Сказ о волшебнице Памфиле, ослике Луции и божественном аутсорсинге
* * * Глава первая, вводная, в которой читатель знакомится с кратким содержанием забытой классической книги, про которую и ныне кое-кто слышал, да мало кто читал.
Читатель сего манускрипта! Я, Луций, несчастнейший из смертных, предостерегаю тебя: никогда, никогда, не подглядывай за волшебниками, чародеями и магами! А особенно остерегайся подглядывать за злыми волшебницами, ведуньями и колдуньями – ибо они, обладая зловредным, склочным и завистливым от природы характером, вдобавок ещё и злопамятны сверх меры. Если ты по воле Мойр встанешь на дороге у мага, он просто превратит тебя в назойливую муху, а потом прихлопнет. И позабудет навсегда. Но злые волшебницы и ведьмы не таковы. Им мало превратить тебя в муху, они ещё и заклятие защитное наложат, чтобы ни птица не могла тебя склевать, ни человек прихлопнуть. Летай мушка, живи человечишка, жужжи в мушином-то облике.
Вот и злая волшебница Памфила была как раз из этаких! Как я только из любопытства стал подглядывать за ней, так она, я оглянуться не успел, превратила меня в осла! В миг опустился я на четвереньки, тело мое, прежде гладкое, покрылось грубым волосом, вместо пальцев выросли у меня копыта. Закричал я от ужаса, но ужас-то – вместо человечьего голоса раздался ужасный ослиный рев.
Рис. 1 Это иа-иа, читатель. Вернее я, тот самый многострадальный Луций, превращенный волшебницей Памфилой в ослика. Фото из личного архива.
Выгнала меня волшебница дубиной из дому, вот так и начались мои злоключения. Чего только я не пережил в ослиной-то шкуре: чуть копыта не отбросил, вращая тяжелый жернов на мельнице; попадал я с хозяевами в разные переделки, был ими бит нещадно; чуть жизни не лишился, перевозя краденое добро для разбойников; выступал на площадях на потеху толпе; и даже вступил в связь с одной распутной матроной, которая прельстилась моим ослиным обликом.
Но всему приходит конец, даже самым опасным злоключениям. Взмолился я однажды богине Изиде. Молился жарко и долго, дал обет, что стану её наипреданейшим служителем. Вняла моим мольбам Изида, вернула мне человечий облик, стал я вернейшим жрецом ее культа, ей в благодарность.
Дальше дела мои пошли в гору, всё устроилось самым лучшим образом: осел я в провинции Африка, в городе Карфагене; облачился в жреческие одежды, стал служить моей богине в её храме; обзавелся собственным домом с садом; купил даже несколько рабов и рабынь себе в услужение.
* * * Глава вторая, завязочная, в которой классическая история прошлого делает небольшой шажок в сторону неоклассического будущего, ввергая главного героя сей печальной истории в разведшуюся пред ним пучину неприятностей.
Жил бы я славно и далее, да только попутал меня Меркурий, прозванный трижды величайшим. Решил я записать все свои заключения, а затем, как свершил это дурное дело, отнес сразу же рукопись переписчикам. Наделал я с рукописи множество копий и давай продавать их в лавки книготорговцев, как местных, так и в других городах. Не своим именем подписал я манускрипт, выпустил его от имени некого измышленного мной Апулея. Стала моя рукопись, которую я назвал ”Метаморфозы”, известна не только в Греции и Риме, но и в обеих Галлиях, и в Испании, и на брегах дождливого Альбиона, и во всех пяти Александриях, и даже на далеком Понте.
Рис. 2 А вот моя книга, читатель. Правда, пиратская копия.
Весь просвещенный мир зачитывался моей повестью, грустил и смеялся над моими злоключениями. Я же тем временем все дни проводил в торжественных церемониях, молитвах и песнопениях, славящих царственную богиню. Думать не думал, гадать не гадал, что грядущее мне готовит.
Спал я однажды крепчайшим сном, явилась мне во сне блистательная Изида и говорит:
- Вот ты, Луций, безмятежно почивать изволишь. Но не спать тебе должно, следует тебе молить богов о заступничестве.
Очень удивился я и спрашиваю:
- А чем же я прогневал богов, величайшая?
- Грозит тебе, Луций, беда страшная. И всё из-за твоей безрассудной книги. На свою погибель, Луций, написал ты эту книгу. Да уж видно ничего тут поделать нельзя было, видно Мойры такую судьбу тебе предрешили.
- Не для собственной мошны я старался, хотел отблагодарить тебя, моя богиня - поставить в пределы твоего храма новый светильник трехногий из благородного злата. Чем, скажи, книга моя богам не угодила?
Сдвинула богиня брови и молвила:
- Дошла слава о книге твоей до волшебницы Памфилы. Прочитала она книгу твою. Угадала, кто так над ней зло посмеялся. Поняла, что удалось тебе скинуть ненавистную ослиную личину, и осерчала.
- Но как? – воскликнул я. - Как она догадалась, что это моих рук дело? Ведь в романе-то назван я был чужим именем, да и дело-то происходило совсем в другом городе? Да мало ли в Риме и Греции женщин, зовут которых Памфилами?
- Забыл ты, видимо, с кем имеешь дело, глупый Луций! - сказала богиня. - Разве могут обмануть твои ребячества искусную в магии колдунью? Слишком много в этом подлунном мире ей ведомо, а что не ведомо, так то для нее не беда - ибо знает она, как познать неведомое. Поплыла Памфила в Дельфы, вопрошала дельфийского оракула. Одарила она храм богатыми дарами, пролила кровь на жертвенник…
Задрожал я от ужаса. А богиня тем временем продолжала:
- Назвала пифия имя твое, а дальше было проще. Молила волшебница мойр, плетущих судьбы людские, просила помочь разведать, где ты ныне обретаешься. Схватили мойры нить твою жизненную да давай её распутывать. Осторожно они за нить твою дёргали, но всё ж твоя жизнь задрожала у них под пальцами. Вот так, Луций, мне всё стало ведомо!
Пал тогда я на колени перед богиней и стал молить ее о заступничестве:
- Великая богиня, заступись перед олимпийскими богами, будь моим щитом и преградой!
-Уж собирается злокозненная Памфила тебя проведать, уж сговаривается с купцами и корабелами. Скоро поплывет она к тебе на корабле крутобоком, с парусами ветром наполненными! Как настигнет она тебя, берегись тогда! Постигнет тебя ужасная кара, самая ужаснейшая кара, какая только может ожидать смертного.
Ёкнуло у меня сердце, но собрался я с духом и молвил смело:
- Так открой мою судьбу, что со мною станется? И есть ли возможность избежать этой злой кары?
- Знай же только, что есть пророчество: как только нога Памфилы ступит на берег африканский, так – постигнет тебя кара ужасная! Но что за кара - сие мне неведомо. Ни мне, ни богам олимпийским не дано познать всего будущего.
Ужаснулся я, призадумался. Омрачилось чело моё думами тяжкими.
- За советы премудрые премного я благодарен тебе, заступница.
- Благодарить-то позже будешь, - отвечает Изида. – А сейчас вот первый мой совет тебе – продай рабов, одежды богатые и вещи все свои. Не забудь про припасы и вина заморские. Продай также дом свой и сад - за ту цену, что дадут. Всё, что есть у тебя - продай. Знаю, жалко тебе будет с добром расставаться. Не печалься о том! Коль суждено тебе сгинуть, все богатства мира тебе не надобны, коль суждено жить – наживешь себе ещё. Помни, сроку тебе отпущено – всего неделя. Хватит спать, давай просыпайся. Что б ты живей поворачивался, вселяю в тело твоё бодрость духа и жажду действия...
Так сказала мне богиня Изида, и тут я немедленно проснулся.
* * * Глава третья, продолженная, в которой благодаря божественному вмешательству, главный герой превращается из жреца в торговца, правда последний оказывается не слишком удачливым.
Встал я с ложа и, действительно, чувствую – не сидится мне на одном месте! Полон я сил, не могу лежать, не могу стоять, ноги сами несут меня вперед. Крикнул я скорее рабов, умылся, облачился в тунику шелковую, позавтракал. Удивительно, никогда не было у меня коммерческой жилки, но сейчас мне хотелось только одного: торговать, торговать и ещё раз - торговать. Торговать несмотря ни на что, продавать, пусть даже в убыток себе. Вот каким могуществом обладает Изида - вольна она менять природу человеческую!
Споро взялся я за дело, велел рабам запрягать скорее мулов. Приказал также тащить всё, что ни есть в доме во двор, а потом грузить добро на повозки. Бросился я помогать и вещи раскладывать, сортировать. Свезли вещи мы на барахольный рынок, стали продавать в полцены. Споро шла торговля, набежал народец, купцы да перекупщики, к обеду ничего в повозках уж и не было. Велел я рабам ехать домой за новым грузом, сам же прошелся по лавкам золотых дел мастеров. Отдавал я посуду сребрянную, безделушки - всё за полцены, а то и ещё дешевле.
Так торговал я себе в убыток два дня и на третий день продал всё, что было, подчистую. Сунулся я на подводный ряд, отдал все повозки почти даром. Затем отвел мулов скототорговцам, а рабов на невольничий рынок, чтоб продать с торгов. Сам же поспешил к богатым людям нашего города – ростовщикам и менялам, крупным торговцам и чиновникам. Всем им стал предлагать свой сад и дом за полцены. Хоть и стал я рассказывать байки всякие: что переезжаю в Рим, что там у меня наследство и что, мол, мне этот де дом с садом не надобен. Но тут дело застопорилось: кому-то ещё один дом был не нужен; кто отчаянно торговался и спорил, но как доходило да дела - отступал, не решаясь по рукам ударить. Стал я сбрасывать цену, да всё без толку. Так прошло ещё два дня. Неделя уж к концу подходит, крайний срок приближается.
Вот сижу я один в пустом доме, с печалью смотрю на пустые стены да на разбросанный по полу мусор. Да, думаю - во всем была права Изида. Жалко мне с моим домом расставаться, не хотелось мне его за пустяк продавать, потому и дело встало. Но чего это я о добре пекусь? Ведь явись предо мной Памфила, да преврати меня снова в осла, то и дом мой стал бы уже не мой, да и вообще. Так говорил я сам себе, а потом дал обет богине, что продам дом первому встречному за цену, которую тот предложит сам.
И вдруг, как по волшебству, раздаётся стук, скрипит дверь и заходят двое: старик в грубой домотканой шерстяной тунике и с ним ещё один, помоложе. Последний тоже одет небогато, судя по лику – сын старика. Старик поклонился и говорит:
- Мир этому дому. Меня зовут Демэнет, а это, сын мой, Тиамид.
- Входи, будь гостем в доме, - я отвечаю.
- Благородный господин, Луций, говорят, вы дом продаете?
- Верно, - говорю, - продаю.
- С садом?
- Да, - отвечаю, – с садом.
- А сколько, благородный господин, за всё просишь?
- А сколько дашь?
Начал тут старик кряхтеть, а потом собрался с духом и говорит:
- Нет, благородный господин, вы меня извините, но так дела не делаются. Продающий первым называет цену, а уже потом покупающий - свою. Затем торгуемся. Таков обычай у нас дедовский - по-другому мы и не умеем дела вести.
Рассмеялся я и говорю:
- Так-то у вас тут, в глуши. Я ж - из Рима, у нас всё совсем иначе заведено. Иначе мы дела ведем, не удивляйся. Покупающий первым цену называет.
Удивился старик. А как прошло изумление, старик и говорит:
- Всё-то у вас в столице никак у людей, благородный господин. Ну да ладно. Видел я сад, этот сад – худородный. Деревья масличные маленькие, видимо и плодов-то ещё не дают, а как будут давать, так точно те мелкие будут, масло-то из них с горчинкой получится. Яблони – дичок, груши – такие же. Сливы, что торчат у изгороди - кусты, а не сливы. В общем, негодный-то сад.
Я внутренне напрягся. Всё понятно, старик – жучила. Нарочно поганит мой прекрасный сад, чтобы цену поменьше назвать. Тут старик вообще обнаглел, нагнулся и давай половицу ногтём ковырять. Потом встал и давай по полу прыгать. Затем подошел к стенам, давай их простукивать.
- Вот! - говорит старик. - Пол-то в доме прогнил! Не пройдёт и два года, как обвалится. Да и стены такие ж. И крыша протекает наверное.
- Ладно, старик! - говорю. - Не тяни, называй цену.
Стал он опять кряхтеть и мяться, всё не решается. Потом собрался с духом и молвит:
- А цена твоему дому – семьдесят динариев!
Осерчал я, ну каков наглец! Да я за все вещи, рабов и мулов выручил больше. Но не дело с ним торговаться! Раз дал я обет богине - теперь нужно слово держать.
- Хорошо, - говорю. – По рукам. Купчую я сам оформлю по всем правилам, деньги завтра отдашь на форуме, при всём честном народе и свидетелях.
Поразился старик, да так, что дар речи потерял. А сын его от изумления аж рот открыл, а потом и спрашивает:
- А что вы, господин, торговаться совсем не будете?
- Нет, - говорю, – хорошая цена, меня устраивает. Ступайте. Завтра в полдень приходите на форум. Всё будет в лучшем виде.
Покачали они головами недоверчиво, и ушли они от меня в полном смятении. Я ж в расстройстве бросился на ложе. Почувствовал я слабость и усталость во всех членах, сморил меня сразу сон крепкий, отлетела моя душа в царство Морфея.
* * * Глава четвертая, кульминационная, в которой главный герой узнает, что такое божественный аутсорсинг и даже начинает его использовать.
Явилась ко мне во сне богиня Изида и молвила:
- Успел ты, Луций, с продажей имущества как раз вовремя! Знай же, плывет уж по Средиземному морю волшебница Изида. Знай же, что срок наступает последний, это – завтра. Как коснется Гелиос моря на закате, так войдёт в гавань корабль волшебницы. Но не дрожи так, Луций, укрепись сердцем. С тобой мудрая заступница, твоя богиня!
Простёрся я перед богиней на колени, стал благодарить за вспомоществование:
- Так покарай Памфилу, великая богиня!
- Рада бы, но не могу - есть у волшебницы свой покровитель на Олимпе, то сама Афина Паллада.
Застонал я, затрясся от ужаса. А богиня Изида тем временем продолжала:
- Но хоть Памфила и под покровительством любимой дочери Зевса, помогу я тебе хорошим советом. Применим мы с тобой одну хитрость новомодную, называемую божественным аутсорсингом!
- Премного благодарен, заступница! Но что это такое, великая богиня, за слово такое мудреное - аутсорсинг?
- Аутсорсинг это термин из будущего. Означает получение помощи со стороны, да задешево. Рим-то аутсорсинг уж во всю в военном деле использует, а чем дальше, тем больше. Всё больше варваров охраняет Рим от других варваров. Хотя, в конечном итоге, всё это плохо закончится, но пока, как видишь, аутсорсинг в Риме вполне работает.
Рис. 3 Вот чем, в конце концов, закончилось та история с аутсорсингом в Риме. Из личного архива Изиды.
- Наш же случай - похожий, - продолжала богиня. - Никак нельзя мне самой тягаться в открытую с Афиной Палладой, очень сильная она богиня. У тебя ж всех собранных денег не хватит, чтобы задобрить олимпийских богов многими гекатомбами.
- Верно, - говорю. - Денег у меня не так, чтобы очень много. И на одну гекатомбу-то не наскребу. Скот-то сейчас совсем не дешёв, после мора-то.
- Вот, - улыбнулась богиня. – Поэтому мы с тобой и применим божественный аутсорсинг. Слушай меня внимательно и запоминай, Луций!
- Покорно внимаю и запоминаю, богиня!
- Идея божественного аутсорсинга в том, чтобы распределить жертвенных животных между богами грамотно, чтобы не тратить божественную энергию понапрасну да себя не вводить в оскудение. Боги будут рады и более скромной жертве, но не проси их покарать Памфилу. Проси о небольшой услуге, о пустяке, который ничего им не стоит выполнить.
- Посоветуй, богиня, как лучше выполнить этот божественный аутсорсинг, кому и в каком количестве мне предназначить жертвы? Тебе ведь все боги, духи и нимфы ведомы.
- Ты купи завтра стадо быков и разбей жертвенных животных на две неравные части. Меньшую часть быков предназначь в жертву Зефиру, ветру западному, проси его перевернуть корабль, изорвать паруса в клочья. Коль не сможет Зефир исполнить просьбу твою, потопить корабль Памфилы, тогда приноси вторую жертву. Отдай большую часть стада в жертву могущественному колебателю земли Посейдону, моли его остановить корабль, идущий в гавань. Ну, а если и сам Посейдон тебе не поможет, то тогда уж, Луций, видимо судьба у тебя такая горемычная. Всё ли ты понял, Луций?
- О да, великая богиня.
- Тогда скорее! За дело!
Так сказала мне богиня Изида, и тут я немедленно проснулся.
* * * Глава пятая, развязочная, в которой главный герой применяет против волшебницы Памфилы божественный аутсорсинг, однако результат оказывается не столь однозначным.
Всё утро прошло в подготовке купчей, но к полудню всё было готово: так быстро мне удалось управиться, поскольку я был в городе человеком не последним, знаком с членами магистрата и даже с самим архонтом. Затем со свидетелями, писцами и табеллионом последовал я на форум, где меня уж ждали вчерашний старик с сыном. Они до самого последнего мига так и не могли поверить своему счастью, а когда всё было кончено, старик бухнулся на колени и стал благодарить меня.
- Не меня благодарите, благословляйте великую богиню Изиду. Ибо всё свершилось по воле её,- ответил я.
Покинув форум, я заспешил на скотный рынок. Пройдясь по нему и приценившись, я понял, что из-за падежа скота не купить мне и тридцати быков. Из-за падежа скота цены были ломовые, да и не было быков-то! Было самое начало месяца Гекатомбеона, предназначенного для традиционного приношения гекатомб, поэтому сперва мне не везло. Но скоро мне удалось разыскать оптового торговца, у которого было на подходе к городу небольшое стадо в сорок голов. Торговались мы нещадно, битых два часа. Торговец догадался, что жертвенные животные нужны мне срочно и заломил несусветную цену.
- Двести пятьдесят пять динариев, - твердил я, называя свою последнюю цену. – В цену должны быть включены быки, а также доставка до гавани и убой.
Несколько раз я делал вид, что ухожу. Торговец хватал меня за руки, возвращал, каждый раз сбавляя цену. Наконец он понял, что я непреклонен. Плюнув себе под ноги, торговец пробурчал что-то сквозь зубы, и мы ударили по рукам.
Получив залог, торговец сразу же успокоился, заметно повеселел. А солнце уж клонилось к западу, нужно было поспешать. Встретив стадо, я приказал скорее гнать его к гавани, на мыс. Там на мысу, рядом с гаванью, скалы теснят море, а волны яростно бьются о них.
Когда мы прибыли на место, Гелиос склонился совсем уж близко к морю, до заката оставалось совсем немного времени. Я окинул взором море и увидел парус. Сомнений нет, это тот самый корабль, на нём плывет мне на погибель Памфила!
- Отделите от стада десять голов, - приказал я торговцу. – И начинайте.
Дюжие пастухи начали споро обматывать головы животных тряпьем, вязать им ноги попарно. Быки гневно ревели, пытались сопротивляться, связанных животных подтаскивали к обрыву. Затем удар ножа, туша переваливается через край и летит вниз.
- Вихрь могучий, Зефир быстрокрылый, заклинаю тебя - переверни сей крутобокий корабль, порви ему паруса, сломай ему мачту! – взывал я к богу.
Туши жертвенных животных падали с обрыва, бились об скалы в полёте, затем волны смыкались над ними. Сперва было тихо, лишь дул в лицо небольшой ветерок. Но как только быки стали падать с обрыва, ветер прекратился. Затем он снова задул, но уже совсем с другой стороны, с запада, мешая кораблю идти в гавань. Ветер дул равномерно, но с каждой новой жертвой, он всё усиливался, и усиливался. Небо заволокли темные тучи, разразилась буря.
Корабль за это время уже здорово приблизился, я уже видел, как по палубе бегают матросы, пытаются сбросить с реи хлопающий парус.
- П-ереверр-рну! Переверррну!! - ревел Зефир.
Ветер ревел, гнал грозные валы прямо от гавани, навстречу кораблю. Корабль опасно накренился, казалось вот-вот, ещё чуть-чуть, и он перевернется, а все на борту погибнут. Внезапно корабль выпрямился - у него переломилась мачта. Потом случилось совсем уж небывалое. О чудо, корабль начал меняться! Если бы сам не видел своими глазами, никому бы не поверил на слово! По бортам корабля появились гребные колеса, на палубе возникли прямо из воздуха шкивы, блоки, вроде мельничных. С ужасом я смотрел, как матросы надели на шеи хомуты и, мигом превратившись в быков, сразу же стали вращать гребные колеса.
Рис. 4 Волшебница Памфила настигает меня. Корабль идет против ветра, а гребные колеса, крутят такие же бедолаги вроде меня. Из личного архива богини Изиды.
Волшебница превратила корабль в гребное судно, лопасти гребных винтов били по волнам, судно выровнялось и даже начало потихоньку приближаться к гавани.
- Прр-ости, - пропел мне ветер прямо в ухо. – Эта ворр-рожба сильнее меня.
И ветер стих. Наступил штиль, небо стало очищаться от туч. Выглянул заходящий диск Гелиоса, своим краем он почти коснулся моря, весело засверкав на волнах. А волны превратились в обычную рябь.
От обиды и разочарования я чуть не расплакался.
- Что стоите? – крикнул я испуганным пастухам и торговцу. Показав на три десятка оставшихся быков, я приказал:
- Продолжайте!
Те застыли в нерешительности. Торговец с ужасом обратился ко мне:
-Видно ты прогневал чем-то богов, или ты злой колдун и…
- Видишь, деньги? - сказал я, протягивая мешочек с монетами. – Отдай приказ, иначе, клянусь Зевсом, я кину их в море.
Лицо торговца исказилось. Видно было, как страх борется с алчностью и как последняя побеждает.
-Хорошо, будь по-твоему, - сказал торговец. А потом махнул рукой пастухам:
- Режьте, ребята.
Море принимало жертвы неохотно, лениво заглатывая их, одну за другой.
- Посейдон, черновласый земли колебатель, прими мою жертву, останови корабль! – повторял я как заклинание свою мольбу к богу.
Как только двадцать девятая жертва коснулась воды, земля у меня под ногами затряслась, заходила ходуном. Казалось, скалы пустились в пляс, дикий и неистовый – так дрожала земля.
Я бросил взгляд на море. Корабль как раз поравнялся с мысом, лопасти били по волнам как раз напротив меня, почти рядом. На носу корабля стояла волшебница Памфила. Я увидел, как она повернула голову, и взгляд её упал на меня. Гневный взор её, казалось, пригвоздил меня к месту. Я застыл, не смея двинуться, как птенец перед змеёй. Да, грозен и торжественен был лик Памфилы! Но одновременно она была ещё и очень красива. Правда красота её была убийственна и свирепа.
Только я успел это подумать, как скала, на которой я стоял, вздыбилась. Я упал. Вскочив на ноги, я ужаснулся: вниз по склону поверхность трескалась и разламывалась. Трещины, сперва небольшие, начали расширяться, бежать, раздваиваясь и расстраиваясь во все стороны.
Успел я отпрыгнуть назад, от края скалы. И вовремя. Скала на краю мыса вздрогнула, а огромный её кусок отвалился и рухнул вниз, прямо на корабль внизу.
Смотрел я вниз и не верил своему счастью - волны расходились в стороны, а на волнах вместо корабля внизу плавали одни обломки. Закричал я от радости, хотел возблагодарить Посейдона за милость, но крик мой прервался и замер. Увидел я, что на воде среди обломков плавает нос корабля. И, уцепившись за него, рядом держится на плаву Памфила, цела и невредима. Подняла она голову, смотрит на меня, улыбается, а взор её пылает неистовой яростью.
В ужасе я закрутил головой по сторонам. Торговец и пастухи куда-то делись, наверное, убежали в испуге - вокруг никого. Только последний жертвенный бык, связанный, лежит на боку и ревет от ужаса. Рядом валяется нож.
- Эврика! – воскликнул я.
Только бы успеть! Посмотрев вниз, я увидел, как Памфила карабкается на бушприт, как затем она оседлала его. Стала волшебница кричать проклятия грозные, творить заклинания и руками взмахивать. Только бы успеть, подумал я. Вот только бы успеть! Какому богу, нимфе или духу дать эту последнюю жертву, кто из них может спасти меня?
Я посмотрел на море, на обломки корабля и застыл в ужасе. Только что там была женщина, но миг и на её месте очутилась птица. Волшебница Памфила превратилась в сову! Расправила сова крылья и взлетела с бушприта.
Рис. 5 Снова волшебница Памфила настигает меня. Теперь уж точно - спасения нет.
И тут Гелиос стал закатываться за море, от светила остался лишь маленький краешек.
- О, горе мне! – воскликнул я и с силой ударил ножом быка по горлу.
Брызнула струя крови, тело быка отчаянно забилось в конвульсиях. Жизнь быстро уходила из него, медлить было нельзя, думать тоже. Собравшись с духом, я крикнул:
- Феб, сребролукий небожитель, перси одевший тучей! Возьми эту жертву, пронзи Памфилу стрелой!
Вот уж слышен шум крыльев, вот уж скользит птичья тень по скале. Всё кончено! Схватился я в отчаянии руками за голову, закрывая лицо от когтей птицы.
Но вдруг где-то сзади зазвенела тетива. Послышалось совиное уханье, а затем резко оборвалось. Подняв голову, я увидел сову, которая снижалась кругами. Нет, она быстро падала, а в груди её торчала стрела!
Обернувшись, я увидел мальчика лет пяти. Он стоял сзади меня и улыбался. Он был голым и в пухлых ручонках сжимал детский лук, за спиной виднелся колчан со стрелами.
- Ты кто, мальчик? – спросил я удивленно. – Ты – Аполлон?
- Нет, – улыбнулся мальчуган. - Мой дядя Феб слишком занят! Да и брать столь небольшие заказы – ему не по чину. Но с его стороны это было очень мило известить меня - я-то пока маленький, мне твоей жертвы вполне достаточно. А что, ты правда не узнал, кто я?
- Нет, - отвечаю я в растерянности.
- Ну, не беда. Сейчас узнаешь, ведь нужно ж завершать начатое.
Он рассмеялся. И быстро, не успел я даже моргнуть, этот малец выхватывает стрелу и пускает её прямо мне в сердце! Упал я на землю, сознание помутилось, и мысли стали путаться. Я чувствовал, как трепещет в груди сердце, как капля за каплей истекает оно кровью.
Но вот чьи-то руки осторожно приподнимают мою голову. Я открываю глаза и вижу, о чудо! Ведь это милая Памфила, прекрасная и заботливая, это она обнимает и целует меня! В её волосах застряло пёрышко, но это несчастное перышко совсем не портит ей прическу!
- Ах мой Луций! Как я счастлива, что мы теперь вместе!
- О моя прекрасная Памфила! Без тебя мне и свет не мил, любимая!
* * * Глава шестая и последняя, эпилоговая, в которой читатель окончательно осознает, что читать-то уже не о чем.
Так свершилось пророчество, так заканчивается история Луция. Ступила Памфила на африканский берег. Страшная настигла Луция кара – стал он мужем злой волшебницы. Но как оказалось впоследствии, в положении мужа могущественной волшебницы, если она, конечно, любит мужа, заключено не только множество бед, есть в нём и множество радостей. Я бы с удовольствием бы поведал бы тебе о них, о читатель! Но как-нибудь в другой раз. Ведь это совсем другая история…
Послано - 15 Ноябр 2012 : 20:12:45
Прочла сей труд с удовольствием немалым, хотя возможный исход занятной истории, поучительной во всех отношениях, и мелькнул серебристым крылом меж извилин задумчивых мыслей на взлете :) Стиль, а паче, картины, впечатление произвели доброе, хоть и животных количество изрядное пострадало при написании рассказа :)
Послано - 16 Ноябр 2012 : 15:36:57
Алекс Талантливо. Вот только не совсем понятно - почему все излагается напевным славянским речитативом со всеми характерными выражениями, междометиями и "товоканьем" (а-ля "Реальные пацаны")? Где, где я спрашиваю "с перстами пурпурными Эос" ? Где "Одиссей богов сокрушитель"? А главгер скорей колхозов разукрупнитель. Взял - и весь крупный рогатый скот под нож пустил в одночасье.Про реализацию недвижимости за бесценок я вообще молчу. Пусть объяснения ищут тому "органы тем компетентней, чем выше"! Они проведут черту между "демпингом" и "аутсмокинг...аутсморк... аутсорсингом"!. (Тьфу ты, пропасть, напридумывали слов затейники англосаксы, язык сломаешь!) И вообще, если б не помощь пухлощекого (с обоих сторон)мальчугана - не избежать бы Африке рейдерского захвата.
Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 16 Ноябр 2012 15:37:31
Оригинальный стиль "Золотого осла" также подчёркнуто эксцентричен, изобилует нагромождениями эпитетов, архаичными построениями предложений, автор любил использовать редкие и устаревшие слова.
"Одисcей, боговгородов сокрушитель" там не в кассу :)
Ты просто не заметил черновласого колебателя земли" Пойседона, "сребролукого Феба", кораблей крутобоких и т.д.
А быстро перековать имущество во что-то другое и сейчас затруднительно не демпенгуя, аутсорсинг же вестимо божественный. Терминология - демпинг там или, тьфу, аутсорсинг - такова се ля ви, гнусная природа англосаксонских варваров, попирателей языка чистого! :)
2. Сказ о волшебнице Памфиле Хорошо написано, история интересная, в конце - бурный экшн, сама концовка по-настоящему неожиданна... У меня нет претензий, по-моему, отличный рассказ.
Да простят меня уважаемые авторы и не менее уважаемые читатели и совсем уважаемые коллеги судьи за слова гневные, непочтительные. Тяжела мантия судьи. Сама Фемида следит за каждым нашим решением, неправедное судейское деяние карается больно. Судьи, призваны Богиней нашей, чинить истину, внушая трепет к жрецам мировым. Нам дано зреть глубоко спрятанную суть, показывать ее и взвешивать. А оная бывает далеко не всегда приятных розовых оттенков.
1. Хорошо. Мне понравился. Особенно его основная идея – лучше быть голым и нищим одиночкой, чем одетым и богатым с женой ведьмой. Понравились мне и рисунки. За них дополнительный балл.
Ну-с, а теперь основные функции судьи – придирки.
С божественными, и не, персонажами сами разбирайтесь. Но вот за лексикой присмотр необходим. Например, предложение «Наделал я с рукописи множество копий и давай продавать их» выбивается из общей картинки. Меняйте «множество» на «кучу» и оное станет незаметным. Или замените «наделал» и «давай». И еще вот получилась такая интересная игра слов в конец первой главы слово «осел» в одинаковом написании и рядом стоянии применилось в двух разных понятиях: животное и оседлость.
Пожалуй, и все. Мало накопал, но все равно приятно, не зря читал.
Забавная, хотя несколько предсказуемая история. Финал очевиден изначально, но попытки героя противостоять судьбе интересны. Да и сам он вырисовывается довольно-таки симпатичный персонаж. Хотя, конечно, Исида крепко выбивалась помеж греческих коллег. Идея? От судьбы не уйдешь, но попробовать можно. Конструкция логичная, выверенная. Провисаний нет. Язык легкий, осовремененный. И термины в повествование вписываются. Итого: любопытно, но вряд ли долговечно.
Послано - 18 Дек 2012 : 02:33:16
Хороший рассказ. Мне понравилось. Легкий, забавный. И с подтекстом! Только небольшая очепятка.
Явилась ко мне во сне богиня Изида и молвила:
- Успел ты, Луций, с продажей имущества как раз вовремя! Знай же, плывет уж по Средиземному морю волшебница Изида. Знай же, что срок наступает последний, это – завтра. Как коснется Гелиос моря на закате, так войдёт в гавань корабль волшебницы. Но не дрожи так, Луций, укрепись сердцем. С тобой мудрая заступница, твоя богиня!
Да, верно, Памфила. Пропустил при вычитке. Спасибо, Дервиш
2 Николай Аксенов
Например, предложение «Наделал я с рукописи множество копий и давай продавать их» выбивается из общей картинки. Меняйте «множество» на «кучу» и оное станет незаметным. Или замените «наделал» и «давай».
Вот тут я честно говоря не понял. Почему не сочетается? Может кто объяснит?
И еще вот получилась такая интересная игра слов в конец первой главы слово «осел» в одинаковом написании и рядом стоянии применилось в двух разных понятиях: животное и оседлость.
ну как бы это специально. Можно было бы усилить, чтобы уж сомнений не возникало.
Осёл я в провинции... Прру-тфу. Осел я в провинции Карфаген!
5 Луций Апулей. Сказ о волшебнице Памфиле, ослике Луции и божественном аутсорсинге
Оригинальность замысла: автор смухлевал, вместо «А если бы…» он решил написать «А затем...», оригинал не просто взят за основу, в нем можно даже не менять ни строчки, перед нами лишь продолжение Апулея. Думаю автор сам это понимает, раз скрывается за таким звучным псевдонимом. Поэтому — 3 балла.
Проработанность замысла и уровень совмещения с оригинальным произведением: здесь наоборот, взяв язык оригинала за основу и не вводя лишних сущностей и не расширяя рамок мира Апулея автору рассказа удалось написать удачное дополнение к роману, и даже, не побоюсь этого слова, дополнить «Золотого осла», добавив классический финал. Отлично — 5 баллов.
Легкость чтения и красота языка: здесь я задумался, как оценивать? Если как отдельное произведение, то не больше 3 баллов, язык тяжел, перегружен сложноподчиненными предложениями и эпитетами, но таков же он и в русском переводе. Поэтому решил сравнивать насколько автору скопировать стиль Апулея (понятно в переводе). До 100% совпадения не дотянул, но в целом хорошо, хотя и помарки есть, скажем автор использовал «жучила», хотя при желании наверняка смог бы подобрать более близкий по духу синоним. Так что — 4 балла.
Да, не понял, зачем главному герою врать что он из Рима? Вообще сцена с продажей дома несколько выбивается из общей канвы повествования и кажется написанной второпях. На мой взгляд ее можно было либо выкинуть целиком, либо переработать полностью в притчу (ну там не прошло и года и дом действительно развалился, а сад сгнил на корню). Наверно добавлю я в оценку минус за эту часть повествования.
2 Один из случаев, когда автор вышел за пределы школьной программы. При этом ему удалось на протяжении всего рассказа сохранить стилизацию под античную повесть. И даже удержаться в рамках античного миропонимания и религиозного сознания. Ведь для людей той эпохи боги и духи были реальными существами, жившими бок о бок с людьми. С богами заключали союзы, в том числе брачные, с ними воевали и торговали.
Самым сложным в данном сюжете было его завершение. В сущности, здесь могло быть два варианта конца. Оба совершенно очевидные. В одном случае герой побеждает злую колдунью, в другом – это ему не удается. Поскольку оба варианта предсказуемы на сто процентов и, следовательно, ожидаемы, для серьезного автора они неприемлемы. Но автор нашел изящный выход, пронзив сердца двух врагов стрелами Феба.
Еще один существенный момент. Помимо очевидной приключенческой фабулы, в сюжет включена интрига с аутсорсингом. Это современное понятие очень органично вписано в античную историю. И стало основой развязки, ее ключом. Таким способом не только удалось уйти от лобового сюжетного решения, но и обогатить его дополнительным смыслом. Это свидетельство профессионализма автора и его умения глубоко прорабатывать свои произведения.
Версия для печати
Послано - 15 Ноябр 2012 : 17:28:16
