Когда-то давно, где-то между решением сползти с дерева и изобретением книгопечатания, в человеческое сознание закралась мысль о волшебстве. Существует ли что-то, людям неподвластное, что нельзя причислить к серой скучной религии? Кто-то там, наверху за нами наблюдает, думали люди, и мы не смеем сомневаться в силе этого неведомого существа, однако розочку из воздуха он не слепит, ежика из-под рубашки не вытащит, не заставит человека провалиться сквозь землю. Религия серьезна как потрескавшийся старик. Она даже улыбается редко. А волшебство – это то, во что верят дети до первой серьезной ссоры с родителями. Волшебство – это то, о чем с теплотой вспоминают взрослые, хотя ни разу его не видели. Волшебство – это то, на что все надеются, прекрасно понимая, что оно не поможет.
Или поможет?
Света всегда знала, что от волшебства нет никакого толка. В четыре года, когда дети вокруг пищали от струек воды, вырывающихся фонтаном из носа размалеванного клоуна, она прагматично плевалась и рассматривала свои пальцы, пытаясь понять, почему их по пять на каждой руке. Ее дедушка, который несколько раз водил внучку в цирк, говорил, что детям волшебство необходимо и, облизывая губы, доставал из-за уха девочки большую медную монетку. «Вааля!», - причмокивал он, гордый собой, а Света лишь морщилась и говорила, что на эту монетку уже двадцать лет ничего не купишь. (Дедушка, к слову, недолго переживал из-за черствости внучки и в два счета сколотил армию преданных поклонников из соседских ребятишек.)
В школе девочка продолжила удивлять своим прагматизмом. Когда ее сверстники хвастали друг перед другом новыми реактивными ранцами, утыканными плеерами, видео-регистраторами и самыми новыми навигаторами, позволяющими им приземляться точно на свою кровать, Света закатывала глаза и шептала, что нет ничего полезнее пешей прогулки, а из-за этих ранцев на улицах нечем дышать. Однажды зимой учитель проговорился, что кое-кто пойдет на новогоднее представление к настоящему Деду Морозу, отчего все ученики заверещали от восторга, а Света встала и вышла из класса.
Естественно, Свете было трудно найти друзей. Сверстники утомляли ее своей узколобостью, дети постарше – озабоченностью своими телами. Взрослые ее не принимали, относились как к ребенку, теребя за щеки и считая, что все искусные мысли, которые она выдает, являются ничем иным, как хитрой игрой. Единственный, кто слушал девочку с нескрываемым интересом, был уличный кот, забегавший к ней по вечерам.
Света уже не помнила, когда он пришел в первый раз. Она привыкла каждый день открывать окно, выносить из кухни толстый ломоть колбасы и ждать, когда серый клубок шерсти закатится в комнату, съест свое мясное угощение и, пристроившись рядом, начнет урчать. И когда родители тащили Свету на вечерние посиделки к дедушке, девочка осыпала их вескими доводами против бесполезного времяпрепровождения со стариком, у которого комод забит медными монетами, а голова – историями о вещах, существование которых ничем не доказано. Девочка настаивала, что дома лучше, потому что там было что есть, что читать и с кем разговаривать. Родители смирились, не подозревая, с кем именно их дочь ведет столь увлекательные беседы.
А какие могут быть беседы с котом? Однако Свете достался очень разговорчивый компаньон. Каждый раз, когда девочка чему-нибудь искренне удивлялась, кот мяукал, будто пытался объяснить, почему так произошло. Когда кто-то обижал девочку, он терся об ее шею и громко и беспрерывно урчал. В остальные спокойные дни Герц (такую кличку дала Света своему пушистому другу) внимательно слушал своего двуногого собеседника, а в перерывах между историями задумчиво смотрел в пол.
Они проводили вместе целые вечера. Света делала домашнее задание, читала книги, ужинала, а Герц сидел рядом и облизывался, частенько доедая за девочкой порцию мясных отбивных. Он научился прятаться под кроватью, когда чувствовал шаги приближающихся родителей, а в десять часов он озорно мяукал, прыгал в открытую форточку и скрывался в темнеющем дворе. Если бы Света верила в ангелов-хранителей, она бы придумала Герцу другую кличку. Однако этому союзу не суждено было продлиться долго.
«Мохнатый друг лучше лысых двух». Так Света назвала сочинение на тему дружбы, которое ей задали в шестом классе. Одноклассники разразились хохотом после первых предложений, которые зачитала девочка, а учительница, округлила глаза, взяла Свету за руку и вывела из кабинета.
- Твой лучший друг – кот? – спросила она шепотом.
- Да, - уверено ответила девочка.
- А с кем еще ты дружишь?
- Ни с кем.
- А ребята во дворе?
Света качнула головой.
- А мама и папа …
- Они со мной не дружат, а лишь исполняют функции родителей.
Учительница нервно сглотнула:
- Что они думают о твоем друге?
- Порой мне кажется, что они вообще не думают, - спокойно сказала девочка. Учительница схватилась за сердце.
- Если вы решили, что я их не люблю, то вы ошиблись. Просто с ними совершенно не о чем разговаривать. Их кругозор вмещает лишь два телевизионных шоу, где поливают грязью одни человеческие пороки и защищают другие, и четыре сериала, шутки для которых пишут толи дети, толи душевнобольные.
Учительница тяжело вздохнула. И забила тревогу.
Когда смущенные родители приехали в школу, вокруг Светы собрался консилиум из директора, двадцати трех учителей и восьми озабоченных мамаш, входящих в родительский комитет.
- Ваша дочь – асоциальное существо! - пищала женщина в аккуратном розовом пиджаке.
- Мне кажется, не подобает использовать слово «существо» в адрес двенадцатилетнего ребенка, - ощетинилась Света. И вышла из кабинета, оставив беспомощных родителей на растерзание коршунам в шерстяных костюмах.
Она и так знала, чем все закончится. Обеспокоенные мама и папа вернутся домой, сядут напротив и начнут, косясь друг на друга, рассказывать, к чему может привести такое антиобщественное поведение. Еще они не забудут сказать, что связь с грязным уличным котом, который непонятно как выжил после массового отлова бродячих животных, случившимся еще до Светиного рождения, ничем хорошим не закончится. Света кивнет, скажет, что все поняла, и заведет себе пару знакомых во дворе. Для вида. А на самом деле она найдет укромное место, где будет также сидеть рядом с Герцем, читать книги и кормить своего друга колбасой.
Однако то, что случилось на самом деле, завело девочку в тупик.
Родители вернулись домой, но на их лицах не было и тени беспокойства. Их лица пылали решимостью. Несколько минут покопавшись в шкафах, они поставили перед дочкой набитую вещами сумку и безразлично сказали:
- Сейчас за тобой приедут.
Света ужаснулась и впилась в родителей глазами:
- Кто приедет? Куда? Зачем?
- Ты поедешь в лицей для таких же одаренных детей как ты.
- Ничего я не одаренная, я обычная. Давайте посмотрим какое-нибудь ток-шоу, я их так люблю! А эти книги – пф! – бессмысленная трата времени и денег. Зачем вы спустили на них свои сбережения? Кота мы можем забрать домой, и он перестанет быть уличным. С домашним котом ведь можно дружить?
Но родители молчали и бездушно смотрели на свою дочь.
- Место каждого ребенка – рядом с мамой и папой! – взмолилась Света, понимая, что не может достучаться до, казалось, совсем чужих родителей.
- А ты – не каждый.
В дверь позвонили. У девочки потемнело в глазах, и как в тумане она наблюдала за двумя мужчинами, которые зашли в квартиру, взяли ее вещи и вышли, а она, не сопротивляясь, последовала за ними. Коридор, подъезд, двор, машина. Девочка села и вжалась в кресло. Родители были где-то рядом, но не так, как раньше: они превратились в серые манекены со стеклянными глазами и холодными жесткими руками. «Так будет лучше», - услышала девочка. Они коснулись ее в последний раз и хлопнули металлической дверью. Машина бесшумно тронулась. Света непроизвольно обернулась и увидела двух совсем чужих людей, заходящих в ее родной подъезд, и толстого серого кота, сидящего на карнизе. «Кис-кис», - позвала девочка, но Герц не шелохнулся.
Лицей оказался на другом космическом лайнере. Света даже не знала, летит ли он тем же курсом, что ее родной «Мотылек-15», потому что новый дом назывался «Лазарь-2». Он был совсем другим: голые улицы, высокие зеркальные дома, фонари с холодным белым светом. Девочка не смогла найти ни одного дерева, птицы или животного, ни одного ребенка, бегающего во дворе, ни одного взрослого, просто стоящего на улице. Здешний мир показался Свете четким и жестким. Но она не смогла признаться, что он ей не нравится. Он был почти таким, о котором она всегда мечтала.
Люди вокруг не обращали друг на друга внимания: они шли каждый своей дорогой, они были сосредоточены на своих мыслях, проблемах, желаниях. Если остановить кого-нибудь из них и спросить, что такое волшебство, они наверняка ответят, что это что-то из истории. «На планете такое было. Так детей развлекали». А если взять медную монету и провернуть трюк, которым в совершенстве овладел Светин дедушка, то ни один человек не удивится, а скорее попросит не беспокоить его по пустякам. Света невольно улыбнулась, представив озадаченное лицо дедушки.
В лицее девочку встретила стройная женщина в красивом темно-синем платье. Света с трудом оторвала свой взгляд от струящейся ткани, аккуратных манжет на квадратных белых пуговицах, рукавов-воланов. Она даже забыла, что ее только что забрали из привычного мира и бросили в неизвестность.
Женщина поправила воротник своего наряда и улыбнулась:
- Нравится, да?
Девочка кивнула.
- Я могу сшить тебе такое же.
- Это было бы чудесно! – засияла Света. - Посмотрите на мое платье – вы видели когда-нибудь бόльшую безвкусицу?
Женщина звонко рассмеялась, и девочка немного расслабилась.
- Для всех Мотыльков одежду шьет производство, а Лазари могут позволить себе портных. Или шить сами.
- Мне здесь уже нравится.
- Понравится еще больше, когда я покажу твое новое место жительства.
И она была права. Света очень удивилась, что ее новая комната была похожа на ту, в которой она прожила двенадцать лет. Картины на стенах были такими же, покрывало на кровати, книги на полках. Единственными отличиями были узкие лампы и длинные решетки вентиляции, изрезавшие потолок темными лоскутами. И окно было без форточки. «Как же Герц проберется?», - подумала девочка, но тут же вспомнила, что вряд ли снова увидит своего пушистого друга.
- А животных заводить нельзя? – спросила она, распаковывая вещи.
Елена, так представилась женщина, нахмурилась и удивленно покачала головой.
- Ну что ж, может, оно и к лучшему. Мне кажется, я смогу здесь с кем-нибудь подружиться. Однако это оказалось намного сложнее, чем думала Света.
Познакомившись со своими одноклассниками, девочка тщетно пыталась найти с ними общий язык. Но музыку они не слушали, считая, что она мешает сосредоточиться, художественную литературу не читали по той же причине. Спорт они не признавали, поскольку в обучение входило достаточное для их растущих организмов количество уроков физкультуры. Разговаривать они, кстати, тоже не любили, поскольку «учебники по анатомии намного интереснее людей, которые в них описаны».
Когда Света упомянула своих родителей и то, что она по ним даже не скучает, все с ней согласились. Но когда она вспомнила про их страсть к телевизионным шоу, одноклассники жалостливо на нее посмотрели, некоторые даже похлопали по спине:
- Сочувствуем. Таких тупых родителей даже врагу не пожелаешь.
Света покраснела. Что? Тупых родителей? Она хотела крикнуть «Сами вы тупые!» и выбежать из класса, но сдержалась. Она медленно опустила глаза в книгу, изо всех сил стараясь не разорвать ее пополам. Как эти дети могут быть такими черствыми, мелочными и убогими? Заучки в толстых линзах, ходячие энциклопедии! Пустышки! Они никогда ничего не добьются. А она никогда не найдет с ними общий язык. Что она делает среди них? Она же не такая!
Что там дедушка говорил про волшебство? Сейчас бы Света не отказалась от горстки. Всыпала бы этим зазнайкам по первое число. Если ли среди них хоть один не отравленный?
- Можно к вам? – спросила девочка, заглядывая к Елене в кабинет. Женщина была единственным человеком, с которым Свете получилось поговорить за долгие-долгие дни. – У меня есть несколько вопросов. И первый из них – что я здесь делаю?
Елены улыбнулась.
- Ты единственная, кто это спросил. Все дети, что здесь собрались, не удосуживаются задавать вопросы. Они только читают и учатся, учатся и читают. Я не представляю, что творится в их головах.
- Они будто роботы, - добавила Света с облегчением. Елена ее понимает.
- Они – горстка умных людей, которые смогут содержать остатки человеческой расы до того моменты, как кто-нибудь не найдет нового места для жизни. Они – это именно то, что нужно правительству. Кстати, вот твое новое платье, - и женщина протянула девочке большой бумажный конверт, из которого словно вода струилась блестящая мягкая ткань.
- Спасибо! – вскрикнула Света и прижала конверт к груди. – Спасибо-спасибо!
- Мой собственный дизайн. Не понравится – приноси, перешьем.
- Понравится! Оно мне точно понравится!
- Я буду только рада. Так что насчет вопросов? Еще остались?
- Я слышала, что весь «Лазарь-2» - это огромная школа. Здесь правда только дети?
- Да. Дети и учителя.
- А «Лазарь-1» есть? Или «Лазарь-3»?
- Первый есть. В нем живет правительство, а также доктора всех известных нам наук. «Лазарь-2» готовит новое поколение их жителей. Больше Лазарей нет.
- А сколько Мотыльков?
- Осталось четыре. 15, 16, 17 и 18.
- А четырнадцать предыдущих?
- Тебе еще не рассказывали?
Света мотнула головой.
- Мотыльки – это своего рода фермы. Когда наша планета перестала быть пригодной для существования, в Мотыльки загрузили всех выживших людей – начиная от маленьких детей, заканчивая дряхлыми стариками, - чтобы сохранить человеческий род. Однако четверть века спустя мы поняли, что невыгодно содержать огромные космические лайнеры с людьми, которые не умеют ничего, что не смогла бы сделать машина. Поэтому последние два года мы отбираем человеческие особи, чьи умственные способности превышают среднее значение, переселяем их на Лазари, а Мотыльки отправляем в ближайшие звезды. Поэтому они и называются Мотыльками.
- В смысле, отправляете в ближайшие звезды?
- Меняем курс лайнера, и он, набитый ста тысячами ничего не подозревающих людей, врезается в огненный шаг…
Свете казалось, что она не может дышать:
- Вы убиваете людей? – девочка сорвалась с места и кинулась на женщину. - И так легко об этом говорите?
Света схватила Елену за бант на груди, пытаясь оторвать. Женщина тяжело вздохнула.
- Мы вынуждены это делать. Продовольствия на всех не хватает. Или ты хочешь, чтобы весь человеческий род канул в небытие?
- Лучше всех нас направить в звезду, чтобы во Вселенной не оставалось таких паразитов, как люди!
Девочка заплакала.
- Мы этого не позволим, - прошептала Елена, отрывая детские руки от своего платья. – И ты не сможешь ничего изменить.
Светы вытерла слезы и выбежала из кабинета. Она бежала по длинным белым коридорам с нескончаемыми зеркальными стенами, с детьми и учителями, глаза которых были опущены в книги. Может, поэтому они всегда читают? Они не хотят признавать, что они делают что-то неправильно? Они боятся, что их мысли пойдут против системы, за что их тела отправят в раскаленную жаровню? И неужели нет ни одного человека, кто мог бы высказаться против? А может, есть, и он там – в одном из Мотыльков?
Света забежала в свою комнату и упала на кровать. Она отбросила конверт, который все это время сжимала под мышкой, на пол, борясь с желанием разорвать шелковое платье на мелкие кусочки. Эти убийцы пытались подкупить ее блестящей тряпкой, словно она бык на корриде, несчастное животное, уничтожаемое ради развлечения. Это и есть человеческая сущность? Эгоизм и мелочность?
- И волшебство, - услышала девочка рядом с собой.
Она оторвала голову от подушки и увидела своего дедушку, сидящего на краю кровати. И где-то совсем рядом она услышала урчание ее желтоглазого Герца. Но его не было видно.
- Дедушка! Как ты тут оказался?
Старик облизнул свои потрескавшиеся губы, улыбнулся и достал из-за уха внучки большую медную монету.
- Вааля!
Девочка улыбнулась и тут же открыла от удивления рот: ее большой седой дедушка как по мановению волшебной палочки превратился в толстого серого кота с длинным пушистым хвостом. Он сидел, не двигаясь, и ждал, что же сделает его внучка. А Света просто-напросто расплакалась.
- О, дедушка, - прошептала она и обняла своего лучшего друга. – Забери меня отсюда!
***
Света проснулась в своей комнате. Над ней был чистый белый потолок, рядом, чуть урча, лежал Герц, а за окном шелестели высокие густые деревья. Ей приснилась Земля – та самая Земля, которую она никогда не видела, но считала самым лучшим местом во всей Вселенной. Люди, животные и птицы жили вместе, заботились друг о друге, любили, а воздух был чист и свеж.
В ее комнате воздух был тяжелым и душным. Девочка стянула с себя одеяло, пролепетала «Как же жарко» и перевернулась на другой бок.
«Мотылек-15» медленно приближался к огромной раскаленной звезде.
Послано - 09 Окт 2015 : 12:29:36
Здравствуйте.прочитал рассказ с удовольствием.Хорошо написано в стиле Рэя Брэдбери,толково.Поздравляю с написанием хорошего рассказа.Так держать.
Послано - 11 Окт 2015 : 11:33:51
В принципе хорошо. Особенно концовка, хоть я и не люблю концовок в стиле "я проснулся и это был сон", но у вас это воспринимается нормально, особенно последнее предложение с двойным смыслом. Но я бы сократил рассказ, есть много лишних сцен.
Послано - 13 Окт 2015 : 22:33:57
Здравствуйте, автор! А мне если честно все понравилось! И я не стала бы убирать лишнее, ибо так рассказ становиться более богатым. А концовка напомнила мне рассказы О. Генри. Здорово! Удачи)
Послано - 19 Окт 2015 : 00:45:19
Приветствую вас, автор. Я прочитал ваш рассказ, и хочу сказать, что ваша история хорошо написана и несет очень интересную и не избитую идею: "А что было бы, если бы все в мире будет идеальным?". То, что вам удалось описать интересно и даже от части заставляет задуматься о некоторых вещах. Мне очень понравилось, и я надеюсь, что вас оценят по достоинству.
Послано - 22 Окт 2015 : 07:19:08
Сильный рассказ. И, как обычно это и случается с хорошими рассказами, - разбирать его совершенно не хочется, особенно вскоре после прочтения, когда первое впечатление еще играет в памяти. Так что пока просто пожелаю вам удачи
Послано - 23 Окт 2015 : 17:02:39
Хорошо написанный рассказ с сомнительной идеей. Мне из текста показалось, что это не сон был, девочку реально взяли на Лазарь, а когда она не прошла испытания, вернули обратно - и дальше по плану. При тамошних технологиях подчистить память (через длинные решётки вентиляции на потолке) - раз плюнуть. Уж слишком всё стройно, чтобы действительно быть сном девочки - который она и забыла ещё, вспоминает при пробуждении другой. А теперь о сомнительности. Нерентабельность существования многих людей очевидна ещё на стадии планирования "отъезда" с Земли со всеми вытекающими. Сомнительно, что люди просто летят неизвестно куда, тогда как к моменту овладения настолько высокими технологиями явно будет рассчитан курс на определённую экзопланету земного типа, которых уже штуки три насчитали (да и гораздо проще взять и с этими самыми технологиями заселить Марс. Там хоть вода есть). Отбор по умственным способностям не даёт никаких долговременных - даже в рамках одного поколения - гарантий, просто потому что у двух гениев легко может родиться дебил, это ж очевидно, а раз они ещё в поиске нового дома, то неизвестно, сколько времени впереди. При наличии столь развитых технологий, позволяющих обеспечивать существование огромного количества людей в замкнутом пространстве без обновления ресурсов - странно уничтожать лайнер не только со всеми людьми, но и со всем оборудованием и теми же невосполнимыми ресурсами. Да и чем, собственно, мешают Мотыльки, если управляются они дистанционно и полностью автономны? И только не надо отвечать "всё так, потому что в правительство пришли идиоты", отмаза не прокатит Короче, идея интеллектуальной дискриминации в условиях замкнутого пространства и борьбы за существование интересная, но в описанном контексте нежизнеспособная. Так, поразмышлять "А вот если бы..." Да, ещё не вижу в этом рассказе специалиста со стороны и волшебства. Автор прямо-таки открыто заявляет, что его нет. А дедушка, превращающийся в кота - плод воображения девочки. Независимо оттого, сон это или нет. Мелкие замечания: «Кис-кис», - позвала девочка, но Герц не шелохнулся. Что нормально, учитывая, что она в машине. Её просто не слышно. Девочка умная, и должна бы это понимать.
"Но она не смогла признаться, что он ей не нравится. Он был почти таким, о котором она всегда мечтала." Точно все не на месте? Почему ей этот мир не нравится, если она почти о таком мечтала?
"Заучки в толстых линзах" У человечества супер-пупер космические технологии, а о лазерных операциях там забыли? Кстати, линзы, даже на большой минус - тонюсенькие.
"Если ли среди них хоть один не отравленный?" Чем? Не клеится с соседними предложениями.
"- Меняем курс лайнера, и он, набитый ста тысячами ничего не подозревающих людей, врезается в огненный шаг…" шаР. Ну и смущает меня это дистанционное управление. Чисто по технике безопасности - если оно откажет, то Мотылёк может врезаться в Лазарь-1, а такой расклад правительство не обрадует:)
"Эти убийцы пытались подкупить ее блестящей тряпкой, словно она бык на корриде, несчастное животное, уничтожаемое ради развлечения." Метафора неудачная, быка никто не пытается подкупить, хотя обмануть - да.
Написано хорошо, идея сама по себе интересная, противопоставление жестокой практичности нерациональной порядочности - плодотворная тема для размышления, но в представленном автором контексте выглядит нереалистично.
Послано - 27 Окт 2015 : 20:21:40
Godzi3224, I.V., спасибо Black_cat, спасибо за разбор. Свежий взгляд, повторюсь, дает понять, что многое можно переписать. И с нереалистичностью соглашусь - я не представляла этот мир в конкретных образах и физических доказательствах. Он выбрался из меня таким, таким здесь и останется Еще раз спасибо, я все учту.
Послано - 27 Окт 2015 : 20:43:14
Хороший рассказ. Ему тесно в рамках рассказа. Можно развернуть в повесть. Прекрасно написано для детей. Для взрослых - слишком нелепо (кто же расскажет маленькой девочке просто так, что правительство убивает людей?) В это не верю. Но, этот рассказ, однозначно, один из фаворитов.
Версия для печати
Послано - 07 Окт 2015 : 18:54:39
) - раз плюнуть. Уж слишком всё стройно, чтобы действительно быть сном девочки - который она и забыла ещё, вспоминает при пробуждении другой. 
