4 слова: Один день

Стояла знойная засушливая жара. На небе ни облачка. Спасительный ветерок пропал еще на прошлой неделе. А воды озера не давали прохлады. Благо близился закат. Огненно-красный шар медленно опускался за горизонт. Защебетали вечерние пташки. Кажется, мир только-только оживал. Но рабы знали – завтра их ожидает новая пытка, и без того каторжная работа превратится в ад.
В основном рабы таскали камни из каменоломни. Еле волоча тяжелые ноги, звеня кандалами, они мечтали о глотке живительной воды. Пусть крохотном глотке, пусть мутной зеленоватой, но запретной для каторжников воды. Изможденные лица и тела свидетельствовали о скорой кончине. Не страшно, ведь рабов хватало, а работы - непочатый край.
Выжженная земля в этой части королевства давно испустила дух. Звери покинули мертвые угодья. Только стервятники парили высоко, поджидая поживу. Не сегодня, так завтра у них обязательно будет пиршество. Благо близился закат.
Лишь некоторым рабам повезло – они получили работу в черте города. Хотя бедолаги давно забыли слово «повезло», их мучения не отличались от мучений в каменоломни, однако спасительная сень вековых дубов на время превратилась в привилегию.
Кузнец Дарен передал солдату готовый клинок. Снял фартук. Солоноватый пот, застилая глаза, ручьем стекал по лицу. Закончился еще один день в раскаленной кузнице, еще один день в кандалах.
Королевство готовилось к очередной войне с бывшими союзниками. Враг был силен и опасен. Поэтому барон приказал в разы увеличить производство мечей и доспехов. И только по этой причине Дарен все еще жил.
Его добрый друг Тит пытался бежать из города. Поставил стражнику у ворот смачный синяк под левый глаз. Вот только просчитался с заступившим караулом. Вместо хрупкой дочери советника барона у башни встретил огромного мясника. А мясник шуток не понимал, сперва бил, затем спрашивал. Бедолагу отволокли на площадь. Привыкшие жители не обратили внимания на закованного раба. Виселицу соорудили быстро. И вздернули. Прибежавший Дарен затеял драку, но силы были не равны. Тит погиб. Под громкий смех Дарена хотели повесить рядом, но надзиратель, приняв во внимание важность кузнеца, надавал ему тумаков и лично затащил в пустующую выгребную яму.
Провинившегося кузнеца ночью держали в яме, прикованного цепями, а днем заставляли работать за миску похлебки. Любой протест – кинжал в брюхо. Стражники не церемонились. Могли и плетью пройтись по спине, а могли и голодных псов натравить. Рабы здесь долго не жили.
- Славно поработали, - звеня цепями, кузнец провел рукой по соломенным волосам.
- Еще день и я сдохну от этой жары! – возразил коренастый подмастерье. – Печет, как в преисподней.
- Рока, преисподняя тебе покажется детской забавой. Не ровен час, мы все там окажемся. И я не хочу, чтобы меня там назвали дурным человеком.
- У тебя мозги набекрень, дружище, - нахмурился подмастерье. – Богам на нас наплевать! Пропадем мы в рабах. Как сгинули Тит, Инар, подохнем, а закопать будет некому.
- Не печалься, Рока, - улыбнулся кузнец. – Моя покойная матушка говаривали, что ничего не исчезает бесследно. На небе за наши муки мы обретем свободу. Моря и горы станут нашим домом, а небеса накажут виновных.
- Счастливчик! - захохотал Рока. – Хотел бы я верить в чудеса, но прости, мое чудо – если прихвостню перережут глотку в таверне.
Рока кивком указал на приближающегося надзирателя. В легких кожаных доспехах и с плетью в руках к ним приближался начальник охраны его преосвященства барона Флавия. Гроген - высокий, коренастый, с обезображенным шрамами лицом вышел из семьи простолюдина. Добился званий потом и кровью. А став надзирателем озверел. Он был жестоким и деспотичным, рабов ненавидел всей душой, а после того, как его исполосовали при осаде Белого города в северных землях, стал ненавидеть еще больше. За глаза его называли прихвостнем барона.
- Ну что, собаки, встали? – насмешливо выпалил Гроген. – Плетей давно не пробовали? Или виселица вас не пугает? Один такой смельчак уже был, сейчас кормит рыб на дне озера. Хотите повторить его участь? С радостью помогу вам. Жаль только имущество барона переводить. Но на ваше счастье жара меня раздобрила, поэтому я повторю вопрос. Ну что, собаки, встали?
- Солнце заходит, - ответил кузнец. – На сегодня мы закончили.
Надзиратель взмахнул плетью - Дарен застонал. С плеча закапала кровь.
- Кто тебе разрешал говорить, пес? – заблестел уцелевший глаза начальника охраны. – Не тебе решать, когда заканчивать! Барон приказал оставить тебя в живых, вот только после захода солнца твое место в яме! Или ты забылся?
Кузнец промолчал.
- Шагай вперед! Живо! А ты, - надзиратель перевел взгляд на подмастерье. – Не попадайся мне сегодня на глаза! Или угодишь к своему дружку. Видят Боги, если бы барону не нужны были мечи, скормил бы вас псам.
Возле хлева на скамейке у дома мясника босая простушка Изабель просеивала пшено. Старуха поднесла кувшин воды.
- Передохни, бедняжка, - участливо прокряхтела мать мясника. - И перестань грустить. Сил моих нет на тебя смотреть.
- Спасибо бабушка, - ответила Изабель. – Я не грущу. Задумалась о своем.
- Все еще тоскуешь по дому? Сколько лет то миновало. Пора бы уже и забыть.
- Я не могу!
- Там поди уж и нет ничего, только пепелища да вороны гнезда вьют.
Изабель бросила в сердцах бросила сито, закрыла лицо руками и разрыдалась.
- Прости-прости, глупую старуху, - женщина погладила рабыню по волосам. – Совсем из ума выжила, такую чепуху порой несу.
- Все хорошо, - Изабель вытерла слезы. – Вы не виноваты, бабушка. Дело во мне, я не могу забыть родной дом.
- Посиди, милая, поплачь. Тебе полегчает. Только пшено не замочи. А я пойду.
Провожая старуху взглядом, девушка вновь принялась за работу. Она незаметно бросила горсть зерна на землю. Вокруг запорхали прожорливые голуби. Быстро склевав подношение, они поочередно взмывали вверх, садились на плечи Изабель в поисках добавки.
Рабыня так же, как и Дарен являлась потомком побежденного северного народа. Ее девочкой увели в рабство, а родителей предали огню и забвению. С тех пор дети повзрослели.
- Топай, давай! – ехидно прорычал надзиратель. – Топай, чего уставился? Можешь не заглядываться, сегодня барон выбирает новую фаворитку, и разрази меня гром, если не выберет ее.
Будучи вхож в покои хозяина, Гроген знал, о чем говорил. Судьба Изабель была решена. Ведь быть фавориткой барона означало ублажать ее прихоти, разделять его ложе. До поры. Надоевшие девушки бесследно исчезали в омутах бездонного озера. Кузнец повесил голову.
- Принеси рабу похлебку, - приказал надзиратель караульному солдату.
Дарен спустил лестницу в яму. Пауки разбежались по норам. Снизу потянуло сыростью.
- Постой! – надзиратель вытащил ключ из кармана. – Сегодня ты ночуешь без цепей. Велено бароном. Если и дальше будешь усердно работать, то это войдет в привилегию.
Кузнец жадно выпил миску «пустого» бульона. Желудок по-прежнему урчал. Горестные мысли не давали покоя. Однако Дарен за годы заточения выработал защитный прием - улегся на песок, сосредоточился, желая отстраниться от мира.
Темнело. Стражники пришли за Изабель. Схватили под белы ручки и увели на площадь. Она не сопротивлялась.
На площади собрали девушек со всей округи. Темноволосые, светловолосые, высокие, низенькие, худые и пышные – в страхе сжались, не желая принять досадную участь. Солдаты разожгли факелы и окружили рабынь от толпы праздных ротозеев. Народ ликовал. Хоть какое-то развлечение в суровые будни.
Не заставляя себя ожидать, из фамильного особняка вышел барон Флавий. Статный, подтянутый, с огромными черными усами. На нем был накинут красный бархатный халат, а в зубах дымила изогнутая трубка. Величавой походкой он проследовал к центру «праздника».
Барон требовательно осматривал соискательниц. Первая слишком худа, вторая – толста, а у третьей не хватало переднего зуба. Эта слишком стара. Изабель опустила глаза. Флавий оценил рабыню, поиграл пальцами с белесыми волосами, повернул голову девушки. Зеваки залились громких смехом.
- Как тебя зовут, красавица? – сквозь усы басом проговорил хозяин.
- Изабель, - шепотом ответила рабыня.
- Не слышу!
- Изабель!
- Хорошо, Изабель, - процедил барон, - прекрасное имя. Хочу пригласить тебя, Изабель, в гости. Мне нужна помощница по дому, так сказать служанка, а с служанкамим я хорошо обращаюсь. Правда, если они себя хорошо ведут.
Народ взвыл от радости. Рабыня потупилась.
- Я тебе неприятен? - спросил барон, разводя руками. – Или тебе наговорили обо мне гадостей? Поверь, милая, это всего лишь сплетни.
- Вовсе нет, - ответила девушка. – Все хорошо, но я привыкла к дому мясника, мне там будет лучше.
Барон залился хрипловатым смехом.
- Вымыть ее! – приказал он надзирателю. – Она мне нравится. Завтра утром жду у себя в доме.
- Будет исполнено, - поклонился Гроген.
По традиции избранная рабыня должна была пройти обряд омовения в доме, где жила. А на следующее утро прибыть к хозяину чистой и благоухающей.
Изабель конвоировали в жилище мясника. Старуха приготовила огромную ванну горячей воды, добавила травы. Вымыла, натерла волосы маслом.
- Не бойся, девочка, - приговаривала она. – Барон поиграет да и отпустит. Он человек неплохой. Заботится о своем народе.
Изабель отмахнулась и пошла спать. Потушили свечи.
А вот кузнецу не спалось. То ли песок был сильно жестким в эту ночь, то ли назойливые насекомые мешали. Ворочаясь с боку на бок, Дарен уставился на проплывающую луну и вспоминал покойную матушку. Ее теплые руки, бархатистый голос, колыбельную на ночь. Грезы, грезы.
- Кузнец, - не то сон, не то явь, не то кто-то тихонько звал, - Кузнец, ты спишь?
Дарен приподнялся. Над ямой свисали светлые волосы Изабель.
- Нет, не сплю.
- Привет кузнец, - шепотом сказала девушка. – Ты голоден? Я тебе поесть принесла.
- Я не хочу есть.
- Я слышала, что тебя не приковали на эту ночь. Хочешь, я помогу тебе выбраться?
- Хочу! – не страшась быть услышанным, крикнул Дарен. – Еще как хочу!
Наверху зашелестела трава. Изабель с трудом опрокинула массивную лестницу в яму.
- Ты? – удивился кузнец. – Как ты здесь очутилась? Ведь тебя охраняют солдаты. Если они обнаружат пропажу – несдобровать!
- Не кричи ты так! – возмутилась рабыня. – Вот лепешка, я для тебя принесла.
Дарен откусил.
- Мне все равно. Я сбежала. У мясника дом совсем дряхлый. Не составило труда пролезть сквозь дыру.
- Но тебя же поймают!
- Да и черт с ними, со всеми! Мне уже не страшно!
- А знаешь что? – кузнеца вдруг осенило. – Давай сбежим, сбежим прямо сейчас. Пусть будет, что будет. Я знаю местечко в городской стене, через которое можно выбраться на тропу, а по ней дальше в лес. Правда, стену караулят, но мы что-нибудь придумаем.
- О, да! - взвизгнула Изабель. – Куда угодно, лишь бы не здесь!
После войны с северным королевством у города остались бреши в обороне. Стену поспешно ремонтировали рабы, но полностью залатать еще не успели. Посему барон велел бдительно охранять свои владения не только у ворот и на вышках, но и по солдату приставил к каждому разлому.
Город спал. Дарен прокрался в кузницу, из схрона стащил недавно изготовленный меч. Без рукояти – лучше, чем ничего.
Стражник, сжимая факел в левой руке, подремывал на посту. Насекомые назойливо кружили вокруг головы. Стражник отмахнулся. Неожиданно из кустов выскочил кузнец и пронзил ему сердце. Стражник скорчился и завалился, истекаю кровью. Дарен затушил факел. На его тихий зов Изабель вышла из тени дерева.
- Какой ужас! – воскликнула она.
Лужа крови растекалась по камням. Кузнец прикрыл девушке рот ладошкой и потащил через пробитую городскую стену. Густые заросли кустарника не сразу приняли беглецов. Не желая расступаться, они больно жалили за босые ноги. Рабы спустились с пригорка как раз на старый заброшенный тракт между королевствами.
- В лес! – кивком указал направление Дарен. – Там нас труднее будет найти.
В лесу они долго блуждали, не зная дороги. Изабель то и дело спотыкалась о корни. Ее ступни кровоточили. Но останавливаться было нельзя. Слишком рано!
- Смотри там пещера! – Изабель заметила темный проем в отвесной каменистой породе. – Я очень устала, мне нужно отдохнуть.
Дарен нехотя согласился.
В пещере было темно и сухо. Виднелся коридор во мгле, в конце которого, играя на шлифованном камне, переливались лунные блики.
- Там есть выход! – изумился Дарен. – Нужно узнать, куда ведет эта пещера, и тогда мы свободны!
- Постой, прошу! - взмолилась девушка. – Я не могу идти, давай передохнем. Совсем чуть-чуть, а потом узнаем, куда ведет проход.
Изабель уселась на большой камень. Кузнец снял потрепанную рубаху и укатал ее плечи. Принес сухих веток и высек искру из блестящих камней. Этому его научили еще в детстве, в родном королевстве.
- А откуда ты родом? – она подвинула ладошки к разгорающемуся костру.
- Из северных земель, - грустно ответил Дарен. – Мы жили на высоком холме, там была мельница у реки. Мальчишками не вылезали из воды. Как было весело. Как же я хочу вернуться обратно в детство!
- Я знаю эти места! – воскликнула Изабель. – У нас там жила тетушка. С матерью мы частенько ее навещали. Хоть она была и сварливая, но добрая в сердце.
В темноте засветились два красных огонька. Песок посыпался со стены.
- Что это? - Изабель прижалась к кузнецу. Дарен сжал меч. На свет костра выполз бродячий облезлый пес. Виляя хвостом, подошел к беглецам, обнюхал и лег возле ног.
- Какая она милая, - рассмеялась девушка. – Есть наверно хочет. А у нас ничего нет. Давай придумаем ей имя.
- Это он, - возразил кузнец.
- Ой! – пуще прежнего залилась Изабель. – Тогда давай придумаем ему имя. Это будет наш пес.
- Ты так смеешься, - сказал Дарен. – В жизни не слышал такого приятного смеха.
- Я давно не смеялась. Уж и не припомню, когда в последний раз.
- Может Тит, - вдруг предложил кузнец. – У меня был друг Тит, его повесили солдаты.
- Тит? Мне нравится Тит, - девушка погладила пса. – Понял, отныне ты будешь Тит.
Пес заскулил. Дарен и Изабель долго болтали о детстве, болтали и смеялись, гладили своего пса и не замечали времени. Забрезжил рассвет. Недалеко послышался собачий лай.
- Это нас ищут! – кузнец вскочил с места. – Бежим!
Беглецы бросились сквозь пещеру. Скупой солнечный свет манил за собой. В пещеру вломился надзиратель и кучка солдат.
- Догнать их!
Изабель подвернула ногу.
-Ой! – застонала она.
Кузнец взял ее на руки и вынес на скалистую вершину. Дальше был обрыв. А позади лай собак. Назад дороги не было.
- Стойте, рабы! – кричал вслед Гроген. – Пожалеете, что на свет родились!
Огромная сторожевая псина тянула надзирателя за беглецами.
- Поставь меня на землю, - попросила Изабель. – Я хочу снова ее почувствовать.
Дарен опустил девушку.
Неожиданно она обняла его и крепко поцеловала. Он ответил взаимностью. Поцелуй продлился недолго, но это было лучшее, что они видели на своем веку. Изабель покраснела.
- Сегодняшний день стоил всей моей предыдущей жизни! – воскликнул кузнец.
Изабель взяла его за руку, и они вместе прыгнули со скалы. Гроген не успел. Подойдя к краю обрыва, он увидел два мертвых тела на камнях. Надзиратель сплюнул.
- И чего вам не живется?
Приближалась ночь. Солдаты давно вернулись в казарму. Получили нагоняй от начальства. Пропьянствовали по этому поводу в таверне и забыли. Забыл народ, забыла старуха. И лишь Тит в эту ночь жалобно выл на луну до самого утра.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.

Отредактировано - Коша 28 Сент 2013 11:19:14

Лучше кошки зверя нет!

W BRGDS LYUDMILA

Не верьте им. Да, рассказ шероховатый, очень-очень много к чему можно придраться. Да, герои похожи на детей из инфантильного кошмара про «нас украли и заставили ковать мечи на каменоломни для подготовки к очередной битве с бывшими союзниками, опасными и сильными врагами, а за любой протест совали кинжал в брюхо и так каждый день». Вода в этом мире, кстати, если верить тексту, «живительна»,«зеленовата», «запретна». Весьма интересная вода. Не абсент ли?

Но, мы отъехали от темы. Повторюсь: не верьте критиканам. Не загоняйте себя в рамки чужого мнения.

По героям. Дарен – тряпка. Гроген куда колоритнее. Изабель – девушка. Тит, простите, собака. Э-э, вроде конкурс про любовь, а почти в каждом рассказе есть тяфкалка. Ладно, не в каждом. Но тенденция.

Тема конкурса раскрыта – два страдающих сердца встретились и разбились, прыгнув со скалы. В целом, рассказ читался с интересом, но подвел в конце - неправильный вышел побег, трусливый.

И не бойтесь, пожалуйста, длинных предложений. Они не кусаются, а у Вас не телеграф.

Несколько вопросов по содержанию:
- почему не приковали кузнеца?
- почему Изабелла пошла к нему?
- на одних рабах войны не выиграть - нужен патриотический дух, верность правителю.

Что из хорошего могу сказать. Вам удалась мрачность картинки, безысходность рабства описана хорошо. Немного не хватает эмоций у героев. Кажется, они все совсем отчаялись и просто говорят текст.
Концовка = "Все умерли" имеет право на жизнь в данной истории.

И последнее - никогда, автор, никогда не ставьте точку в названии. Это дурной тон :)

У женщины должна работать вся голова, а не только слезные железы.

Коша

Автор конкурсного рассказа:

Всем спасибо за комментарии. Хотелось бы отметить, что я пытался буквами передать чувство, а для этого, по-моему, совсем не обязательна точность в повествовании. Ведь любовь и бытоописание по сути разные вещи. И писал я не про супергероев, который ради любви способны уничтожить Вселенную, а обычных людей, попавших в сложную ситуацию. Суицид в конце совсем не такой уж трусливый поступок, как показалось некоторым. Спасибо всем еще раз.

Играя словами, мы движемся в ночь, где наши слова - не игра.

Хотя диалоги не так хороши. В данном случае печальный конец оправдан. Но непонятно зачем была нужна собака.