовало. Выйдя из дома, Хирт огляделся и увидел человека, колющего дрова за домом.
- Здравствуйте, мистер Сэйдж! - радостно произнес Бергер.
Мистер Сэйдж, или Сабио Сэйдж, был человек лет шестидесяти, с длинными серыми волосами, правильными чертами лица,с худой, но подтянутой фигурой. Обернувшись, он холодным взглядом своих голубых глаз пронзил гостя. Но тут вся мрачность покинула его лицо, и Сэйдж улыбнулся.
- Приветствую тебя, Хирт! Как твоя мать?
- Ей не лучше. Лекарь сказал, что не сможет помочь.
- Давай присядем, Хирт. Я говорил тебе, что никогда не нужно отчаиваться. Выход есть всегда - даже если твоей матери суждено покинуть этот свет, она окажется в раю и все равно всегда будет с тобой. Но это случится еще не скоро, поверь, Хирт. На днях твой дом посетит один мой старый товарищ. Доверься ему. И не задавай лишних вопросов, хорошо? - он посмотрел прямо в глаза юноше.
- Конечно, мистер Сэйдж, я все понял.
- Вот и славно. Не волнуйся, этот человек знает свое дело, - Сэйдж похлопал его по плечу и снова улыбнулся,- А сейчас давай-ка помоги мне перетащить вон то бревно.
Закончив рубить дрова, Сэйдж и Хирт вошли в дом.
- Уже полдень - пора начинать занятие.- громко произнес Сабио. Он подошел к дубовому большому шкафу и достал из него сверток. Затем он положил его на стол и развернул - в свертке оказалось несколько разноцветных камней, увеличительное стекло и инструменты.
- Ты правильно делаешь, парень, что пытаешься научиться ремеслу. Тем более, если это ремесло - ювелирное дело. Рубить лес или работать на каменоломне - это достойная работа. Но ювелир ценнится гораздо выше. Сегодня работай вот с этим камнем...А я должен отдохнуть, - Сэйдж лег на нечто похожее на кровать.
- Мистер Сэйдж, Вы будете сегодня на Собрании?
- Нет, парень. Я давно покинул город и не хочу вмешиваться в его дела. И не желаю чтобы город трогал меня, - в его голосе Хирт почувствовал злость.
- А Вы знаете что-нибудь о новом короле, Аскольде? - продолжал Хирт.
И тут старик поднялся и громко сказал:
- Послушай, помнишь,что я тебе сказал - не задавай лишних вопросов! Тебе нужно идти, скоро начнет темнеть. До встречи, Хирт!
- Спасибо за советы советы, мистер Сэйдж! Я все понял, до свидания.
Хирт надел куртку и быстро направился обратно в город.

* * *

К 9 вечера народ постепенно стал собираться на площади. Площадь была центральной частью города. С севера и востока ее охватывала самая большая часть Боллверка - кварталы бедняков.
Южнее площади жили и работали ремесленники, а западнее - знать и купцы. Также на площади находился Рынок и чуть в стороне, ближе к территории богачей, стояла городская Ратуша.
И вот, когда уже прилично стемнело, небольшие струйки людского потока потекли к центру города. Те, кто побогаче, заняли места на специально построенном помосте, остальные выстроились вдоль главной улицы, по которой должен был проехать новый Король...
Спустя примерно полчаса на площади яблоку негде было упасть - собрался почти весь город. Собрание началось.
Первым слово взял отец Эрнест, епископ Боллверка:
- Дети мои!, - произнес он громким хриплым голосом, - Более двух месяцев назад все мы понесли страшную потерю. Мы лишились своего короля, наставника и предводителя, а вместе с ним спокойствия и благополучия. Однако жизнь продолжается и мы пережили этото удар судьбы. Мы с вами открывваеим новую страницу истории, а сегодняшний день станет первой главой..,-он хотел что-то продолжить, однако невысокий, но коренастый человек лет 50-ти, стоявший рядом, знаком остановил его.
- Спасибо, святой отец, довольно, - произнес он таким холодным голосом, что толпу невольно пробил озноб. Многие, хотя бы иногда вникающие в политическую обстановку города, узнали в этом человеке Диепа Стельверта - главу Палаты.
Тут же резко подскочил один из людей, сидевших в первом ряду на помосте. Он, как и еще 13 человек, носил красное длинное пальто, что обозначало его членство в Палате.
- Слово предоставляется Диепу Стельверту, друзья! Поприветствуем! - и он захлопал в ладоши с каким-то странным выражением лица. Из толпы раздались аплодисменты. Диеп повторил свой властный жест, и член Палаты быстро вернулся на свое место.
- Горожане! Все мы знаем, для чего собрались здесь сегодня, - начал Диеп, - мы ждем нового Короля!
Реакция толпы была несранима с той, которой встречали Стильверта. Кто-то яростно бил в ладоши, кто-то подкидывал вверх все что угодно - шапки, куртки и даже стоявших рядом людей. А затем все вместе прокричали: "Да здравствет новый Король! Ура! Ура!" Лицо Диепа изобразило сомнительную радость, вернее сказать он как-то хитро ухмыльнулся.
- Люди! Не хотел бы расстраивать Вас в столь радостный момент, но наши дозоры на Реке доложили, что король Аскольд еще не появился в наших землях!, - толпа замерла в этот момент, - более того: гонец, посланный к Аскольду два месяца назад, найден мертвым в землях Хоксбурга!
"Аах!" - воскликнула какая-то женщина и упала в обморок. "Предательство Хоксбурга?! Неслыханная дерзость!" - зашептали здоровенные мужики из бедняцкого квартала, устремив свои взгляды на посольство из Хоксбургских земель. Те явно вжались в свои кресла.
И тут произошло ожидаемое - несколько горожан попытались залезть на помост. Сначала охрана столкнула их, но наиболее настойчивый все же добился своей цели - до ненавистных соседей-предателей ему было рукой подать. Он уже занес руку для удара, как сразу же был сражен мечом охранника. Труп скинули обратно в толпу, вернее она представляла собой уже бурлящий поток лавы. Спустя секунды сотни людей бросились на помост.
- Спокойствие, нелюди! Все назад! - кричал Диеп. На самом деле его план сработал, и он еще раз ухмыльнулся. - Давай Энкер! Только убивай не всех - кто-то ведь должен платить налоги! - сказал он начальнику охраны, и с этими словами поспешно скрылся в своей карете, стоявшей позади помоста, и укатил подальше от кровавой резни.
В этот момент колокол у ворот вдруг зазвонил, а сами ворота начали медленно открываться...

* * *

Хирт быстро вернулся в город. Наскоро перекусив, он поспешил на пастбище, расположенное южнее квартала ремесленников. Выходя из дома, Хирт бросил взгляд в комнату матери и тяжело вздохнул. Вот уже месяц ничего не менялось - состояние ее было по-прежнему очень плохим. "Надеюсь, Сабио поскорее пришлет своего лекаря",- подумал юноша.
Солнце уже перешло в завершающую стадию своего дневного пути и склонялось к западу. На горизонте "разгорелся пожар", окрашивая все вокруг в оранжево-красные цвета. Закат отражался всюду - в каплях выступившей росы, в лужах, которых было великое множество в это время года, в окнах домов.
Дорогу к пастбищу обрамляли с двух сторон два небольших пруда - один был совсем мелкий, а во втором изредка даже попадалась кое-какая рыбешка. Горожане, любящие посидеть с удочкой часок-другой, часто приходили сюда, и наслаждались дивной красотой природы. За прудом начинался лес, еще молодой и невысокий.
Местные ребятишки часто играли здесь. Они представляли себя храбрыми рыцарями, убивающими дракона, богатыми купцами, путешествующими в дальние края, а иногда просто гоняли мяч. Порой они очень досаждали рыбакам своими криками, но что уж тут поделаешь - дети...
Когда Хирт проходил мимо, очередной "храбрец" хвастался своей отвагой - переходил пруд метровой глубины. Ребята помладше восторженными глазами смотрели на него и хлопали в ладоши. Пастух ухмыльнулся и продолжил свой путь. В двух минутах ходьбы от этого места начинался казавшийся бескрайним, огромный зеленый луг. Лишь далеко-далеко на горизонте виднелась узкая полоска леса, а если подняться повыше, то можно было увидеть и блестящую в солнечные дни гладь моря. Но сейчас взгляду юноши предстало множество рогатого скота, и, быстро заприметив своих и убедившись, что все в порядке, Хирт устроился под деревом. Это был старый высокий дуб, возвышавшийся над изумрудным ковром травы. Летом он оказывал бесценную помощь пастухам, скрывая их в тени своей кроны от палящего солнца. Многие горожане приписывали ему магическую силу, а уж когда его изображение нашли в церковной книге, то и вовсе сочли его святыней. Дуб был для людей символом постоянства и спокойствия - взглянув утром из окна на полное сил, зеленющее дерево, сердце любого боллверкца наполнялось радостью.
Хирт прислонился спиной к широченному стволу и закрыл глаза, наслаждаясь приятным запахом коры и шелестом листьев. Затем он достал маленькую книжку, сборник стихов, и принялся читать, надеясь скоротать, таким образом, время. Спустя пару часов его ждало Собрание.
Хирт довольно ловко гнал своих коров, совершенно не чувствуя страха или какой-то неуверенности. Идя в самой гуще стада, он безмятежно насвистывал простенькую мелодию, изредка отвлекаясь, чтобы подогнать отставшую от всех буренку. Доставка животных на ночлег в загон была проведена успешно, и Хирт Бергер быстро зашагал на площадь.

* * *

Городская охрана теснила толпу, заходя с разных сторон, и с поразительной ловкостью и еще более поразительной жестокостью орудовала мечами и алебардами. Множество людей, оставшихся на площади и не успевших скрыться в кривых темных переулках, в панике метались по липким от крови булыжникам, пытаясь увернуться от разящих ударов и спасти свою жизнь. И тут неожиданно зазвонил колокол на ратуше. Ворота медленно распахнулись и в город вошли один за другим двадцать всадников, которые везли с собой еще крытую повозку. Впереди на черном взмыленном коне двигался король Аскольд.
"Король! Король вернулся!" - зашептали люди. Замершая на мгновение толпа расступилась, пропуская своего спасителя, своим появлением остановившего резню.
Король, казалось, из последних сил держался в седле, как и его попутчики. В знак приветствия своих подданных он лишь поднял правую руку и, сжав кулак, произнес: "Честь и свобода!" Толпа молча взирала на своего нового повелителя. Вскоре всадники спешились и скрылись в ратуше.
Лишь счастливчики покидали площадь без единой царапины. Две сотни человек так и остались лежать на холодных камнях, не поняв, наверное, за что же их лишили жизней. Собрание закончилось.

- Аскольд, тебе нужно отдохнуть. Позволь, я присмотрю за делами в это время. Не беспокойся! - произнес светловолосый крепкий мужчина. На вид ему было около тридцати лет, он имел статную осанку и мощное, сильное тело. Большой меч, висевший на поясе, доспехи, волосы и лицо его были покрыты запекшейся кровью, а в глазах еще горел тот огонь, который появляется во время сражения у каждого воина. Голос его был низкий и чуть охрипший. Он посмотрел на короля, ожидая реакции. Звали этого человека Сильвио Эдельфромм, паладин и начальник личной охраны короля.
- Аскольд! Ты слышишь меня?! - взяв за плечи, Сильвио слегка тряхнул его. Аскольд пришел в себя:
- Да, пожалуй ты прав. Принимай руководство. Через три часа члены Палаты должны быть здесь, понятно? Отдай необходимые распоряжения.
- Хорошо, будет сделано.
Аскольд отправился в свои покои, а паладин, уставший не меньше своего повелителя, с удвоенной силой принялся за работу.
По указанию короля всех раненных поместили в ратуше. Главное помещение было достаточно велико для этой цели. Роскошный зал представлял сейчас жалкое, даже душераздирающее зрелище: и гладко отшлифованный пол из голубого гранита, и мраморные стены были почти полностью заляпаны кровью; лавки из красного дерева использовались как кровати для тяжело пострадавших, из Палаты принесли дубовый обеденный стол с золотыми оправами, который предназначался для проведения хирургических операции - если так можно назвать перевязку раненных их же окровавленной одеждой.
Командовал всем этим паладин Эдельфромм . Он лично помогал уносить раненных с площади , где толпились зеваки и росло недовольство , грозящее перейти в новую стычку с охраной . кто-то из горожан , особенно активный и остроязычный , был опрокинут стражем . Это стало бы последней каплей , не вмешайся в дело Сильвио. Паладин специально, со скрежетом, вытащил меч из ножен. Это перевело внимание толпы на него. Кованая кираса, запятнанная кровью неизвестных врагов и сородичей-боллверкцев, произвела на толпу отрезвляющее действие.
- Если хотите драться - деритесь со мной. Или расходитесь, - произнес паладин угрожающим тоном. Большинство горожан понимало, что сражаться с Главнокомандующим один на один - верная смерть, поэтому они быстро разошлись кто - куда. Лишь когда паладин вложил меч в ножны и собирался идти обратно в ратушу , площадь огласил громкий и грубый голос.
-Стой!
Паладин обернулся и увидел направленный на него клинок. Владельца оружия звали Броттием и он был одним из Дерлехтцерских наемников, служивших при дворе Аскольда.
- Дерись со мной! - гаркнул Броттий , косноязычный , но умевший убеждать людей с помощью своих пудовых кулаков и острого меча. Сильвио оказался не робкого десятка , не зря именно он стал паладином , хотя в королевстве было еще много отличных воинов.
Главнокомандующий развернулся , двинулся в сторону ратуши и , боковым зрением увидев замах Броттия , нанес быстрый ответный удар с разворота. Он бил сильно, поверх щита, с оттягом... Клинок рассек кольчугу в области шеи и снес половину медного хауберка. Хлынула кровь, и обмякшее тело охранника рухнуло на камни площади. Это окончательно убило стадный дух в горожанах.
* * *
Когда солнце появилось на горизонте, и пропели первые петухи, Сильвио присел на холодные каменные ступени ратуши. На площади крестьяне начинали возводить торговые ряды, ведь на сегодня был назначен Большой торговый день. Купцы и мелкие ремесленники со всего королевства съехались в Боллверк, чтобы продать свои изделия и товары или что-нибудь приобрести. Обычно большие деньги крутятся на рынке в такой день. Но, очевидно, бойкой торговли не получится.
Сильвио опустил голову на колени и крепко призадумался. А вопросов последние дни дали ему намного больше, чем ответов. Кто напал на отряд, причем уже на их собственной земле? Разбойники? "Нет, не может быть,- думал паладин. - Местные шайки способны разве что одинокого торговца обокрасть, но никак не разгромить отряд королевской охраны, убив 19 рыцарей. Засада была хорошо подготовлена, и, что самое страшное - действовали действительно опытные и обученные воины. Однако, все бы ничего, но как понимать эти волнения на площади? Так люди не встречают короля, возвращавшегося с радостной вестью. Господи, кто бы ответил мне на все эти вопросы..."
К ратуше подъехали тем временем послы Хоксбурга, Зудлиха, Эмстихлассена. Все трое были похожи друг на друга - невысокие, толстоватые люди, каждому паладин дал бы лет по пятьдесят. Они, очевидно, до сих пор не пришли в себя после вчерашнего, о чем недвусмысленно говорили их испуганные глаза. Ночь, проведенная в Гильдии купцов - именно там их укрыли от разъяренной толпы - была беспокойной.
- Доброе утро, уважаемые гости. Прошу принять наши извинения за такой прием. Пройдемте, король ждет, - Сильвио поднялся и жестом пригласил послов в ратушу.
- Такого прекрасного утра я и не мог себе представить, - затараторил тот, что приехал из Зудлиха. - Честно говоря, думал, что уже и не увижу ни солнца, ни неба, ничего вообще...
Двое других молчаливо поддержали товарища. Видно дар речи к ним еще не вернулся.
Сильвио провел гостей знакомым уже путем - по лестнице под алтарем, только спустились они сейчас немного ниже. Пройдя под узким сводом, четверо оказались в тускло освещенном зале. Посреди него стоял массивный дубовый стол, на котором лежала карта. Вокруг стола уже собралось приличное количество людей, но пока они стояли молча, явно ожидая опоздавших.
- Прошу простить нас за опоздание. Послы Зудлиха, Эмстихлассена и Хоксбурга, - паладин подтолкнул вперед толстяков и сам проследовал за ними.
- Приступим, господа, - начал Аскольд. Он сидел на небольшом троне, одетый в шелковую рубаху и покрыв ноги мантией. Левая рука была перевязана, волосы слиплись от крови. Было очевидно, что король довольно серьезно пострадал в битве. Но, тем не менее, он нашел в себе силы, чтобы продолжить:
- Чуть больше шестидесяти дней назад мы с отрядом в шесть сотен человек вышли в поход в северном направлении, чтобы завладеть крепостью Нортерли. Разведка доложила, что гарнизон ее очень слаб, но между тем сама крепость имеет важное стратегическое положение. Поход завершился удачно, наш отряд потерял всего лишь пятерых солдат. Я отдал приказ об усилении крепостной стены и строительстве наблюдательной башни в лиге от нее. И в этот момент прибыл гонец, возвестивший о смерти нашего короля. Я немедленно собрался в путь, взяв с собой личную охрану из 40 рыцарей. Погода испортилась, и нам пришлось делать большой крюк, потому что лошади не прошли бы по размытым дорогам. Из-за этого мы возвращались почти две недели. Нам пришлось вступить в бой дважды - с разбойниками на северо-западе Хоксбурга и.…Второй бой случился два дня назад, в трех лигах от Боллверка, на наших исконных землях. Мы попали в засаду и только чудом, потеряв половину своих солдат, я сумел добраться до города. Следующие два дня я только и думал о том, кому пришла такая дерзкая мысль. И только сейчас я получил ответ.
- И кто же это, Аскольд? - задал вопрос, висевший у всех на устах, самый старый член Палаты.
- Посмотрите внимательно вокруг себя друзья, - Аскольд мрачно улыбнулся. - Неужели вы не замечаете странности.
Секундное замешательство прервал Сильвио:
- А где же господин Стильверт?
- Верно, сильвио. Рано утром я отправил гонца за ним. Однако в поместье Стильверта сообщили, что он отбыл на охоту.
- Господи милостивый! Вот уж неожиданный исход, - зашептали собравшиеся.
- Но ведь найти столько опытных наемников, пусть и имея такие деньги, как он, не так уж легко, верно? - произнес начальник городской Общины Кристиан. - Как ему удалось сохранить это в тайне? Неужто среди нас еще есть крысы? - Кристиан был человеком из народа, и поэтому даже в такой момент не мог сдержать эмоций, щедро приправив свою речь ядреными словцами.
- Помилуйте, Кристиан! Совет строится на доверии, - попытался возразить кто-то, но тут же получил в ответ еще одну порцию крепких слов:
- Доверие! Да какое к черту доверие! У нас под носом чуть не убили единственного наследника трона, а все мы сидели и доверяли тут друг другу. Доверие...,- скрестив руки, Кристиан присел на скамью.
- Ему не нужны были наемники, или кто из нас, господа!, - внятным спокойным голосом произнес совсем молодой человек, светловолосый, с красивыми зелеными глазами. Он, как член Палаты, носил красную мантию.
- Что Вы имеете в виду, господин Бергер?
- Вспомните, пожалуйста, когда и откуда к нам прибыл этот господин Стильверт? Я помогу - он появился в Боллверк лет десять назад, то есть в тот момент, когда о Первой войне все давно забыли, а новые разногласия еще не дали о себе знать. Разумно предположить, что никто не заподозрил Диепа, дав ему тем самым шанс прийти к власти. И он его с блеском использовал. Не берусь утверждать, что смерть короля - его рук дело, но уж нападение на Аскольда полностью подготовил Стильверт. Я утверждаю, что он привлек силы Дерлехтцера для этого.
- Та же мысль посетила и мою голову, господин Бергер, - произнес Аскольд. - И теперь, господа, настал черед принять важное решение. Диеп Стильверт не смог добиться своего, но он привел нас к войне с Дерлехтцером.
* * *
В 50 милях южнее Боллверка, в провинции Эленд, выросла давным-давно деревушка Дюрф. Примерно 60 домов выстроились вдоль единственной улицы, в начале которой стояла небольшая церквушка. Жили люди там небогато, но особо и не жаловались. Круглый год в домах стоял запах свежего хлеба, а в кладовках лежали круги сыра.
Каждому в деревне хватало работы - мужчины работали в поле, выращивая пшеницу и разные овощи - горох, картофель, репу, кукурузу. Работы было много, а потому местные хорошо знали толк в отдыхе. На самые крупные праздники они даже всей деревней приходили в Боллверк, заодно навещая родственников. Женщины в основном пряли шерсть с утра до вечера, потому что она высоко ценилась в городе.
Раз в месяц или два жители Дюрфа устраивали ярмарку. Это была единственная возможность купить нужные товары, не производимые в деревне, а также продать свои изделия. Из Боллверка всегда приезжал богатый купец, в основном, чтобы купить овечью шерсть. На ярмарку также частенько заглядывали жители соседних деревень и бродячие циркачи - жонглеры, акробаты, музыканты. Поэтому ярмарка считалась праздником в Дюрфе.
В деревне издревле существовала традиция - молодых сыновей отправляли в город на заработки. Все вместе копили средства, чтобы хватило на первое время. А затем, уже в зрелом возрасте из города возвращался достойный муж, умудренный жизненным опытом и получивший профессию. Так было и на этот раз: на деревенском сходе около церкви был выбран подающий надежды Фабро, в котором все видели прекрасного кузнеца или на худой конец лесоруба. На следующее утро он вместе с купцом, на его телеге должен был отправиться в Боллверк. В общем, все было как обычно, если бы не одно но..С решением односельчан не согласился Леншафт. Это был молодой человек, которому нынешней весной стукнуло 22 года. Он был хорош собой, и в деревне его считали первым красавцем - так уж глубоки и выразительны были его серые глаза, сводившие с ума всех немногочисленных невест Дюрфа. Но вот старшее поколение совсем не разделяло этих восторгов по поводу Лена - дело в том, что он выбрал себе совсем уж не мужскую профессию. Леншафт считал своим призванием живопись. И давно хотел попробовать свои силы в мастерской "Арт Питоррика" в Боллверке. Поэтому решение послать на заработки Фабро начинающий художник воспринял в штыки.
Едва отец Лена вошел в дом после схода, сын подскочил к нему с настойчивым требованием:
- Отец, я должен ехать вместе с Фабро. Талант мой пропадает, а ведь, возможно, я мог бы принести неслыханную славу нашей деревне. Мне нужно всего 100 золотых, через год ты получишь тысячи - картины дорого стоят, отец. Ну что скажешь?
Промедлив немного, старик ответил коротко и ясно:
- Нет! И точка!
- Господи, я не хотел этого! - произнес Леншафт и в то же мгновение ловко повалил старого человека на пол и связал. От неожиданности тот потерял сознание, что, к слову, не на шутку испугало сына. Положив тело отца на кровать, Лен пошарил в комоде, взяв 300 золотых... и лег спать. "Завтра предстоит трудный день!"

Запели первые петухи - Дюрф просыпался. Леншафт - художник, как он сам себя называл, сегодня должен отправиться в Боллверк, дабы учиться в академии искусств. Путь до столицы был долог, пешком и за полдня не дойти, тем более, что в последнее время все больше и больше разбойников встречают одиноких путников на тракте. Но юноша не имел лошади, поэтому собирался попросить какого-нибудь торговца подвезти его.
Леншафт вышел из своего дома и направился в сторону Пути. Облака закрывали небо, деревню окутал легкий туманец - типичное для этого времени года явление. По улице шли, шатаясь, последние посетители местной таверны.
Юноша наслаждался свежим воздухом, вдыхая его полной грудью. Он думал о том , как он будет жить в Боллверке - у него будет собственный дом , он будет писать великолепные картины...
Его размышления прервал "народный избранник" - Фабро, который сегодня в 9 часов должен также ехать в Боллверк.
- Привет, Леншафт! - крикнул он через всю улицу. Несмотря ни на что, он был ужасно добродушен и всегда всем помогал.
- Здравствуй, Фабро. Когда отправляемся?
- Взгляни вон туда, - будущий кузнец указал рукой на дорогу. Там поднялась пыль от телеги, с грохотом двигавшейся в направлении Дюрфа. - Через четверть часа купец будет здесь, ему еще нужно, наверно, что-то купить или продать. А затем мы двинемся в путь.
Вдруг Фабро замер, внимательно посмотрев на Леншафта:
- А почему это мы? Отец разрешил тебе ехать?
- О, да! Поверь, Фабро, он очень счастлив, что наконец-то сплавит меня куда подальше. Даже денег мне дал, "на дорогу", - и оба рассмеялись.
- Понятно-понятно. Ну и славный же у тебя отец, Лен. Ладно, пойду, соберу вещи. Ты-то уже готов?
- Еще со вчерашнего вечера.
- Я так и думал. Ладно, вернусь через полчаса. Никуда не уходи! - Фабро широко улыбнулся и зашагал к дому.

Высокая фигура в темном плаще незаметно прошла мимо церкви Дюрфа. Было ещё очень рано, на Востоке только-только появлялось солнце, тусклое из-за облаков, покрывших небо сегодня. Осторожно, стараясь быть незаметным, незнакомец подошел к ничем не приметному дому и тихонько постучал в дверь.
- Вы вовремя, мистер Гофф,- раздался знакомый голос из дома.
Дверь со скрипом открылась, и на пороге появился низкий толстый старик.
- Вы вовремя, - повторил он. - Подлецы только собираются уезжать, торговец, который должен их везти, опаздывает.
- Ближе к делу , Феликс . Давайте деньги. Вечером у Вас будет то , что Вам нужно.
Незнакомец явно не был настроен на долгий разговор.
- Хорошо, хорошо. Я прекрасно понимаю, как важно для вас, убийц, время, - ворчал старик, доставая из шкафа увесистый мешок.
Убийца не ответил, лишь взял деньги и быстро пошел к выходу из деревни.
Его звали Селиаф Гофф, и он был лучшим "наемником" Боллверка и прилегающих земель. Его нынешней целью являлся никто иной, как Леншафт, обычный деревенский юноша, будущий художник.
Селиафу было чуть больше сорока лет, его внешность соответствовала его роду занятий: небольшая темная борода, длинные темные волосы, почти всегда скрытые за капюшоном, темные глаза. Он много раз бывал в подобных деревнях , и Дюрф мало чем отличался от других. Все те же уютные дома в два ряда, таверна в конце улицы и маленький частокол вокруг селения. Людей на улице сейчас практически не было, и те немногие, что возвращались в дома из пивнушки, были не в состоянии подробнее разглядеть странного человека. Тем не менее, Селиаф как можно скорее и тише вышел за ограждение и направился к тому месту, где оставил свою лошадь. Дойдя до леса, он нашел небольшую горку, откуда стал наблюдать за происходящим в деревне.
Облака постепенно рассеивались, и первые лучи солнца достигли холодной земли. По торговому пути уже ехал первый обоз. Телега остановилась, слез на землю её пассажир - огромных размеров человек, видимо, тот самый торговец, опоздавший на встречу. Два молодых человека, быстро подскочив к нему, начали о чем-то разговаривать. через несколько минут все трое залезли в телегу, кучер взметнул поводья - телега тронулась. Мистер Гофф вскочил на коня и быстро поскакал через лес параллельно дороге.
Лес не шел ни в какое сравнение с дебрями Запада. Он был достаточно редок, подлесок был невысок и не густ - тут можно было двигаться практически с такой скоростью, как и на ровном прямом пути. От Дюрфа до Боллверка было около 50 километров, а лошадь Селиафа - темный скакун из Южных земель - мог проходить до десяти лиг в час.
Преодолев примерно четверть пути, Селиаф заметил странное обстоятельство - в некоторых местах трава и кусты были примяты, да так, будто здесь проскакал тяжеловоз. Через несколько сотен метров трава сменилась на болотистую, голую землю. Теперь следы таинственного скакуна были отчетливо видны. Фелиас был ошеломлен увиденным.
Иноходец! И это-то в Боллверкских лесах! Даже старожилы Боллверка не припомнят, когда последний раз видели такие следы. Они были достаточно свежие, это значило, что иноходец был сейчас где-то около столицы. Увлекшись мыслями о происшествии, убийца чуть не забыл о своей непосредственной миссии.
Подойдя ближе, почти к самому пути, Селиаф увидел нужную ему телегу. Она ехала чуть впереди, и можно было видеть, что все трое людей о чем-то весело разговаривают.
Убийца решил действовать прямо сейчас. Вытащив из-под плаща арбалет, всегда заряженный стальным болтом, уже было собирался стрелять, как вдруг случилось непредвиденное.
Из кустов, метрах в сорока впереди телеги, вылетели несколько стрел, поразивших насмерть лошадь и кучера. Обоз быстро окружили шестеро, по всей видимости - типичные разбойники. Главный из них, весь в дешевых побрякушках, попытался выбросить одного из пассажиров на землю. Через секунду он был пригвожден к борту телеги длинным стальным болтом. Не поняв в чем дело, разбойники заняли круговую оборону вокруг повозки. Ещё один, стоявший ближе всего к Селиафу, был поражен болтом в живот и, скрючившись от боли, упал наземь. Мистер Гофф, быстро пробежав по лесу ближе к телеге, выхватил из-за спины длинный клинок и выскочил на тракт. Двое бандитов оказались против него. Селиаф свалил первого быстрым тычком в лицо, ударил второго наотмашь в живот, однако клинок застрял в броне бандита. Убийца не растерялся и быстрым движением свернул несчастному шею.
перемахнув одним прыжком через телегу, Гофф к своему удивлению не обнаружил ни разбойников, ни пленников. К счастью, он приметил какое-то движение в кустах неподалеку, и, подхватив меч, рванулся туда. Добежав до места, Селиаф увидел тела купца и одного из молодых людей. Его цели здесь не было - она скрылась.