Кото-макси-2016: Враг человечества

Монолапидес

–... а младшему сыну мельник оставил в наследство кота и... – в дверь грубо заколотили, грубо прервав сказку. От грохота в животе похолодело. Альдонсе прижала дочку к себе и затравленно посмотрела на мужа.

– М-м-может соседка? – спросил он.

– В одиннадцать ночи? И соседи так не стучат.

В дверь снова забарабанили.

– Я так и знал, я так и знал... – запричитал Рамиро. Он забегал по комнате. – Мать! Быстро прячь Луиса.

– Рамиро де Торрес! – послышался хриплый голос из-за двери. – Именем закона, живо открывайте!

Рамиро на негнущихся ногах подошел к двери и долго возился с замком. Как только замок щёлкнул, в комнату влетело три гвардейца в чёрной форме, в касках и бронежилетах.

Один из бойцов, с лейтенантскими нашивками на рукавах, прошелся по маленькой комнате. Остановился перед девочкой и, раскачиваясь с пятки на носок и обратно, спросил:

– Как тебя зовут, девочка?

Дочка прижалась к маминой юбке.

– Элен, верно? – продолжал лейтенант. – Скажи Элен, а котик у тебя есть?

– Отстаньте от ребенка, – сказала мать.

Лейтенант повернулся к главе семейства:

– Де Торрес, вы сами его отдадите или нам поискать?

Рамиро угрюмо молчал.

– Ну что ж... Найти нам будет не трудно. Диего! – закричал он. – Твой выход!

В комнату вошёл еще один боец с двумя чёрными псами. Собаки натянули поводок и рванули к платяному шкафу, из которого донеслось злобное шипение.

Лейтенант вынул из шкафа вырывающегося кота, и держа его за шкирку левой рукой, правой, одетой в толстую чёрную перчатку почесал ему брюхо.

– Эх, Рамиро, Рамиро, – он с деланной грустью покачал головой и, взяв кота за задние лапы, подошел к столу.

Мать плотно прижала ладонь к глазам дочери. Рамиро отвернулся. Раздался глухой звук. Де Торрес не выдержал и скрючился над раковиной. Дочка, прижав личико к маминой юбке, в отчаянии рыдала: "Луис. Мой маленький Луис."

– Вы же образованный человек, – лейтенант убирал тельце кота в мешок, который услужливо открыл перед ним один из его гвардейцев. – А совершили такую глупость. Да если бы вы сами донесли властям о коте, то получили бы награду, и не маленькую. Теперь вознаграждение достанется вашему соседу, вас же, – он ткнул пальцем в Рамиро, – ждёт смерть. А вашу семью бесчестие и позор.

Он передал мешок солдату с собаками и кивнул двум другим в сторону хозяина. Те надели де Торресу наручники и, взяв под руки, потащили к выходу.

– Ну, ну, не плачь, девочка. Вы ещё легко отделались, – лейтенант провёл ладонью по волосам Элен, но та дёрнулась и сильнее прижалась к матери. – Соседи выполнили свой долг, донеся на вас. А могли ведь устроить самосуд. Ибо заведя у себя эту тварь, вы подвергли опасности не только свои жизни, но и жизни других людей.

Очутившись на улице, Рамиро взглянул на небо. Сегодня удивительно ярко светят звёзды. Солдаты протолкнули его в машину.

– Вы везунчик, – услышал он ставший ненавистным голос лейтенанта. – Вас исповедать решил сам кардинал.

***

Кардинал Клементе Боргоньо-и-Моралес, сидя за огромным столом, рассматривал Рамиро де Торреса. Челюсть арестованного ходила ходуном, а лицо побелело словно кости на солнце.

– Рамиро де Торрес, – сказал наконец кардинал, – известный лекарь в нашем городе. Популярный человек. И тоже скатились на стезю греха и преступления. Вы ослушались воли не только отца нашего, спасителя всего человечества, Вечного Гаранта, да продлятся его обязанности на веки вечные, – его преосвященство ткнул пальцем в портрет, висевший на стене, прямо над головой Рамиро. Потом, воздев руки, произнес: – но совершили преступление против господа нашего, ибо приютили у себя тварь мерзкую, порождённую геенной и посланную на землю владыкой лжи, царём пороков, дабы уничтожить всё, что мило сердцу Его. И ради чего? Потешить дочь свою? Ради мимолетного удовольствия готовы ввергнуть себя в ад бесславия, обречь свою семью на муки пренебрежения и презрения? Всепрощающая Церковь многое может простить, но не дружбу с врагом человечества.

Кардинал горестно вздохнул:

– Так что отправитесь скоро в ад. Сделав первый шаг на пути греха, вы сделаете и второй. И только всеочищающий огонь спасёт вашу душу, сын мой...

Рамиро наконец совладал с трясущейся челюстью.

– Я не верю ни в ад, ни в рай, ни в бессмертную душу, – сказал он. – Я, как вы верно изволили заметить, врач, человек образованный и, кстати сказать, читал нашу конституцию, в которой говорится о свободе вероисповедания и...

– Лживая похвальба, – перебил его отец Клементе. Он взял в руки старинный фолиант, на обложке которого виднелась надпись «Baltasar Gracián y Morales», и со вздохом произнес:

– Верно сказал великий философ: "Нет хуже безумия, чем от многознания, и худшей глупости, чем всезнайством порождённая". Ладно. Поговорим по-светски.

Рамиро громко чихнул и поднял, закованные в наручники руки, чтобы рукавом почесать нос. Кардинал подошёл к окну. Задумчиво рассматривая, как во дворе разгружают машину с продуктами для братиев, он перебирал четки. Однако вид всепонимающего и мудрого святого отца, по-видимому, не произвел впечатление на арестованного, поскольку тот снова громко чихнул.

Клементе развернулся.

– Вы отлично знаете, что кошки стали причиной падения нашей цивилизации. Вижу, что знаете. Когда полвека назад неизвестная болезнь выкашивала целые народы, все решили, что наступил конец света. А он, – кардинал снова показал на портрет, с которого на собеседников смотрели мудрые и добрые глаза, – он, наш Вечный Гарант, сначала установил причину смертей и выявил главного врага, а потом, придя к власти, объявил ему войну, объединил людей, поднял из руин цивилизацию. Кошки и коты были источниками и разносчиками смертельной болезни. Да что я вам рассказываю, вы всё сами знаете. История – самый главный предмет в школе, наряду с богословием. И вы всё-таки...

– Я всё-таки сомневаюсь, в том, что вы мне говорите, святой отец, – Рамиро снова чихнул и вытер рукавом нос. – Я обследовал кота, и не раз, и никаких признаков болезни не заметил.

Кардинал Клементе покачал головой.

– Это ещё ничего не доказывает. Здоровый кот встретится с больным, и вспышка снова начнётся. То, что болезнь отступила, напрямую связано с действиями правительства по уничтожению её разносчика.

– Это никак не связано с действием правительства. Это всего лишь иммунитет, который со временем сформировался к новому вирусу. – Рамиро разгорячился, лицо снова походило на лицо живого человека, а не покойника. – А сами коты не могут быть переносчиками. Вам просто нужен враг для укрепления власти Вечного Гаранта.

Рука кардинала, перебирающая четки замерла:

– Сдержи язык свой, голову жалея, чем он смирнее, тем она целее, – прошипел он. – Хотя целой ей не долго оставаться. Завтра твоя глупая башка вместе с твоим телом сгорят в огне.

Рамиро испуганно чихнул. Отец Клементе взглянул на него и снова стал перебирать четки.

– Всё, что затевает наш Вечный Гарант, – уже спокойным голосом заговорил кардинал, – делается ради приращения и крепости нашего государства. А посему... да, что вы всё чихаете, сын мой? Вы заболели, что ли?

– Нет, – де Торрес почесал нос костяшкой указательного пальца, – это просто...

Он замер с ладонью, прижатой к верхней губе, и с удивлением посмотрел на кардинала.

– Это просто нервное...

Святой отец похлопал Рамиро по плечу.

– Всё находится в воле Господа нашего. И нет никого, кто мог бы противиться руке Его... Жаль, что вы не веруете. Могли бы провести последние сутки своего пребывания на этом свете в молитвах.

Кардинал подошел к столу и нажал кнопку вызова.

– Уведите задержанного в его покои, – сказал он конвоиру. Потом обратился к Рамиро:

– Ну, вместо молитв, можете пообщаться с журналистом. Завтра про вашу измену и про вашу казнь напишут в газетах. И как вы предстанете в глазах народа – как жертва обстоятельств или как гнусный предатель и подонок, зависит от вашей беседы с ним.

Тяжело ступая, кардинал направился в свои покои. Ещё только утро, а он устал, словно отслужил ночную мессу. Но он знает, что вдохнёт в него бодрость. Отец Клементе тщательно притворил за собой дверь, задвинул стальную щеколду, повернул ключ секретного замка – три раза вперед, два назад и снова три раза вперёд. Полчаса отдыха ему просто необходимы. Он подошёл к платяному шкафу. Раздвинул кардинальские облачения. От легкого толчка задняя стенка шкафа соскользнула в сторону, и взору святого отца предстала тяжёлая металлическая дверь с кодовым замком. В потайной комнате, которая находилась за шкафом, был свежий воздух, благодаря сложной системе вентиляции.

Кардинал включил свет, снял красную кардинальскую шапочку и подошёл к умывальнику.

– Бальтасар! – громко позвал он, намыливая руки. – Бальтасар, где ты? Папочка твой пришёл.

Из-под кровати выскочил рыжий, слегка раскормленный кот. Пушистый хвост от возбуждения стоял трубой. Кот потерся о ноги отца Клементе.

– Скучал, наверное? Я тоже скучал.

Кардинал взял Бальтасара на руки и подошёл к картинам, висящим на стене напротив кресла. На одной изображен кардинал Ришелье в красном облаченье. Ришелье на секунду отвлекся от работы, чтобы глянуть на своих питомцев, которые разыгрались на полу – рыжую кошку и четырех котят. Другая картина – это была старинная гравюра – тоже изображала Ришелье с кошками. Старый, тяжело больной кардинал лежал в постели, а котята резвились у него на ногах. Сколько раз в детстве, рассматривая иллюстрации работающего Ришелье, он, маленький Клементе, мечтал, что тоже когда-то достигнет таких высот. Станет первым духовным лицом государства, будет нести веру людям – и устным, и печатным словом. Образ своего будущего часто возникал перед мысленным взором Клементе – он, сидя за столом, сочиняет проповедь о пагубности страстей, а на коленях у него тихо дремлет кот. Эпидемия тогда только зарождалась…

Он почесал Бальтасара между ушами и сел в кресло. Из всего задуманного, Клементе исполнил только первую часть. А остальное оказалось ложью и лицемерием. Даже его любимые картины теперь под запретом, как и всё, что связано с котами или кошками. Он сам, вместе с Вечным Гарантом, подписывал документ на запрет изображения, или упоминания в литературе и разговорах этих тварей, дабы не создавать положительный образ злейшего врага. В противном случае тебя привлекут за пропаганду.

От урчания Бальтасара кардинал почувствовал умиротворение. Он поднялся, налил молока в миску.

– На вот, попей.

Потом откупорил бутылку красного вина.

А что если этот лекаришко прав? И коты не переносят заразу и никогда не переносили? Вот Бальтасар у него уже три года живёт, и никаких намёков на болезнь. Может, иммунитет?

Отец Клементе подошёл ещё к одному портрету с изображением древнего иезуита – «Бальтасар Грасиан-и-Моралес» гласила подпись снизу. Его книги он зачитывал до дыр ещё в детстве. "Всегда и во всем впереди шествует Ложь, увлекая глупцов пошлой своей крикливостью", – вспомнил он высказывание Грасиана. "Последнею и поздно приходит Правда, плетясь вслед за хромым Временем".

Бой часов напомнил ему, что пора вернуться к делам. Ещё надо подготовиться ко встрече с Вечным Гарантом. Тот назначил кардиналу аудиенцию на четыре часа. Со вздохом отец Клементе поставил бокал на стол. Это единственная комната, где нет твоего портрета, – со злорадством подумал он. Полвека у власти – это слишком много и для человека, и для государства. Его преосвященство поддержал когда-то Гаранта, поскольку видел в нём человека, способного вернуть веру людям. А теперь что? Реформатор превратился в мелкого, озлобленного тиранчика. Есть единственный человек, достойный встать у руля власти, и далеко за ним ходить не надо. Вот он – стоит в потайной комнате за стеной кардинальских покоев.

Выйдя из апартаментов, кардинал наткнулся на огромную фигуру.

"Гвидо", – поморщился он. –¬ "Чего он тут ошивается, чего вынюхивает?" Кардинал внимательно посмотрел на покрытое шрамами лицо. Он, конечно, много поручений исполнил. Не очень чистоплотных поручений, скорее, даже очень нечистоплотных, и всегда получал за это хорошее вознаграждение. Однако кардинал доверял наёмнику всё меньше и меньше. Ему доносили, что Гвидо дополнительно подрабатывает шантажом.

– Ты что-то ищешь, сын мой?

Гвидо почесал перебитый нос.

– Там дожидается журналюга. Очень рвётся поговорить с вами.

В приёмной, переминаясь с ноги на ногу, стоял Филипе Тристан, постоянный журналист Святого Престола. Он старался выглядеть серьёзным, но на лице недвусмысленно читалось, что человек этот великий плут.

– Поговорили с арестованным? – спросил кардинал.

– Поговорил, ваше преосвященство. И я пришёл сюда, – Филипе кашлянул, – сделать вам предложение.

Отец Клементе приподнял бровь.

– Вот как?

– Да, – журналист снова кашлянул и потом твёрдым голосом произнёс – вы отпускаете Рамиро де Торреса и забываете о его деле, и никто никогда не узнает, что вы держите у себя кота.

Клементе побагровел.

– Вы отдаёте отчёт, что вы сейчас говорите? – прошипел он.

Филипе самодовольно ухмылялся. Значит, он не ошибся.

– Скрывать бесполезно. У доктора аллергия на кошачью шерсть. Он вычислил вас.

– Что за бред. У него дома жил кот.

– Не забывайте, что он врач и очень талантливый фармацевт, который сам изготавливает снадобья. Просто он так торопился к вам на исповедь, что забыл захватить лекарства, – Филипе снова ухмыльнулся.

– Вы, кажется, совсем рассудка лишились, – медленно проговорил кардинал, – обвинять меня в этих стенах. Не боитесь навечно остаться здесь?

– Не надо считать меня совсем уж дураком, святой отец. Прежде чем прийти к вам, я написал статью. А писать я умею, не зря меня прозвали Золотым Пером Вечного Гаранта. И в случае моей внезапной смерти, ареста, казни или еще чего, сразу несколько газет опубликуют эту статью.

– Кто вам поверит.

– Не лукавьте. Кому, как не вам знать, что такое сила печатного слова. Даже небольшие семена самой гнусной лжи найдут благодатную почву в умах некоторых людей. А потом эта ложь будет разрастаться, пока не станет правдой. Людям только дай возможность усомниться в чем-либо. Как там говорится в вашей старинной книге, – Тристан взял в руки томик Грасиана, – я тут полистал на досуге... где-то на тридцать седьмой странице. А, вот оно: "Слух – черный ход для правды и парадный для лжи". Хорошо сказано.

– Я никак не пойму, вы круглый дурак, что ли? Какое вам дело до лекаря?

Филипе посерьёзнел.

– Он спас жизнь моему ребёнку. А вот зачем вам кот?

– Он спас жизнь мне.

–Э?

– Не ваше дело. Забирайте своего лекаря и убирайтесь. Но помните, что с этого дня я не спущу с вас глаз. И если вы развяжете язык, то пожалеете, что родились на свет.

Когда журналист с доктором ушли, кардинал вызвал Гвидо.

– Видел Филипе с доктором?

– Да, ваше преосвященство.

– Я хочу, чтобы сегодня же их не было в живых. Только это должно выглядеть как естественная смерть, по крайне мере для журналиста.

Гвидо хмыкнул:

– Не вопрос. Ровно к пяти вечера – они будут мертвы.

Он поклонился и вышел.

Кардинал, отодвинув слегка занавеску, смотрел как Гвидо садится в машину. Что-то перестал он мне нравиться, подумал кардинал. Зырит на тебя так, словно что-то знает. Гнида этот Гвидо. Надо от него избавляться.

Он нажал кнопку вызова на столе.

– Пригласите ко мне Бассо.

Вошёл мужчина невзрачного вида.

– Бассо, – тепло поприветствовал вошедшего кардинал, – пора тебе возвращать долги. Знаешь Гвидо?

– Конечно.

– После пяти вечера ты должен избавить мир от него.

– Но..., – Бассо запнулся, – он ведь...

– Знаю, знаю. Твой приятель по выпивкам и развлечениям. Но не забывай, когда я спас твою шкуру от костра, ты клялся, что сделаешь всё, чтобы отблагодарить меня.

Бассо склонил голову:

– Я всё сделаю.

***

В доме врача Рамиро де Торреса царила суматоха. Правильно он, Гвидо, решил не затягивать с важным поручением. Сразу видно, этот коновал решил слинять вместе со своей семьей. Гвидо довольно хмыкнул. Далеко не уйдёт. Он придумал для него кое-что интересное. С минуты на минуту на пороге должен появиться мальчонка, подручный Гвидо, с запиской от якобы Филипе. Главное, выманить лекаря из дома и заставить его встретиться с журналистом. А дальше дело за малым.

Гвидо напрягся и плотнее прижался к дереву. Вместо пацана у дома остановилась бронированная машина, из которой высыпали, как горох из перевернутой банки, люди в зеленой форме.

Чёрт бы всех побрал, Гвидо зло сплюнул. Это что за попугаи?

Солдаты уже колотили в дверь.

Явно не гвардейцы кардинала.

– Сколько можно, – послышался истеричный женский голос. – Кардинал простил все грехи моего мужа.

– Успокойся, женщина! И дай нам дорогу. Если муж твой будет вести себя прилично, скоро будет дома.

Скоро? Гвидо глянул на часы – без пяти минут три. Он не привык бросать слов на ветер. Если сказал, что доктор и журналист будут мертвы к пяти часам, они будут мертвы. Гвидо расстегнул воротник и потер бычью шею. Однако такой не учтённый фактор как охрана Вечного Гаранта, серьёзно рушит его планы и подрывает репутацию человека слова.

Гвидо снова глянул на часы, а потом в сторону дома, из которого выводили перепуганного де Торреса. Ладно, подождём здесь до пяти, а там посмотрим. Может, и правда скоро вернут лекаря на место. В противном случае, придётся переходить к плану Б...

***

Кардинал Клементе Боргоньо-и-Моралес вошёл в зал и с достоинством поклонился. Тут же с кресла проворно вскочил маленький толстый человек и бросился к кардиналу с распростёртыми объятиями.

– Святой отец! Заходи, заходи.

Он похлопал кардинала по плечам.

"Однако для человека на девятом десятке он бегает уж больно резво", подумал Клементе.

Вечный Гарант, продолжая похлопывать святого отца по спине, проводил его к столу. Он совершенно не походил на то каноническое изображение Гаранта, которое висело в каждом доме. С портрета на тебя взирали мудрые глаза. На самом деле глаза немолодого правителя были маленькими и заплывшие жиром, а взгляд хитрым.

– Святой отец, я пригласил вас для серьезного разговора, – сказал Вечный Гарант, когда они уселись за огромным столом, покрытым золотой скатертью. – Мы с вами вместе уже двадцать лет. Своей службой вы доказали преданность, и я полностью вам доверяю. Я всегда считал, что только кооперация власти и церкви может привнести в этот мир порядок.

Кардинал смиренно слушал, думая при этом – куда он клонит?

– Я у власти уже полвека, – продолжал властитель, – но даже Вечные Гаранты – не вечны.

Он внезапно прервал свою речь и, откинувшись на стуле, заржал. Кардинал выдавил вежливую улыбку, показывая, что шутку он оценил.

– У меня нет преемника, а отдавать власть кому ни попадя, я не готов. Думаю, что вы, – тут Гарант ткнул толстым пальцем в святого отца, – достойны стать следующим Гарантом.

Кардинал замер.

– И более того, не будем ждать моей кончины, я готов сложить с себя полномочия и передать власть в ваши руки, хоть сейчас. Ну как? Согласны?

На кардинала внимательно смотрела пара маленьких хитрых глазок.

Отец Клементе заёрзал. Не поддаваться на провокацию, мелькнуло у него в голове. Это проверка, однозначно проверка.

Он постарался придать своему взгляду твердость:

– Я весьма польщён вашим предложением, господин Гарант. Однако считаю себя не достойным этой должности. И скажу более, пока я вижу только одного человека, способного руководить народами на всем пространстве Европы.

– Кого же?

– Вас. И каждый день я молю бога, чтобы он даровал вам здоровье и ещё долгих лет жизни.

Вечный Гарант, сложив ладони на пузе, внимательно смотрел на кардинала: ответ святого отца пришелся ему по душе.

– Вот как раз о здоровье я и хотел бы с вами поговорить. Что вы скажите о лекаре Рамиро де Торресе?

– Де Торрес? – кардинал подбирал каждое слово, – слышал, что он талантливый врач. Один из лучших.

– Однако ваши псы вытащили его из норы и доставили к вам на исповедь, – Гарант хихикнул. – За ним водятся грешки?

– Все не без греха.

– Но вы его отпустили.

– Это был ложный донос.

– Я рад слышать это, поскольку хочу сделать ему предложение стать моим личным врачом. Он будет здесь с минуты на минуту.

Кардинал украдкой бросил взгляд на настенные часы. Половина четвертого.

– Я уже немолод, – продолжал Гарант, – и очень быстро устаю. Мои эскулапы ни черта не могут мне помочь. А через пару дней, как вы помните, у меня многочасовая пресс-конференция по случаю полного разгрома наших врагов. Последние пять лет поиски котов, облавы и обыски домов подтверждают лишь одно – этих тварей на Земле больше нет!

Отец Клементе ощутил сильную потребность достать четки, чтобы как-то утихомирить скакавшие мысли.

– Я слышал, – сказал он осторожно, – что де Торрес имеет крамольные мысли.

– Крамольные? Не нравится власть?

– Он не верит, что кошки стали источником наших бед. Утверждает, что клетки этих тварей непроницаемы для вируса, который поставил человечество на край гибели.

– Ха! – Гарант хлопнул пухлой ладонью по столу. – Это доказывает, что я не ошибся в выборе. Он действительно умный человек и талантливый учёный. Именно такой человек сможет мне помочь.

Вечный Гарант глянул на озадаченного кардинала.

– Постойте. Вы в серьёз полагали, что кошки разносят заразу?

– Я в это верил.

– Кардинал, кардинал, – Гарант покачал головой. – За это я вас люблю и ценю. За веру. За веру в меня, в бога, в дело, которому служите. Хоть вы и недалёкий человек.

Клементе почувствовал, что щёки стали горячими.

– Вы забываете, кем я был до того, как народ доверил мне великую миссию быть его пастухом, – сказал Гарант

– В официальной биографии говорится, что великим учёным.

– Ха-ха. Великим. Мне это нравится. Я был обычным научным сотрудником в военной лаборатории по разработке биологического оружия. Мы тогда были окружены врагами. Серьёзными врагами. Мы разрабатывали вирус, который переносился бы перелетными птицами. Орнитология была в почете. Мы тщательно изучали пути перемещения различных видов. Искали птиц, которые во время миграций делали остановки на территории врага.

– Но они могли бы, вернувшись, перенести инфекцию обратно.

– Вот именно. Поэтому птицы, прилетев в пункт назначения и выполнив свою миссию, должны были поголовно сдохнуть. Одновременно мы разрабатывали вакцину. Но все пошло не так. Вирус вырвался на свободу раньше срока.

Кардинал встал. Колени дрожали, но сидеть неподвижно на стуле он не мог. Он прошелся до окна и обратно до стола и снова до окна.

– Но почему коты?

Вечный Гарант сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– Я ненавижу кошек! Из-за этих тварей умерла моя мать, когда я был ещё малышом! Она хотела подкормить бездомного кота, а тот вместо благодарности исцарапал ей руку, занесся инфекцию. Полгода мучительной агонии, и матери не стало!

Гарант разжал кулаки и продолжил:

– Конечно, она была потаскушкой и периодически избивала меня, когда напивалась. Но я любил её.

– Но не логичнее ли было возложить вину за эпидемию на наших врагов – британцев или американцев?

– Святой отец, вы мне в сыновья годитесь, а указываете, что логично, а что нет. Эпидемия началась как раз у врагов, а потом перекинулась к нам. Что они сами себя решили прикончить? Нужно было срочно искать нового врага, чтобы отвести подозрения от нас. А хорошо придуманная опасность объединяет людей. Это очень важно, когда мир рушится. Благодаря ей мы не только укрепили своё государство. Наши доблестные рыцари спасали народы от страшной угрозы во Франции, Британии в Скандинавии. И благодарные страны перешли под наше крыло.

Звякнул колокольчик у двери.

– Да-да! – властитель семи стран вскочил на ноги. – Это, видимо, мой новый лекарь.

В кабинет вошел военный.

– Де Торрес доставлен по вашей просьбе.

Кардинал уселся на стул и достал чётки. Вошел Рамиро. При виде отца Клементе бледный доктор побелел еще сильнее.

– А вот и наш дорогой де Торрес, – Гарант излучал самое теплое дружелюбие. Он обнял лекаря, похлопал его по спине и сказал. – Святой отец рассказывал про вас много хорошего.

***

Возвращались они в кардинальском Мерседесе.

– Что ж, – сказал отец Клементе, – можно вас поздравить. Теперь вы личный доктор Вечного Гаранта.

– У меня был выбор? – Рамиро огляделся. Салон был обит белой кожей и хорошо изолирован от кабинки водителя.

– Нет, – ответил кардинал. Он повернулся к лекарю и положил руку ему на предплечье. – Рамиро. Буду с вами откровенен. Несмотря на некоторые наши разногласия в прошлом, мы нужны друг другу.

Рамиро хмыкнул:

– Наука никогда не нуждалась в религии.

– А государство нуждалась. Но дело в другом. Вы должны помочь мне избавить наш мир от Гаранта.

Рамиро скинул руку кардинала.

– А вы, однако, коварнее, чем я думал, – сказал он в восхищении. – Вы убираете Гаранта моими руками, а потом избавляетесь от меня. Я на костер, как убийца, вы на престол – как спаситель человечества. Неплохо. И народ доволен, и вам хорошо...

Кардинал откинулся на спинку кресла и, сложив руки домиком, внимательно смотрел на доктора.

– Вы даже не представляете насколько вы были правы на счёт вируса, – наконец сказал он. – Представители семейства кошачьих не только не переносят вирус. Сам вирус был создан искусственно в лабораториях.

– И вы, конечно, этого не знали.

– Не надо ёрничать. Мы все жили в потёмках. И я в том числе, – кардинал забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Я рискую, предлагая вам это. Сильно рискую. Разве это не является признаком моего доверия к вам?

Рамиро отвернулся. Он приподнял жалюзи и сказал:

– Мы едем в противоположную сторону от моего дома. Это тоже признак доверия?

– Я спасаю вам жизнь.

Доктор в недоумении приподнял брови.

– Поговорим у меня в покоях, – ответил кардинал.

***

Руки и ноги Рамиро ослабели, когда они входили в покои кардинала. Сейчас в нем боролись два чувства – любопытство и страх. Общаться со святым отцом всё равно что играть с коброй. Никогда не знаешь, когда она тебя ужалит.

Он с удивлением смотрел, как кардинал нырнул в шкаф.

– Проходите, – услышал доктор голос святого отца.

Де Торрес прошёл следом и оказался в скромно обставленной комнате – два старинных кресла, диван, буфет, холодильник. Хм... запрещенные картины.

Кардинал внимательно наблюдал за Рамиро.

– Вы первый, кого я сюда пригласил, – сказал отец Клементе. – Сейчас я вас познакомлю с Бальтасаром.

С моим личным палачом, – хотел добавить Рамиро.

– Бальтасар! Иди сюда, мой мальчик.

Из-за кресла вышел пушистый кот.

– Вот он, мой хороший, – кардинал взял кота на руки, – скучал.

Рамиро впервые видел такого кардинала – не сурового и жестокого инквизитора, а сюсюкающего с домашним питомцем немолодого человека.

Де Торрес почувствовал, что нужно что-то сказать, но слова не приходили на ум. Голова стала пугающе пустой.

– Кот? – наконец спросил он.

– Да. Наверное, последний на земле.

– Хм. Возможно.

– Мы будем работать в команде? – кардинал указал гостю на кресло.

– Вы думаете народ обрадуется, увидев вас у власти? Не льстите себе. Люди устали от костров. И мечтают увидеть ваши обгоревшие кости на пепелище.

– Я начинаю склоняться к мысли взять скромный приход где-нибудь в провинции, дабы помогать людям поддерживать веру в царя небесного.

– Не верю.

– Это один из вариантов моего плана. Есть второй. После смерти Гаранта я принимаю власть и объявляю демократические выборы. И вы можете стать одним из кандидатов на должность Гаранта. Более того, при правильной предвыборной компании у вас много шансов стать правителем. Вы верно заметили, моя фигура не пользуется популярностью у людей. Роль вашего помощника меня вполне устроит.

– Хотите быть серым кардиналом?

– Слово "помощник" мне нравится больше.

Рамиро принял из рук кардинала фужер с вином.

– Я помогу вам избавиться от Гаранта. Но травить его, на что вы постоянно мне намекаете, не буду. Я все-таки спасаю людей, а не убиваю их.

– А как вам моё предложение стать следующим Гарантом?

– Повторю – я врач, а не убийца. Вы можете назвать хоть одного правителя, кто правил, не убивая?

– Станьте первым.

– Я подумаю... – Рамиро отхлебнул вино. – Послезавтра у него пресс-конференция. Я должен подготовить его слабеющее тело для многочасового стояния на трибуне. Есть одно условие.

– Слушаю внимательно.

– Гарант хочет, чтобы вы постоянно находились рядом во время медицинских процедур. Боится, что я травану его. Или перережу горло. Однако, как только я дам ему снадобье и начну втирать мазь в позвоночник, вы оставите нас одних.

– Но...

– Мы команда?

– Хорошо.

***

Рамиро пообещал Гаранту, что всё время будет находиться неподалёку, но предпочёл смотреть пресс-конференцию из кардинальской резиденции.

Прежде чем отвечать на вопросы сотен журналистов, приехавших из двадцати пяти стран, Вечный Гарант собирался прокричать перед десятитысячной толпой (ибо столько народу вмещал в себя стадион) и перед многомиллионной телеаудиторией пламенную речь о разгроме врага и счастливой жизни, которая наступила не только благодаря его заботе, но и помощи всего народа.

Все знали, что несмотря на девятый десяток, правитель отличался здравым умом и крепкой памятью, а посему никогда не пользовался бумажками во время выступлений. Как бы долго эти выступления ни длились. Вот и сейчас он проворно вбежал на трибуну. С пустыми руками. По-отечески взглянул на приветствующую его толпу. Сотни камер крупным планом показали Владыку семи стран.

– Друзья мои! – начал Вечный Гарант. То, что произошло далее, зрители не забудут никогда. Пухлое лицо Гаранта внезапно расплылось в улыбке, и он протяжно и, как отметили потом журналисты, мелодично произнёс в микрофон: М-я-я-у!

Стадион испуганно затих. Умолки телевизионные комментаторы.

Помурлыкав немного, Гарант снова мякнул, но это последнее "мяу" наводило на мысль о голодном коте.

У кардинала отвисла челюсть. Он оглянулся на Рамиро, тот сидел в кресле, невозмутимо поигрывая пальцами.

– Вечный Гарант, как всегда, на высоте, – затараторил вдруг комментатор в телевизоре. – Он показывает, что рано ещё скидывать его со счетов. Он знает, как расшевелить публику, как привлечь её внимание. Это оригинально, свежо, ново...

Гарант влез на трибуну и свернулся калачиком. Опомнившись, к нему подбегали помощники и охрана, однако стащить с трибуны спасителя мира было непросто. Гарант, громко мурлыча, потерся щекой о плечо своего пресс-секретаря и попытался влезть к нему на руки. А когда телохранитель начал оттаскивать его, повелитель выгнул спину дугой, зашипел и расцарапал перепуганную физиономию непрошеного помощника.

Кардинал тряхнул головой.

– Что это было?

– Препарат, который подавляет психику, плюс сеанс внушения.

– Когда он придет в себя, вам несдобровать.

– Сомневаюсь. Я внушил ему, что всякий раз, когда он посмотрит в зеркало, он будет видеть огромного рыжего кота.

– И вы называли меня коварным?!

Рамиро поднялся:

– Мы ещё в команде?

– Разумеется.

– Тогда примите подарок, – де Торрес протянул кардиналу свёрток. Развернув его, святой отец увидел статуэтку обнажённых мужчины и женщины.

– Что это?

– Адам и Ева.

– Похоже на Родена… И зачем мне это?

– Всё-таки, вы чертовски несообразительны, ваше преосвященство, – Рамиро направился к выходу.

Кардинал прищурился. До него стал доходить смысл подарка.

– Бальтсасар – единственный кот на всём белом свете! – крикнул он вслед доктору. – Вы же сами это подтвердили.

– Верно, – Рамиро задержался у дверей. – А Ева – единственная кошка. Так почему бы им не стать прародителями кошачьего рода?

-------------

Примечание для любителей блюсти авторское право. В тексте прозвучали цитаты Бальтасара Грасиана-и-Моралеса (1601-1658) и Юсуфа Хасс Хаджиб Баласагуни (1017-1075)

Я - кошка. Хожу где вздумается, гуляю сама по себе.

Отредактировано - Дервиш 03 Мая 2016 20:59:16

Хроник.

Отредактировано - Автор конкурсного рассказа 08 Апр 2016 10:33:27

Хроник.

Это «Свежий взгляд». Она не всё берёт, «которые», «некоторые», «тот», «этот» и «быльё» всё равно придётся дополнительно через функцию поиска и выделения в Word проверять.

Про рассказ: вы потеряли линию с убийцами, просто забыли их в середине текста. Кошка Ева в конце — как dues ex machine, вылезает без каких-либо намёков и проч., это выглядит нехорошо.
Мне понравился сюжет. Есть ощущение, что он требует несколько больше текста, больше проработки персонажей, может быть, ещё больше подробностей об этом мире и т.д. Ну, имхо. Мне этого не хватило.