Котофан: Хозяева

Георг.

Такое необычное имя ему дали Хозяева. Он не протестовал. Всё равно, максимум, на что он был способен, это высунуть язык, лобызать им свою шерстку и гладкую, словно кем-то выбритую, промежность, а затем страстно облизывать лицо Хозяина, когда тот приносил ему вечерний паёк. На человеческую речь потенциала Георга не хватало, но он не расстраивался. Точнее даже не задумывался об этом.

Единственное, что действительно его угнетало – было окружающее целыми днями одиночество. Хозяева рано утром в суматохе умывались, одевались, разговаривали на разные темы, после чего уходили по своим делам. Дела эти они называли «работой», но Георг понятия не имел, что означает столь мерзкое слово. Хозяйка на прощание перед уходом всегда чесала ему за ушком и причитала про себя: «Жорж, мой хороший». Слово «Жорж» опять же ни о чём не говорило Георгу, зато какое сладостное наслаждение ему доставляли руки Хозяйки – потому непонятные обращения он пропускал мимо ушей. А Хозяин, просыпающийся раньше всех, всегда угощал Георга самым вкусным объедением в мире – свежим мясом.

Георг очень любил своих Хозяев.

За окном двухкомнатной квартиры с евроремонтом колыхались пожелтевшие листья, доносился гул машин и чьи-то невнятные крики. Из кухни долетали раздражающие звуки «как-кап-кап» через небольшие промежутки - это Хозяин опять забыл выключить кран. Через приоткрытое окно в квартиру злодейски проникал ветер, достигая своими невидимыми ручищами лежащие на комоде листы вперемешку с конвертами. На последних большими синими буквами значилось: «НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ДИАГНОСТИКИ ПРОФИЛАКТИКИ БОЛЕЗНЕЙ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНЫХ».

«Уважаемые Сергей и Ольга Гурины, прошу Вас как можно скорее связаться со мной – вот мои контакты... С почтением, глава отдела научных разработок Вениамин Фёдорович».
«Уважаемые Сергей и Ольга Гурины, я уже писал Вам ранее, но ответа не получил. Прошу Вас связаться со мной срочно!!! Это касается недавно приобретённых Вами животных! С почтением, глава отдела научных разработок Вениамин Фёдорович».
«Уважаемые Сергей и Ольга Гурины, пишу Вам уже в который раз, но Вы всё не отвечаете. Животные, приобретенные Вами с три месяца назад в «Зоосервисе», срочно нуждаются в обследовании. Иначе случится непоправимое! С почтением, глава отдела научных разработок Вениамин Фёдорович».
«Уважаемые Сергей и Ольга Гурины…».
Георга не интересовало, о чём кричали эти письма, да и читать он тоже не умел – его внимание было привлечено исписанным карикатурным почерком лист бумаги, который ветер нагло спихнул с деревянного комода. Лист заворожено кружил в медленном вальсе по покрытому линолеумом полу между шкафом-купе и застеленной кроватью.
Отвлечённый этим дивом Георг не сразу понял, что дребезжащее «кап-кап» сменилось настойчивым и громким «ту-ту».

Некто, очень не приветливый и озлобленный, тарабанил безустанно в металлическую дверь, при этом умудряясь каким-то образом нажимать на звонок. Квартиру прорезало истерическое чириканье воробья, словно маленькая птичка свела гнёздышко прямиком у входа.

- Сергей Викторович? Ольга Юрьевна? Вы дома? – за дверью раздался хрипловатый голос. – Это Вениамин Фёдорович! Я писал Вам! Откройте! Чёрт!

Человек прекратил говорить, но молотить кулаками по квартире 46 дома на Малой Никитской продолжал.
Георг навострил уши и оскалился: его не заботило, кто стоял за дверью. Точно этот «кто-то» не был другом Хозяевам, а значит, пришельца мог ожидать лишь один возможный финал. Георг вгрызётся ему в глотку, разорвёт её, будет вкушать его кровь, пока стоны незнакомца не умолкнут и только на этом остановится.
Через некоторое время, за дверью раздалось шуршание, потом человек опять чертыхнулся, и лестничную площадку накрыло эхо спешащих шагов. Ещё через минуту Георг, почуяв, что опасность миновала, успокоился и принялся за старое: смотреть на исписанный лист, подгоняемый ветром.
Вечером должны были вернуться его Хозяева.
Георг ждал.

- Бракозябра! – воскликнула Оля, обнимая Ксению. – Господи, я так соскучилась!

Ксения испытала лёгкое неудобство, но с теплотой прижала к себе школьную подругу. Она видела, как на них с ехидством посматривает Андрей. Сергей же оставался стоять у двери, словно так и не решил: оставаться ему или уходить.

- И я рада тебя видеть, - отозвалась негромко Ксения, когда сильные руки Оли отпустили её.

- Ещё бы не рада была! Совсем забыла обо мне, - Оля наигранно надула губы. – Укатила в свою Грецию и целый месяц ни ответа, ни привета.

- Ну, простите, - Ксюша пожала плечами, не зная, как же ей стоит «оправдываться».

- Серёж, а ты чего стоишь у входа, как не родной? – обратился к мужу Оли Андрей.

- Моя девочка стесняется, правда? – Оля подскочила к Серёже и чмокнула в щеку, отчего на лице у него заиграл блаженный румянец.

- Девочка? – переспросил Андрей и весело загоготал.

- Ха-ха, - коротко бросил Серёжа. – А куда можно куртку кинуть?

- Давай мне.

Оля, скидывая с себя пальто, внезапно ощутила прикосновении чего-то мягкого чуть выше щиколотки.

- О Боже, какие лапочки! – девушка, передав пальто Серёже, опустилась к трём кошкам, которые вовсю вились возле её ног.

Одна по телосложению напоминала таксу: тело продолговатое, а лапки короткие-короткие. Другой рыжий длинношерстный с требовательной приплюснутой наглой мордой в размерах превосходил «братьев», как будто нижнюю ветвь его родословной занимали африканские львы. Третья кошечка, грациозно выгибалась, и казалось светиться голубоватым светом – она урчала громче остальных.
Руки Оли нежно поглаживали кошек одну за другой, делая это настолько увлечённо, даже прикусывая нижнюю губу, словно сама получала неистовое наслаждение.

- Марта, Кузя, Кассандра, откуда вы повылазили? – насупилась Ксения, наблюдая за процессией. – Брысь отсюда! Потом будете приставать к Оле.

Ксюша махнула перед мордой кошек ногой, стараясь никого не задеть, и те отпрянули от мягких рук, которые, они были уверены, продолжали бы и продолжали их гладить.
С лёгким неодобрением, так почудилось Андрею, коты бросили взгляд на Сергея, после чего ретировались в комнату.

- Видел, как они на тебя уставились? – муж Ксении ткнул локтём в бок Серёжу.

- А, - протянул он. – Наверно из-за этого, - Сергей указал на большой пакет в его правой руке.

- Чуть не забыли! – Оля стукнула себя по лбу. – Можно это в тебе в холодильник положить?

Оля вырвала из рук Серёжи пакет и протянула его Ксюше. Та недоумённо приняла его, подозрительно посматривая внутрь долларового пакета. Оттуда на девушку вглядывались два мёртвых глаза огромной форели, рот которой был немного приоткрыт – последний слова так и не сорвались с её уст, когда смерть человеческой рукой настигла свою жертву.

- А это кому?

- Нашей псине, - отозвалась радостно Оля. – Она такое любит!

- Вы завели собаку? – не поверили разом Ксения с Андреем.

- Да, да, Георгом зовут – он такой пуся.

- Ладно, потом расскажешь, - махнула рукой Ксюша, вздыхая. – Проходите в зал, можете руки сначала вымыть. Андрюш, поможешь мне?

Безвольно Андрей поплёлся за женой вглубь квартиры, оставив гостей наедине.
Сергей первым направился в ванную, расположенную прямо слева от входа в квартиру. Повернул кран, и ему в руки хлынула холодная вода, отчего подушечки пальцев запульсировали. Серёжа запустил струей себе в лицо, дыхание участилось. Затем, по привычке, намочил и волосы. Что было сил, он замотал головой. Щёки затряслись, вылетевшие изо рта капельки слюны усеяли зеркало над умывальником, а чёрные волосы барабанной дробью запрыгали по макушке.
Вытирая бежевым полотенцем руки, Сергей ощутил на себе чей-то недобрый взгляд и резко обернулся на месте. На него заострёнными овальными зрачками уставился четвёртый питомец этой квартиры. Кот величественно сидел на краю ванны, помахивая свисающим вниз своим пушистым белым хвостом.

- Не нравлюсь? – спокойно поинтересовался у кота Серёжа. – И что же ты мне сделаешь?

Кот молчал, но из его белоснежных лапок проступали острые когти. Глаз он не спускал с Серёжи, в своих грёзах уже хищно сдирал с его лица кожу. От человека перед ним исходило ненавистное гниющее зловоние и ставшие дыбом волосы предупреждали своего хозяина об исходившей опасности от двуного субъекта.

- А если так? – Серёжа протянул руку к коту и тот зашипел, обнажая маленькие, но смертельно-опасные зубки.

Это только ещё больше раззадорило Серёжу, и он усмехнулся.
Кот попытался цыпануть человека по руке, но Серёжа проворно увернулся и ухватил четвероногого за шкирку. Пока кот извивался в его руках, в панике выкручивался, Серёжа опустил его на дно ванны, где сохранилась узкая полоска воды. Не распуская стальную хватку, Сергей вдавливал мордой кота в металл и возюкал ним вперёд-назад.
Серёжа расхохотался, и кончик его языка принялся поглаживать нижний ряд зубов.
Дверь в ванную открылась, и чья-то рука ухватила Сергея за затылок, впиваясь ногтями в шею, оставляя кровавые следы в виде полумесяца.

- А тебе такое нравится? – прошептал ему в ухо чей-то голос.

Серёжа выпустил намокшего кота и тот в страхе затрусил к выходу. Ногти продолжали вдавливаться всё глубже и глубже ему в шею, причиняя неимоверную приятную боль, расходившуюся мурашками по всему телу.

- Ну, так как, нравится? – повторился вопрос.

Сергей резко дёрнул головой, ухватил за руку спрашивающего и завёл её тому за спину. Он прижал к себе Олю, вдыхая аромат её духов, а второй рукой проводя от шеи к груди, пояснице и опускаясь ниже, крепко сжимая ладонью упругое, но мягкое место.
Серёжа не проронил ни слова, когда впился с упоением в жаждущие губы и сплетаясь с Олей языками. Свободной рукой Оля гладила мужа по мокрым волосам и старалась ещё сильнее прижаться к нему, насколько такое было возможно, что бы раз и навсегда стать с ним единым целым.
В дверь ванной постучали, и слепившуюся парочку окликнул недовольный голос.

- Вы знаете, что по-прежнему смахиваете на двух неудовлетворённых подростков? – Ксения стояла у входа в ванную, держа в руках хлебницу.

- Не нравится – не смотри, - Оля показала подруге язык и крепко обняла мужа. – Да и что в этом вообще плохого?

- Да ровным счётом ничего. Просто в таком случае, вы ничем не лучше собак в общественном парке.

- Вот не надо тут, - попросила Оля. – Вам же с Андреем никто не запрещает делать тоже самое!

- О, хорошо, тогда мы пошли сейчас займёмся сексом, ок? Андрюш, ты как?

- Я всегда «за»! – раздалось из комнаты.

- Вот и договорились, - заключила Ксения.

- Ой, да ладно тебе, - Оля приблизилась к подруге и положила руку на плечо. – Понимаю, что собак, к примеру, абсолютно не
интересует, кто и как на них смотрит, но мы же – не животные!

- Ты ещё скажи, что кошки ищут уединения в мартовский период, - пробурчал Серёжа, за что Оля его ущипнула.
Рассмеявшись, компания направилась к столу. Оля перехватила руку Серёжи, ощущая его тепло и улавливая бешенный ритм его влюблённого сердца.

Лист бумаги наплевательски относился к Георгу, игнорируя злобный рык, потому и сам Георг перестал обращать на него внимание.
В оставшееся время изнурительного дня покоя не давали только две вещи: это медленно ползущий таракан и жужжащая муха.
Первое насекомое передвигало крошечными согнутыми отростками под туловищем, скользя по полу. Громоздкое чёрное тельце раскачивалось в стороны. Около часа Георг наблюдал за тараканом, подогнув задние ноги под себя, а на передние удобно умостившись подбородком. Брови его слегка хмурились, но взгляда не отводил. Таракан гипнотизировал, пока переползал в тёмный угол. Некое подобие грусти проглядывалось на лице Георга, когда таракан, наконец, заполз под диван и скрылся из виду.
Не успел отойти от накатившей печали, как в боку что-то зачесалось, и Георг впился в зудящее место клыками. Перед глазами замаячила муха, что-то противно жужжащая в ответ. На коже остались следы клыков, но о боли Георг не задумывался. Когда он предавался охоте, ничто его не отвлекало.
Муха была не из тех, кто так легко сдаётся. Она мельтешила по кругу, пока Георг подскакивал в воздухе и старался ухватить её своей челюстью. Дразнила его, вращая своими крылышками со скоростью лопастей вертолёта. Тогда Георг решил, поступить иначе.
Сделав вид, что муха больше его не интересует, он улёгся на линолеум, и когда бесившее его насекомое приземлилось совсем рядом, напал на неё. Пасти захлопнулись и муха оказалась в ловушке кровожадной глотки. Бежать ей было некуда.
Мясо мухи, если оно вообще у неё было, как рассудил Георг, было невкусным и отвратительным. Хорошенько прожевав тельце мухи, Георг без малейшего удовольствия проглотил его.
А затем вернулись Хозяева.
На улице бледные краски, оставшиеся от ясного дня, поглощались жестоким полумраком. Хозяин с серьёзным лицом и немного чем-то расстроенная Хозяйка заскочили проведать томившегося в одиночестве Георга, но ненадолго. Они быстро переоделись с рабочих костюмов в выходную одежду, договорились о том, чтобы по дороге к Ксении с Андреем прикупить форели и ещё успели только пару раз похлопать Георга по голове, пообещав, что покормят по возвращению, прежде чем уйти восвояси.
Георг сумел взобраться на подоконник и с высоты двух этажей увидел скрывающиеся вдали две тени. Точнее…три тени. Обладатель третей тени шествовал поодаль, нахлобучив на себя широкополую шляпу, и старался оставаться незамеченным для замужней парочки, торопящейся к своим друзьям.
Недовольный и брошенный на произвол Георг опять принялся ждать.

- Так вы действительно купили собаку?

Вопрос задала Ксения, держа в руках бокал с вином. Оля заканчивала уже с поеданием винегрета, пока тарелка Серёжи была полна до краёв.

- И что за порода? – спросил в свою очередь Андрей, стирая с верхней губы пенные усы от пива.

Оля, не сговариваясь, таинственно переглянулась с Серёжей.

- Где-то месяца три назад купили в «Зоосервисе» маленького ретривера – так уже такая махина выросла! – инициативно ответил Сергей.

- Вообще-то мы сначала ещё и кошку взяли, американскую короткошерстную, разве нет? – Оля бросила испытывающий взгляд на
Серёжу, не веря, как такое можно было забыть.

- Ну да, - согласился тот. – Было такое. Только она сдохла почти сразу.

- Воу, - Андрей прихлебнул пивом.

- От чего? – в ужасе спросила Ксения, положив руку на сердце.

- И не сдохла, а умерла, - поправила Оля, сделав грозное лицо и замахав перед лицом Сергея вилкой. – Мы так и не поняли, если честно отчего. Ветеринар нам так и не смогла объяснить толком.

- Болезненная, небось, какая была, - внёс свою лепту Андрей.

- Наверно, - отозвался Сергей, накладывая в себе тарелку ещё мясного салата.

- Обидно, конечно, - покачала головой Ксюша. – Не дай Бог, такое бы стряслось и с моими кисами.

Все четверо кисы в это время обвивали ноги Оли, а та опускала свою руку под стол, угощая похожую на таксу Марту, рыжего Кузю, голубую Кассандру и белого пушистого Снежка чем-то вкусненьким со стола. К ногам Сергея коты старались никоим образом близко не приближаться.

- А что с твоими волосами, Ксюш?

- О чём ты?

- Ты их не мыла что ли?

- Мыла, завивку делала, - в тоне Ксении послышались нотки говорившие «хватит задавать идиотские вопросы», а Андрей,
ухватившись за живот, скрутился в диком смехе.

Ксюша пнула ногой под столом мужа и снова посмотрела на подругу.

- Ну ладно, - предостерегающе сказала Оля и быстро перескочила на другую тему. – Рассказывай, давай, как отдых прошёл?

- Отлично, - загорелась Ксюша. – Были на Крите, Икарии, Спиналонге. Там очень тепло, много зелени, всё цветёт. Туристов навалом! Давай лучше за ноут пойдём – я фотки покажу и буду рассказывать сразу.

- Давай, - Оля на прощание прильнула к Серёже и поцеловала его в губы.

Когда девушки удалились в другую комнату, а за ними поспешили четверо виляющие хвостами кисы, Андрей подскочил со своего места, открыл один из шкафов и вытащил оттуда бутылку «Хортицы».

- Жахнем? – спросил муж Ксюши, указывая на водку.

Серёжа отрицательно покачал головой, ни слова не говоря.

- Как всегда не пьёшь? – задал риторический вопрос Андрей, немного скривившись, как будто, по его мнению, пить – было нормой, а кто так не делал, были законченными психами. – Как знаешь, мне же больше достанется!

Андрей наполнил рюмку мерзким напитком, пока Сергей за обе щеки поглощал салат. Никто из них, да и обе девушке в другой комнате, не мог представить, что приключится в следующий момент. Какая ужасная трагедия произойдет буквально у их порога через какой-то промежуток времени. Ничто не предвещало того, что раздавшийся дверной звонок будет знаком чей-то приближающейся погибели.
Однако именно этому и суждено было случиться. Правда, вначале был всё-таки обыкновенный, но нежданный звонок в дверь.
Андрей, который уже поднёс рюмку ко рту, быстро опустошил её, не успев даже закусить, и, покачиваясь, направился открывать непрошеным гостям.
Спустя короткое мгновение он вернулся абсолютно растерянный.

- Это к тебе, Серёга…

Лёгкое незначительно удивление отобразилось на лице Сергея Вячеславовича Гурина, когда он, хлопнув по коленям ладонями, медленно зашагал в сторону двери.
В проёме у входа в квартиру маячил сутулый преклонного возраста мужчина с растрёпанными седыми волосами и небольшой бородкой. На нём было серое пальто, а в руках он нервно сжимал широкополую шляпу.

- Сергей Вячеславович… - речь человека была сбивчивой и соответствовала дрожи, пронизывающей его старческое дряхлое тело. – Меня зовут Вениамин Фёдорович…Я писал Вам, помните? Я Вениамин…глава научных разработок в НИИ…Мне нужно срочно поговорить с Вами…Понимаете? Это важно! Моя жена…Её зовут Светлана. Работает в «Зоосервисе», где Вы приобрели животных…Кошку и собаку…Это очень важно, прошу меня выслушать….

- Что здесь происходит? – вопрос повис в воздухе, когда в прихожую заглянули Оля с Ксенией.

- Кто это такой? – спросила Ксюша, но Оля не ответила.

- Добрый день, Ольга Юрьевна, - Вениамин Фёдорович наклонил голову вперёд в качестве приветствия. – Простите меня, но я Вам писал, а Вы не отвечали…Приходил к Вам домой – Вас не было. Потом…Сегодня вечером, видел как Вы выходили из дома и проследил…Не решался зайти…Но мне нужно с вами поговорить…С вами и вашим супругом…Наедине, понимаете?

Оля и Сергей посмотрели друг на друга и их лица оставались спокойными.

- Я поговорю с Вами, - сказал, наконец, Серёжа. – Только давайте выйдем во двор, хорошо?

- Да, да, да, конечно, понимаю, - закивал Вениамин Фёдорович. – Это очень срочно… Важно… Прошу простить мою бестактность…

Сергей накинул куртку и обулся, вышел на лестничную площадку к старику.

- Я скоро вернусь, - обернулся Серёжа к Андрею. – Закрой за мной двери.

- Сергей Вячеславович, это касается ваших животных… - продолжал между делом Вениамин Фёдорович. – Всё дело в скрещивании генов, понимаете? Я старался произвести…но не вышло! А по глупости…я ввёл сыворотку именно тем животным, которых вы…

Серёжа, легонько подталкивая старичка к выходу из дома, спускался по лестнице. Андрей захлопнул двери и развернулся к двум девушкам.

- Что это такое было?

Как и на предыдущий вопрос Ксюши, Оля вновь не ответила и поспешила к окну, выходившему во двор пятиэтажного дома на Садовой-Кудринской.
Оттуда было видно, как Серёжа со стариком покидают подъезд и их встречает прохладный вечерний ветер столицы. Они садятся на скамейку подле молодой девушки, по правую руку от которой посапывает с заострёнными непропорциональными ушками маленькая чихуахуа. Серёжа внимательно слушает Вениамина Фёдоровича, отвечает ему, кивает, соглашается с ним, а сам протягивает руку к собачке и непринуждённо чешет у той за ухом.
Беседа длится уже минут пять, а во двор со своими собаками выходит ещё пара человек. Оба мужчины. У одного немецкая овчарка, у второго ротвейлер. Разумеется, никого из них ни капельки не заботит наваленные их питомцами кучи – о том, чтобы уложить те в пакетик, никто не думает.
Отпущенная с поводка овчарка, подскакивает к Сергею, который, не шелохнувшись, даёт ей поднятую с земли палку и проводит рукой по морде. Ротвейлер же остаётся на поводке, однако когда хозяин подводит того чересчур близко, то собака пристально принюхивается к Серёже, а тот свистит, стараясь привлечь её внимание.

- А собаки его любят, - замечает про себя Ксюша, стоя возле Оли.

- Ещё как любят, - соглашается подруга, не сводя взгляда с мужа.

Ксения видит, как Олю что-то тревожит, но спросить не решается. Лицо её подруги покрывает невидимая, похожая на звериную, маска. Все в комнате, кроме Андрея, оставшегося с водкой за столом, ждут разрешения непонятной ситуации.
Как только мысль проносится эта в голове у Ксюши, то Сергей внезапно поднимается со скамьи, говорит что-то старику и уходит прочь, обратно в подъезд.
Вениамин Фёдорович в замешательстве остаётся сидеть на месте, пока смысл сказанного доходит до него. Потом в панике подскакивает и устремляется к парадной двери дома, но не успевает. Сергей закрывает тяжёлую дверь у носа старика.
Оля целует мужа, когда тот возвращается в квартиру.

- Кто это был, вы всё-таки скажите нам? – спросила Ксюша.

- Псих какой-то, - пожал плечами Сергей, чмокнув жену в щёчку.

Ксюша опускает взгляд вниз на потерянного и растерянного старика. И становится первой свидетельницей, когда челюсти чихуахуа смыкаются на пятке Вениамина Фёдоровича.

- Вали-ка ты нахрен, старый хрыч, - произнёс молодой человек и поспешил обратно в дом.

Смысл слов долетел до старика лишь погодя, но слишком поздно, чтобы догнать Сергея Гурина. Слишком поздно элементарно для того, чтобы скрыться в подъезде от нависшей над ним опасности. Собственно и саму опасность Вениамин Фёдорович ощутил, только когда адская боль миллионами огней обожгла его пятку.
Маленькая тявкающая сущность вгрызлась до крови Вениамину Фёдоровичу в конечность, и он взвыл. Молодая блондинка поспешила к своей собачке, выкрикивая несуразные фразы на ходу. Человеческая речь стала недоступна ноющему сознанию старика.
Он затряс ногой над землёй, ударяя псину об асфальт, пока та не отпустила его. Молодая девушка успела вовремя схватить свою «Фифочку», прежде чем она снова набросилась. Но Чихуахуа громко гавкала, обнажая свои изукрашенные алым цветом клыки, старалась вывернуться.
Вениамин Фёдорович, в глазах которого поплыло, посмотрел на свою ногу. И тут же его плечо, как будто специально, по заранее продуманному сценарию, взорвалось вспышкой новой боли.
Могучие челюсти немецкой овчарки в прыжке сомкнулись на плече старика, с лёгкостью прорывая его тонкую дряблую кожу. Вениамин Фёдорович не удержался на ногах, не в силах выдержать веса животного, и упал. Влажный нос овчарки тыкался старику в подбородок, пока тот продолжал вопить от боли, пока хозяин овчарки выкрикивал разные ругательства и спешил на помощь, пока вся вселенная Вениамина Фёдоровича крутилась вокруг одной единственной фразы: «БОЛЬНО!!! КАК ЖЕ БОЛЬНО!!!».
Не отдавая себе отчёта, Вениамин Фёдорович ударил пса кулаком: то ли в глаз, то ли в нос. Овчарка заскулив, и в тоже время продолжая глухо рычать, отскочила, что позволило старику проползти ещё совсем немного с протянутой вверх рукой.
Где-то там, он наверняка это знал, был домофон. Кто-то из жителей дома непременно откроет ему двери. Каким-то образом, но ему удастся спрятаться за надёжными стенами металлической двери. Слабые уходившие в никуда мысли немного утешали Вениамина Фёдоровича.
Овчарка опять набросилась на него, как раз когда подоспел её хозяин, но Вениамин Фёдорович ловко, тем более для своего возраста, умудрился пнуть собаку в живот. Вовремя, чтобы крупный мужчина с бритой макушкой успел перехватить поводок и отвести «Рекса» подальше.
Размазанная кровь по пальто вперемешку со слюной обезобразили внешний облик Вениамина Фёдоровича до неузнаваемости. Плечо и пятка ныли, словно изнутри его кровь наполнили кислотой и боль поглощающими волнами накидывалась на плачущего старика.
Из-за слезливой пелены на его глазах, Вениамин Фёдорович не увидел приближающегося к нему ротвейлера, так ловко выкрутившегося из рук своего хозяина. Ротвейлер по имени Комбат накинулся на хныкающего и истекающего кровью старого учёного, вгрызаясь ему в горло.
Вениамин Фёдорович закричал уже слишком поздно, ощутив неприятную тёплую жидкость, которая заполнила собой всё пространство, где покоилась голова учёного. Красная липкая жидкость покрыла его лицо, руки, а затем и скрыло собой абсолютно весь существующий мир.
Руками он вцепился в ротвейлера и сразу же, ослабевши, опустил их.
Последней мыслью, которая колокольчиком дала о себе знать, не касалась странного поведения молодого человека или даже его любимой жены Светы.
Вениамин Фёдорович подумал: «А мои опыты…я обязан их закончить…свои опыты…»

Георг дождался-таки.
Чета Гуриных перешагнула порог своей квартиры уже за полночь. Обнимаясь и целуясь, они вошли в прихожую, где их уже встречал скулящий и голодный Георг.

- Покормишь его? – с видом побитого щеночка посмотрел на свою жену Серёжа, и та улыбнулась ему в ответ. – А я пока пойду, переоденусь.

Сергей на ходу сбрасывает с себя куртку, обувь, проходит в комнату. Рукой он усиленно чешет свою голову, пока второй расстегивает рубашку и ремень на джинсах. Всю одежду он бросает на диван, оставляя на себе лишь семейники в горошек, майку и носки с дыркой у большого пальца на левой ноге. Затем снимает с себя и их тоже.
Стоя обнажённым посреди комнаты, он протягивает обе руки за затылок и впивается коротко подстриженными ногтями в кожу и начинает медленно её сдирать. Кожа сползает, как ненужная яичная скорлупа, обращая к свету золотистую шерсть…
В это время его жена с мёртвой форелью в руках, двигаясь в такт только ей известному танцу, подходит к холодильнику и открывает его. Внутри лежат упакованные в салафановые пакеты обрубки частей человеческого тела, с которого была сдёрнута кожа. На самой верхней полке покоится с пустыми глазницами опоясанный сухожилиями череп – это оставлено Георгу на десерт.
Оля достаёт из холодильника пакет, наполненный кровью, с обрубком руки и кладёт его на стол. Затем достаёт из выдвигающегося шкафчика огромный столовый нож и ловко перерубает им купленную ими форель вечером пополам. На пол стекает вязкая крововая жижа.
Чьи-то тёплые мягкие руки обнимают Олю сзади, и она оборачивается к своему мужу. Он, как всегда, прекрасен, даже в тусклом свете их квартиры.
Высокий, плотный, с блестящей золотой шерстью он нависает над ней. Морда вытянута вперёд, чёрный мягкий влажный нос впускает через себя воздух. Руки непропорционально большие и всего четыре огромных пальца с когтями. Шерсть покрывает практически всё его тело, кроме одного единственного места, которое она так любит облизывать по ночам. Ноги обтянуты кожей, что становится видно кости, а колени под острым углом выгнуты в обратную сторону. За спиной, беря своё начало у таза, распускается хвост.

- Тебе помочь? – спрашивает он свою жену и, не дожидаясь ответа, разрывает на ней одежду, рыча при этом.

Когда Оля остаётся в том, в чём мать родила, она заводит руки за спину и плавным движением начинает снимать с себя кожу. Человеческая оболочка вместе с прочей ненужной одеждой остаётся на полу и глазам Сергея предстаёт его жена, великолепию которому может позавидовать любая человеческая или животная особь.
Её бело-чёрная шерсть в полоску ещё более мягкая, чем у Сергея. Спина грациозно выгнута. Лицо соблазнительно покрыто не только шерстью, но и утончёнными бесцветными усиками, отходившими от основания её носа.
Сергей прижимаёт её к себе, и она урчит в ответ.

- Мяу…

- Гав…

В это время к ним на всех парах приближается счастливое… нечто. Имея форму человека, оно напрочь лишено его кожи, покрыто венами и выскакивающими наружу сухожилиями. За собой оно оставляет кровавые следы. Перебирая руками по полу, а коленями, как будто задними ногами, отталкиваясь вперёд, существо приближается к Собако- и Котолюду.
Этому существу они дали имя Георг.

- Держи, Жорж, мой хороший, - мурлыкающе произносит Котолюд и бросает Георгу ещё не обглоданную им человеческую руку – одну из частей тела, которая осталась от прежней хозяйки этой квартиры.

Затем Собаколюд на пару с Котолюдом весело вгрызаются в разрубленную пополам сырую форель.
Георг, проглатывая почти свежее человеческое мясо, любуется своими Хозяевами.
Ему уже никогда не вспомнить, что раньше его звали Сергеем, у него была жена, он был счастлив, пока они не решили купить маленького котёнка и щеночка, над которыми сумасшедший учёный решил провести свои опыты…
Нет, до этого дела ему нет.
Георг был, как никогда, доволен.

Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.

Отредактировано - Коша 09 Июня 2013 11:07:00

Отредактировано - Kadze 11 Апр 2013 08:57:29

От стола разило искушением – салаты, нарезка и другие блюда украшали его.

резануло. "Разит" обычно чем-то неприятным.

Ножом (себе в голове она сделала заметку,

даже несмотря на скобки, невольно читается, что героиня сделала заметку ножом себе в голове О_О

Сумрак на Садовой-Кудринской прорезали лучи фонарных столбов, а их тени накладывались на скользящие мимо автомобили. Неоновым светом отдавали биг-борды, оповещая жителей Москвы об акциях в магазине техники «Индикатор», об автомобильной распродаже на Садовой. Другие два борда посвящались скорому выступлению Примадонны и Розенбаума. Ещё один на фоне алых роз отображал лицо миловидной девушки, и золотая надпись с боку гласила: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ЛЮБИМАЯ!!!». Окна Ксении выходили на другую сторону – из панорамного окна её квартиры виделся миниатюрный дворик с раскинутой на нём детской площадкой. И поэтому глупые рекламные вывески не выводили девушку из себя, как остальных её соседей. В зале играл телевизор и из него доносился звучный тембр Лепса, распевающего в очередной раз о своём лучшем дне. Сидя на диване, и одну руку упрятав в карман, второй держа в руке пульт, Андрей с немного безразличным видом следил за концертом внутри плазменного ящика. Перед Андреем, накрытый скатертью, стоял дубовый стол ещё советских времён. От стола разило искушением – салаты, нарезка и другие блюда украшали его. Пока жена не видела, Андрей тихонько стащил с большой тарелки парочку кусочков колбаски. Ксения в это время весело притоптывала ногами и виляла бёдрами в такт композиции I feel you группы Placebo, которая громыхала из её наушника. На ней было лиловое платье, поверх которого Ксения в спешке накинула фартук. Ножом (себе в голове она сделала заметку, что Андрею уже давно пора бы их наточить) Ксюша разрезала ломтики хлеба – завершающий этап вечерней готовки. Часы на кухне уже показывали пятнадцать минут седьмого, но Ксения нисколько не была удивлена, что их гости запаздывают. Пунктуальность – теперь достояние лишь дипломатов, а этикет простого люда границ не ставит. Раздалась дрель дверного звонка и Ксения прокричала Андрею, чтобы шёл открывать. Сама быстренько скинула с себя фартук, всполоснула руки и вышла навстречу улыбающимся гостям в прихожей.

нудноватое описание. Сухое, безэмоциональное. Дальше читать не хочется.

Третья кошечка, грациозно выгибалась, и казалось светиться голубоватым светом – она урчала громче остальных.

угу... в России одна беда тся и ться :/

Оттуда на девушку вглядывались два мёртвых глаза огромной форели, рот которой был немного приоткрыт – последний слова так и не сорвались с её уст, когда смерть человеческой рукой настигла свою жертву.

лол, что, простите? Рыбы умеют разговаривать? о_О Мало того, что чересчур пафосное предложение, выбивающееся из общей стилистики, так и ещё "последние слова с уст рыбы"

а чёрные волосы барабанной дробью запрыгали по макушке.

О_О Это как? Оторвались и запрыгали, что ли? Автор в погоне за интересными (с его точки зрения) метафорами наполняет текст вот такими стилистически бредовыми конструкциями.

«БОЛЬНО!!! КАК ЖЕ БОЛЬНО!!!»

А вот и капслок, и три восклицательных знака

В целом... идея интересна, но изложение суховато. Вот если бы текст сократить, либо сделать его более динамичным, очистив от шелухи неудачных словесных оборотов, получился бы вполне милый ужастик.

Отредактировано - Lestada 11 Апр 2013 09:59:25

Потенциал у автора есть: логика течения идеи это доказывает. То есть, автор знает, о чем пишет.

Надеюсь, что это была ФиФ попытка, а не продолжение некоего существующего опыта.

Извините, сюжет комментировать не хочется. Даже с пивом он не идет. Стилевая попытка более удачная, не смотря на указанные ошибки. Я на них не обращала внимания.

Просто не понравилось и всё. Из-за конечной идеи (а была ли она? мужчина - собака, женщина - кошка? Да ну... Об этом либо не писать, либо жить год этой идеей и потом писать). Может, чего не поняла, мой мозг не осилил. Ощущение, что автор на пенсии и сочинил это все ради эксперимента.

Повторюсь еще раз, потенциал нераскрытый есть. А современная ФиФ погубит литературу. Пичаль.

Лучше меньше, да лучше.

Отредактировано - Палка_капалка 14 Апр 2013 19:03:04

Кривости стиля. Матчасть: фантдопущение слишком уж допущение. Гадостный смакуемый конец. Смысл «нечего играть с генетикой» - актуально, но см. Непредсказуемая Мисса.

Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.